история одного безумия (СИ) - Трещев Юрий - Страница 44

Увы, недолгим было видение… ночь поспешила уйти… и она увела мальчика…

Видит ли Марк все это?.. видит и пишет рукой дрожащей… и меня проклинает… прервался… снова начал писать… смял лист бумаги… чернила расползлись от слез…

Он надеялся на счастье с Адой… увы, вода ее забрала… и могилы не оставила…

Сердце и у меня ноет…

Боже, я прошу, умоляю, избавь меня от этих мыслей…

Я готов поверить, что еще можно что-то стереть, исправить, дописать… я согласен на все… и страх меня не удержит… дай мне другое лицо, имя, сжалься… всего несколько строчек, и я буду свободен… верни мне чувства, не безумие…

Листок с признанием в любви, залитый слезами, Марк смял и бросил…

Бенедикт подобрал…

В растекшихся чернилах он увидел профиль Ады… против желания он обвил ее шею…

Губами он искал ее губы…

«Ада умерла… не спасла Аду любовь Марка… он сам с ума сошел и меня разума лишил…

Я возомнил себя богом… но я устал быть богом… вернусь в руины монастыря или на остров…»

Подумал так Бенедикт и наткнулся на вдову с грудью набухшей, молоко капало, лилось…

«Видно мать детей… она родила, а грязь забрала их, или собаки…»

Вдова была не одна… нашлась среди них старуха, бывалая, стала говорить…

Вот что она сказала:

«Давайте спрячемся в руинах монастыря, станем монашками, богу угодим…»

Конечно, не все согласились…

Гул подземный всех напугал… задвигались руины…

Женщины бежали, едва спаслись… и все же не все живые… у кого рваная рана на ноге или на голове, у некоторых вспорот живот… лежат в камнях, украшенные венками из фиалок и осоки или листьями мирта и тиса…

Вдова превратилась в камень, но стоили ей грудь поскрести пальцем, как оттуда молоко хлынуло струей…

Кто-то из женщин увидел меня, припавшего губами к ее груди… она закричала, замахала руками и мне пришлось бежать… они за мной, ловят руками, но хватают воздух, не меня…

Едва я спасся… если бы попался им в руки, насилия бы мне не избежать и невинности бы я лишился… они могли и разорвать меня на части, слишком много было их… все рыжие, глаза огнем горели, но огонь не жег…

Помню, я бежал, летел, легче птицы… в скалах нашел убежище…

Не могли они на бога руку поднять… обезумели, глумились… и я с ними разум потерял… тут явно заговор, кто-то их натравил… не Марк же?.. что если он хотел убедиться, бог лия?.. и что он увидел?.. мой позор…

Сколько еще я буду здесь сидеть?.. ведь выследят, найдут… лай слышу… пес Пифагор подскажет, где меня искать…

Что ж, надо идти, не прыть показывать, а волю, разум бога…

— Ты как всегда прав…

— Марк?.. а ты здесь откуда?.. не ты ли дев натравил?.. или они обознались, приняли меня не за того, кто был им нужен…

— Ты не вовремя явился… они обознались… им нужен был секретарь мэра… я смотрю, видеть ты дев расхотел, да и наряд у тебя не бога… возьми мой плащ, надень украшенье, венок из фиалок с осокой…

— Нет, я буду похож на женщину… лучше пусть они меня разорвут… сходи, разведай, может быть, они убрались куда подальше…

— Разведка необходима, но как мне выйти незаметно…

— Не знаю… с мыслями никак не соберусь… кто на них безумие наслал?..

— Я думал, пусть они с секретарем сойдутся, безумные с безумным… за его угрозы… он не только мне грозил, но и тебе… и примадонне… ну, я пойду, тебя им покажу, не беглеца, а бога, сурового для гордых, и доброго для кротких…

Марк ушел… не долго он пропадал, вернулся в лохмотьях…

— С секретарем они покончили довольно быстро, пытались добраться и до меня… пришлось бежать… пес Пифагор отвлек их… а вот и он… из их облавы вырвался, но хвост почти потерял, и уши в крови… дерзких он покарал и, кажется, счастлив, улыбается… и на пса божья милость снизошла…

— Я в восторге…

— А был несчастлив…

— Что дальше?..

