Обмен властью (СИ) - "Эш Локи" - Страница 22

— Какая необычная компания.

Тимур, как всегда, был прекрасен.

В чёрном коротком хаори, распахнутом на груди так, что с любого ракурса были видны грудные мышцы, в штанах, свободных в области паха, но плотно обтягивающих лодыжки. И даже в традиционной обуви.

Образ ниндзя, убийцы в ночи, вкупе с повадками и тягучими движениями, сел, как влитой.

— Так-так, кажется, мой дух заинтересовался, — раздражённо бросил мой Господин. — Как же быть?

— Что не так, о демон? — почтительно улыбнулся Путёнов, приподнимая чашечку саке кончиками пальцев.

— Дело в том, что нас троих связывают особенные узы, — сказал он, притянув мою голову к себе за волосы и тронув носом висок. От этого простого и на первый взгляд нежного жеста повеяло угрозой. Я даже впал в какой-то бестолковый транс, почувствовав себя марионеткой.

— Какие такие «узы»? — спросил Тимур.

— Ты должен помнить, ведь это было не так давно. И этот прекрасный мёртвый… твой возлюбленный.

Я похолодел.

— Жестокий убийца и юный дайме, что за запретная связь! — весело продолжал Господин. — Дайме предал свой клан ради того, чтобы быть с наёмником. И даже продал душу за то, чтобы его избранник жил долгой и счастливой жизнью. Теперь я вынужден оберегать их обоих, живого и мёртвого… всё верно?

Он обратился ко мне. Я был так обескуражен историей, что никак не среагировал.

— Какая жалость, он почти ничего не помнит.

— И какое счастье, что это всего лишь легенда, — прозвучал саркастичный ответ Тимура.

— Наполнено болью сердце ниндзя, потому что он не может умереть, пока душа его возлюбленного в плену.

Дёрнув к себе, Господин наградил меня жёстким поцелуем-печатью. Я раскрыл губы, вцепился в его рукав и густо покраснел из-за пристальных взглядов.

— Какая грустная судьба, почтенный, сейчас расплачусь, — втянув дым из красивой резной деревянной трубки, сказала Олеся, слегка выходя из образа. — А что же демон, счастлив с духом?

— Безмерно. Он наслаждается им каждую минуту, свободную от своих демонских дел.

Все снова рассмеялись, кроме меня и Тимура. Я больше не хотел нарушать правил, поэтому не смотрел на окружающих, но слушал — голоса, дыхание, шорохи…

— Выпей же со мной, тень, — поддел Господин, давая мне в руки токкури с саке. Я аккуратно разлил напиток по чашечкам, стараясь подражать кротости японских служанок. Дрожащие руки выдавали волнение, поэтому, закончив, я поторопился скрыть их в пышных рукавах.

— Прекрати говорить как столетний дед, — фыркнул Ларионов.

Улыбку пришлось подавить титаническим усилием воли.

— Это ещё не всё! — глотнув напитка, рассмеялся Господин. — А мне нравится эта мысль… Тимур, как насчёт экшена втроём?

Раздался тихий смех Путёнова. Выдохнув облачко дыма, Олеся тоже захихикала. Этих двоих происходящее явно веселило.

— Что? — переспросил Тимур.

— Поиграем вместе, — понизив голос, Господин пропустил мои волосы сквозь пальцы. — Хотя… если не хочешь, мне больше достанется.

Он дёрнул за пряди так резко, что я тихо застонал от боли и едва не опрокинулся ему на грудь. Но всё-таки удержал равновесие. Тогда рука поспешно пробралась под ворот. Изучающе и властно огладила спину, прошлась по позвонкам, вызывая табун мурашек. Наугад нашла клеймённое место — оно почти не болело, касания вызывали лишь дискомфорт.

В следующий момент Господин стянул ткань с моего плеча. Я остался полуобнажённым, спрятавшись под растрёпанными волосами и покорно опустив голову.

Тимур молчал, и его взгляд жёг, словно с одной стороны светило раскалённое добела солнце.

Так же внезапно Господин потянул меня к себе, кутая в ткани и прижимая к груди. Затем отвёл пряди от уха и показал длинную полую иглу в оболочке.

Возникла пауза. Шанс сказать сейв-слово. Я промолчал и подставился, растворяясь в нашей близости и в той опасности, которую она в себе несла. Где-то рядом зажёгся огонь — я почувствовал тепло плечом, но наблюдать за прокаливанием иглы не стал.

