Штормовая волна - Грэм Уинстон - Страница 32

Но Джереми, в достатке получавший тепло и заботу, всегда был слаб грудью, потому родители сразу предположили худшее. Демельза упомянула об этом Дуайту, и тот заверил ее, что не видит никаких симптомов чахотки.

Двадцать восьмого числа, посидев около часа с Джереми, она спустилась вниз, и оказалось, что Росс уже вернулся. Он читал книгу, стоя у окна, где было светлее. Даже теперь они редко пользовались библиотекой помимо особых случаев. Демельза заметила, что Росс читает «Минералогию Корнуолла», опубликованную двадцать лет назад доктором из Редрата, неким Уильямом Прайсом, страницы этой книги Росс листал так же часто, как Сэм — Библию.

Демельза выглянула из другого окна. Этим вечером облака были под цвет пляжа: неровные мешки с углем неслись над долиной со скоростью вращающегося мира. Сирень у окна сгибалась и дрожала, сад выглядел уныло, неизвестное растение, подаренное Хью Армитаджем, распласталось листьями на стене библиотеки.

— Прошел еще один месяц, а мы по-прежнему работаем на уровне в пятьдесят саженей, — сказал Росс. — А это означает три месяца потери добычи, если говорить только о прибыли и убытках.

— Никто не говорит только об этом, Росс.

— Вот что мне интересно. Ты только послушай, что пишет Прайс: «В некоторых местах, в особенности когда новая штольня соединяется со старой, давно заброшенной, шахтеры наталкивались на источники воды настолько неожиданно, что почти мгновенно погибали. Поэтому стоит принимать серьезные меры предосторожности и пробивать отверстие с помощью железного стержня длиной в сажень или две, прежде чем отбивать породу молотком, чтобы вовремя заметить воду. Однако этот совет может не понравиться тем, кто желает поскорей обогатиться и ценит деньги больше человеческих жизней».

— И о чем это говорит? После драки кулаками не машут.

— Вероятно, я желал поскорей обогатиться и ценил деньги больше, чем людские жизни.

Демельза нетерпеливо откинула с лица волосы.

— Ты же знаешь, что это неправда, так зачем так говорить? Для тебя деньги никогда не имели значения. Даже в те времена, когда шахта не давала прибыли, когда мы еле сводили концы с концами и должны были рисковать. Тогда ты мог себя корить. Но не сейчас.

Росс закрыл книгу.

— Но всё равно, эти слова Прайса неприятно читать.

— Так не читай.

Росс криво улыбнулся.

— Чем больше твоих доводов я слышу, тем более фарисейскими они мне кажутся.

— Не знаю, что означает «фарисейские», — ответила Демельза, наматывая локон на палец.

— Ну, если честно, то я тоже. Благовидные, но неискренние — вот что я пытался сказать.

— Достаточно понятно. Что ж, твоя фарисейская жена считает, что пора тебе прекратить мучить совесть фарисейскими спорами о том, ты ли виноват в ошибках всего фарисейского мира!

— У тебя это звучит как ругательство.

— Оно и есть, — заявила Демельза.

Росс засмеялся и снова взял книгу.

— Поставлю ее на место. Как и свою неспокойную совесть. — Он выглянул в то же окно, что и Демельза. — Боже, ну и тучи.

— Ты вчера был на Мейден?

— Да. Там довольно сухо, потому что вся вода вытекла в Грейс. Сухо, не считая вонючей грязи. Но воздух такой спертый, что мы не рискнули далеко забираться. Грязь и мусор забили колодцы и вместо того, чтобы предотвратить накопление воды, заперли ее там, потому-то и воздуха в штольнях нет.

— Мне не нравится, что ты спускаешься туда, — сказала Демельза. — Я всегда думаю о случившемся с Фрэнсисом.

— Он пошел один. И неужели я не должен делать то, что заставляю делать других?

— Нет, я принимаю тебя таким, как есть. Но не хочу тебя терять — таким, как есть.

