история одного безумия (СИ) - Трещев Юрий - Страница 49

— Стоит ли обманывать себя и дальше?.. как будто ничего не произошло… ведь произошло!..

— Смерть стерла мои воспоминания…

— А жены?.. куда делись твои жены?..

— Они сплелись в клубок змей на дне ямы… не я ее копал…

— Не могу поверить…

«Однако что же довело меня до самоубийства?..»

Ворона села поодаль и, склонив голову, участливо глянула на Бенедикта…

«Или мне показалось?.. нет, не показалось… что же во мне есть такого?.. женщины заглядываются на меня… вот и ворона… может быть, я могу летать?..» — Бенедикт попытался встать, замахал руками…

Ворона опасливо посмотрела на него, отошла подальше… в клюве она что-то держала…

— Что говорят в городе?..

— Говорят, что ты умер озлобленный и нищий…

— Не совсем так… просто мне было любопытно узнать, воскресну ли я?.. лежу на ложе монахини в руинах женского монастыря и думаю, вот, встану, отвалю могильный камень и выйду наружу, как бог…

— Ну, это вряд ли…

— Темное это дело, одним словом не скажешь, чтобы было понятно… план мой провалился… я очнулся богом, но хромым на обе ноги…

— Продолжай…

— Меня спихнули с неба… помню, я летел вниз головой… до сих пор в ушах стоит свист… бог был мил и любезен, но его служащие… слов нет… особенно одна особа… толстая и рябая… его секретарь…

— Смешно… — пробормотал Марк и нахмурился… он узнал тетю по описанию Бенедикта…

— Смешного мало… от нее я узнал, что примадонну пытались убить, а убили меня…

— Тебя там допрашивали?..

— Я ничего не помню… и ничего не могу исправить… что ты молчишь?..

Бенедикт глянул на Марка…

Марк спал с открытым ртом…

«Дурацкая привычка… он скопировал ее у своей тети… когда она не могла избежать ненужных вопросов, она засыпала в инвалидном кресле на надувных шинах… помню, во сне она храпела… спала она с левретками и мопсиками…»

Марк проснулся, поискал взглядом кого-то, не нашел, и зевнул с криком, испугав пса Пифагора…

— Ты что-то сказал?.. — спросил Марк…

— Я сказал, что меня использовали… у меня была роль случайной жертвы в пьесе, финал которой ты изменил… и приравнял меня к сопутствующим потерям, к разбитой вазе, кувшину…

— Ничего я не изменял… не успел… я умер…

— И что было дальше…

— Я воскрес, немного поправился и стал распутывать эту паутину…

— Искал паука?.. и нашел?..

— Нет, но я не из тех, кто сдается…

— Ты кого-то подозреваешь?..

— Я подозреваю мэра…

— Догадываюсь, что у тебя были неприятности…

— Мне пришлось скрываться в замке дяди…

— Примадонна знала о твоей роли в этой истории?..

— Нет… мне помогал инвалид, привратник… пес Пифагор подружился с ним, не знаю, с какой целью…

— У твоего пса поэтическая натура… он, наверное, и стихи сочиняет… не он ли сочинил поэму о твоем чудесном спасении из вод?..

— Что ты имеешь в виду?..

— Крушение парома… он налетел на рифы, перевернулся и затонул… все погибли… один ты остался жив…

— Вот это я и не мог вспомнить… и вот еще что, что нас связывает?..

— Что ты имеешь в виду?.. себя и Пифагора?.. или меня и тебя?.. меня и тебя связывает время и история, которую я пишу… и уже много написал… а также одинаковые жизненные испытания и разочарования… но продолжай, что было дальше?..

— Примадонна собрала шайку артистов, которые относились ко мне враждебно, недоверчиво… они распускали слухи, как это водится в театральной среде… я написал трагедию, обличающую ее убийц… и сам запутался в паутине, как муха… я вообразил себя богом, назвал имена… верил, что помогу примадонне с театром, долгами, увы…

— Вере нужна любовь и надежда…

— Ты как всегда прав… одни недостаточно благородны, чтобы восхищаться ее пороками, другие сами порочны…

— Ты что-то пишешь для ее театра?..

— Так, лишь отрывки… правда, у меня есть несколько тем…

— Так у нее отобрали театр или нет?..