— Лер, — послышался голос Тимура. — Хватит.

Сердце от резкого «возврата» в реальность испуганно сжалось. Это было так, словно невидимые ледяные когти резанули изнутри. Я моргнул и поднял глаза.

— Сегодня он не твой, — сухо бросил Господин, смазав мочку уха раствором, заранее приготовленным для этой процедуры. Чуть помедлив, прицелился остриём иглы. Я почувствовал, как тёплый металл скользит по поверхности кожи, но боль — упустил.

Всё потому, что сознание было всецело занято Тимуром. Его судорожным вдохом, его сжатым до белизны кулаком. Сам того не желая, я настраивался на чужие эмоции, вместо того чтобы наслаждаться игрой.

— Теперь ты принадлежишь мне, — низким, грудным голосом сказал Господин, вталкивая в свежую ранку круглую серьгу с грузиком. По сравнению с тем, что я уже испытывал, было почти не больно — чуть жглось и только.

— Договорились, — презрительно бросил Тимур и поднялся.

Я не сразу понял, о чём речь. А когда дошло, пришлось прятать лицо у Господина на груди — он позволил и даже великодушно закрыл меня рукавом.

Представление. Вот что это было. Выступление на сцене для одного-единственного зрителя. Кажется, я начинал догадываться, зачем всё это нужно, но…

— Мастер-класс начинается, друзья, — сказал Путёнов, наигранно тяжёло вставая на ноги. Олеся поднялась следом за ним и тоже посеменила прочь.

— Ты в порядке? — тихо спросил Валера, выходя из образа.

— Да, я… ещё минутку.

— Пойдём.

Поправив на мне одежду и перевязав пояс заново, он взял меня под руку и потащил к нишам. Когда мы скрылись в ВИП-игровой, Валера с облегчённым вздохом захлопнул дверь.

— Твою мать… я думал, он меня ударит.

— Тимур? С чего бы?

— Вот же святая простота, — Валера покачал головой. — Ладно, раз у нас всё равно вынужденный перерыв, поболтаем…

— А мастер-класс?

Взгляд Совушки как-то странно потускнел, но он сразу же нацепил на лицо улыбку.

— Я не ради него сюда пришёл.

Я растерялся окончательно.

— Сначала о Тимуре… Не ведись. Он очень зол, если позволил себе вмешаться и нарушить правила. Он бы не стал так себя вести без причины.

Валера сделал небольшой круг по комнате.

— Надо спланировать сессию. Становится небезопасно.

— Почему?

— Потому что он влюблён в тебя, тугодум! Он ревнует и злится, но так боится перейти грань, что готов всё это терпеть! Он пытается презирать тебя за то, что пошёл по рукам Домов клуба, и не-мо-жет!

— Он сам говорил, что его ко мне влечёт. Это может быть просто сексуальный интерес, не вплетай любовь…

— Слушай, у меня не было повода сомневаться в твоих интеллектуальных способностях. Спасибо, дал.

Я прибился к кровати.

— Так… — Валера присел напротив. — Когда тебя скорая увезла, на Тиме лица не было. Он из курилки не выходил до вечера и грубил всем без разбору. А когда Елизар почтил нас своим присутствием, набил ему фингал, за что схлопотал штраф от Олеговича. Что ты там говорил про сексуальный интерес?

— А клиенты? — глупо спросил я, чувствуя, как всё внутри от услышанного сжимается в болезненный ком нервов.

— У тебя что, администрация головного мозга? Не делай вид, что не понимаешь, почему он так себя ведёт!

— Даже если… — сдался я, подёргав за грузик в ухе, — что не так с экшеном?

— Он мне руку хотел отгрызть просто за то, что я тебя за волосы у всех на виду треплю. Что не так…

Валера выпрямился и пошёл на новый овал по периметру комнаты.

— Впрочем, он и сейчас наверняка готов меня убить. Слушай сюда. Мы пойдём в мою игровую, на скамью. Ты насчёт секса не передумал?

— Нет, я готов, — прошептал я.

— У меня к тебе просьба — вытерпи это. Я знаю, что тебе трудно. Мне бы тоже было нелегко. Но обещаю, всё не зря.

Он протянул раскрытую ладонь.

— Пора входить в роль.

Когда мы вернулись в зал, все гости сидели вокруг мастерски связанной нижней. У неё во рту был кляп, юката сползала с плеч, обнажая перетянутую грудь. Идеальный узор верёвки на нежном теле поверх узорчатой тонкой ткани смотрелся чарующе.