— Поглядим… смотри, кто-то чужой, увязался за псом, крадется, сука, влюбилась в пса Пифагора и ничего ей не страшно, накинь ей петлю на шею, стерпит… взглядами они зовут друг друга, оставим их…

* * *

Бенедикт сел, потом лег, запустив пальцы в рыхлый песок…

«Вся моя жизнь была сном… Марк пытался сделать ее явью, увы, ничего не вышло…

Помню, как Вера объявила, что она беременна… я поверил… дал мальчику имя…

Боже, как холодно… в листья зароюсь… костер лишь дымом едким чадит, никак разгореться не может…

Что это?.. кто-то идет по аллее… шаги двоятся… Вера или ее мальчик… и уже недалеко… мальчик отца увидеть хочет, но я не отец ему…

Шаги затихли…

Вера вернулась в преисподнюю… или обратилась в камень среди камней… а мальчик лежит рядом со мной на камне, распростерся, созерцает созвездия… женской любви он избегает… как и я с некоторых пор…»

Пес Пифагор заскулил…

Бенедикт глянул на пса, лежащего у смоковницы…

«И псу снится что-то печальное… все скулит… а теперь дрожит всем телом… наверное, вспоминает, как сука превратилась в волчицу…

Во что бы мне превратиться, чтобы не быть самим собой?..

Иногда я становлюсь иным… помню, как-то я превратился в Марка…

Смутное было время… я переживал смерть Веры, чувствовал себя виноватым…

Однако в чем была моя вина?..

Или я тоже должен был жизни лишиться вместе с ней?..

Позора нет в том, что я жив… бог меня спас… ему и служу, не людям, и не городу… город покарал меня изгнанием, ссылкой, все равно, что смертью…

Говорили, что я стыд потерял… что я многоженец… а я камень подкладываю вместо жены или полено какое… и обнимал полено словно женщину, совсем как живую…

И я чувствовал ответные ласки…

Есть ли в этом преступление?.. нет… однако меня обвинили…

Но зачем я опять возвращаюсь к тому же?..

Любовь сделала меня преступником, скитальцем… а жены стали моим проклятием…

Я устал скитаться… пора мне остановиться… думаю, этого хочет и Марк… если только и им безумие не овладело…

Опять я слышу шаги…»

Бенедикт смотрел в темноту и ждал…

Первой появилась Ада, потом Рая, за ней Вера, Галя, Дора и Жанна в платье невесты…

Надежда не пришла…

Бенедикт обнял жен… ему показалось, что жены были рады его видеть…

Он обратился к ним с просьбой снять с него проклятие…

Они колебались туда и сюда…

Он отошел в сторону, стоял молча, потупив взгляд, ждал…

Жанна что-то сказала вслух, подняв голову, смолкла… лицо ее залили внезапные слезы… застыдившись, она укрыла лицо ладонями…

* * *

«Ни дуновенья ветра, охватило все безмолвие… и прибой умолк, и чайки, его солисты, но меня эта странная тишина только насторожила… я шел и озирался…

Вдруг кто-то окликнул меня по имени, и рассмеялся…

Я бежать, крылья прицепил к ногам… преследователи за мной, бегут и лают… кто-то из них забрался на скалу и оттуда стали забрасывать меня камнями и грязью… я защищался ветками, сколько мог…

В мишень они ни разу точно не попали…

Я вброд пересек ручей и скрылся в пещере…

Они не осмелились войти, костер разожгли у входа, решили выкурить меня огнем и дымом, не знали, что в высоком своде есть окно…

Пес Пифагор бросался на врагов, лаял, выл, сверкал глазами, как волк… безумие на него нашло…

Тут дождь собрался, небо загромыхало, камнепад начался…

Преследователи отошли подальше от скалы… смотрю, у входа никого… и пес Пифагор в себя пришел, хвост поджал, что-то унюхал в камнях…

Что там?.. детеныш, год или два ему, рыжий, цветущий, волосы как нимб над ним, лицо обрамляют…

Не от зверя же он какого?.. ясное дело, от женщины, но как он здесь очутился?.. сам заполз?.. вряд ли, кто-то подбросил…

«Пифагор, как думаешь?.. достанут?.. вон, столпились, стоят, ждут, оружием обвесились… зрелище… что ты говоришь?.. где им!.. с безумным Бенедиктом бороться может только бог… безумные ни счастья, ни горя не знают…

Но, кажется, в себя я прихожу… сердце не на месте… ребенок растревожил старика, смутил…