— Театр не отобрали, а дали… и свору нищих актеров к нему… я и не думал, что все так обернется… есть и свидетельство красиво оформленное…

— Она что-нибудь поставила?..

— Пьеса провалилась… во всем виноваты исполнители… она говорила, что ее охватывал ужас и пропадал голос при виде действующих лиц и исполнителей…

— Скажи ей, что я тут накропал одну пьеску… вообще-то она никуда не годится, но если ее немного подправить, она может измениться, однако лучше она вряд ли станет…

— Поговори с ней сам… она может говорить только о театре… хочет сделать меня директором…

— Соглашайся… и без колебаний и предварительных условий… пойдем осматривать твои владения…

— Они еще не мои…

— Что так?..

— Примадонна вдруг взглянула на все это другими глазами и сама мысль о каком бы то ни было использовании меня в качестве директора показалась ей весьма сомнительной… и даже опасной… без долгих церемоний она отправила меня на чердак к летучим мышам и совам… сказала мне, чтобы я исчез, как и появился… да, на чердаке у меня две комнаты… одну могу предоставить тебе, если пес Пифагор не будет против… приласкай его, он ласки любит…

— Изволишь шутить со мной… но продолжай…

— Время от времени я спускаюсь вниз по черной лестнице… как-то увидел в зеркале примадонну… она вела себя странно, делала какие-то приготовления… я услышал детские голоса, смех… внезапно занавес поднялся, открылась сцена с хором мальчиков… примадонна подала знак и дети исполнили мой гимн ночи… дети окружили ее… она обняла и расцеловала всех, сказала, что она так благодарна мне, что она просто счастлива… я не знал, что и подумать… меня насторожило мое участие в этом действе… и вот еще что, она сказала, что это ее дети…

Дети примадонны жили во флигеле…

Бенедикт вспомнил сон… он спал, а примадонна рожала мальчиков, одного за другим…

Марк заметил странное, как ему показалось, колебание настроения Бенедикта…

— Тощий и хромой я казался им бесом, не богом, хотя и с достоинствами… примадонна была великой, а кто был я?.. мертвец, покойник…

— Ходили слухи, что ты был болен…

— Я провел какое-то время в желтом доме на песчаном берегу, где меня обогащали и просвещали сумасшедшие граждане города… их мысли я облек в некий трактат под названием «Нечаянные радости»…

— Говорили, что ты бежал из желтого дома… и как сквозь землю провалился…

— Я был на небе… не помню, как я туда попал и что было потом… очнулся я в руинах женского монастыря, на ложе монахини… и не один… келья была на троих… второе ложе занимал незнакомец, который повторял одну и ту же фразу: «Я невиновен…»

— И кто он?..

— Не знаю, какой-то жид…

— Коротко и ясно… впрочем, слишком коротко и не совсем ясно…

— Такая у дяди была манера выражаться… тебе не понять, ты либерал…

— Как мог ты в темноте разглядеть, что он иудей?..

— Он умер… я обмыл, отпел и похоронил его… его уже не вернешь… да и чем это поможет?..

— А что с детьми примадонны?..

— Не знаю, где она их нашла… сама она родила одного ребенка… роды были трудные… мальчика пришлось тащить на свет железными клещами… ночью он тихо умер, перестал дышать, ушел и едва не увел за собой мать… вот и все ее радости жизни…

— А кто был отец ребенка?..

— Слухи ходили, что мой дядя… но он себя отцом не осознавал… а я все это время лежал без сознания на острове в пещере после крушения парома, на ложе с тенями… нет, близко я их не подпускал… правда, кто-то смачивал мне пересохшие губы, гладил волосы… я думаю, что это была мать… я ничего о ней не знаю, как и об отце… о таких, как я, говорят, упал с неба…

— Какие отношения у тебя были с примадонной?..

— Я был ей полезен… и не хочу ничего менять…

— Боюсь, что твои намерения будут неверно истолкованы…

— Я нужен ей…

— Она обманывает тебя…

— Она мне нравится… мне нравится ее голос, тело… в ней столько благородной простоты и величия… у нее все в меру… опускаю все, то неопределенное и ложное, что заключено в каждой женщине…