Росс накрыл ладонью ее руку.

— Ты беспокоишься за Джереми?

— Нет-нет. Просто хочу, чтобы поскорей спал жар.

Из окна стало видно, как на шахте начали мигать огоньки.

— Хочешь, чтобы снова зашел Дуайт? Я могу послать Бенджи Картера.

— Лучше его не беспокоить, Росс. Сара тоже нездорова, как он сказал.

— Сара? — вскинул взгляд Росс.

Демельза подняла брови.

— Сара. Его дочка. Почему ты так странно смотришь?

— Разве? Нет. Я просто не вспомнил, о ком ты.

— У нее простуда, как у Джереми. Теперь все кругом болеют. Половина округи кашляет и чихает.

— А-а-а, — протянул Росс. — Ну да, понятно.

Он снова похлопал ее по руке и прошел через столовую в библиотеку.

Демельза подбросила угля в камин и посмотрела, как струйка дыма потянулась в комнату, пока ветер метался в дымоходе. Потом она подошла к фортепиано и стала играть пьеску, которую знала наизусть — упрощенную сонату Скарлатти, как когда-то ее обучила миссис Кемп.

В комнату снова вошел Росс.

— Я забыл, — сказал он. — На шахте остались еще кое-какие дела. Это займет около часа. Я вернусь как раз к ужину.

Демельза кивнула, волосы упали ей на бровь, она слегка высунула язык, как часто бывало во время игры. Но потом она услышала стук копыт и пошла на кухню.

— Капитан Полдарк взял лошадь?

— Да, мэм. Джон оседлал для него коня.

— Чтобы поехать на шахту?

— Не знаю, мэм. Он только сказал Джону, что возьмет Шеридана.

Когда Росс свернул к воротам Киллуоррена, свет дня уже угасал. Дом был ничем не примечательный: длинный, низкий, без архитектурных изысков. Подъездную дорожку и лужайки поддерживали в лучшем состоянии, чем при Рэе Пенвенене, но ветка старой сосны обломилась в непогоду и раскачивалась на ветру, испугав Шеридана, так что конь шарахнулся в сторону. В доме горело несколько огоньков.

Когда Росс постучал, в двери появился Боун. Он служил лакеем у Дуайта еще до женитьбы и участвовал во французской авантюре Росса.

— А, добрый вечер, сэр, входите, вот ведь ветерок, да? Хотите увидеться с хозяином?

— Или с миссис Энис, или с ними обоими.

— Да, сэр. Прошу, проходите. Я передам им, что вы пришли.

Боун провел Росса в малую гостиную на первом этаже. Самые лучшие комнаты находились на втором, как и большая гостиная над конюшней.

Появился Дуайт. Он был одет, побрит и причесан, но напомнил Россу того истощенного человека, которого он спас из тюрьмы Кемпера. Всё дело было во взгляде.

— Это ты, Росс, — улыбнулся Дуайт. — Джереми никак не поправится?

— Джереми поправится. Но Демельза сказала мне, что Сара... больна.

— У нее простуда.

— И всё?

Дуайт поморщился.

— Этого достаточно.

— Боже мой! А Кэролайн знает?

— Я решил... что пришло время ей сказать.

Росс стукнул хлыстом по сапогу.

— Я ничем не могу помочь. Но я должен был прийти.

— Хорошо, что ты пришел.

— Нет... Как она это приняла?

— Хорошо, — послышался голос из-за двери.

Кэролайн, как всегда, была похожа на высокий цветок — зеленоглазая, с рыжими волосами и веснушками на носу. Разница состояла только в том, что ее губы были совершенно лишены цвета.

— Кэролайн...

— Да, Росс, это слегка неприятно, не правда ли? Дуайт уже тебе сказал?

— Он предупреждал меня, что такое может произойти.

— Доверительность между мужчинами, из которой исключены жены и матери... Да, это стало для меня шоком, но Кэролайн приняла это спокойно, с достоинством и стоицизмом воспитанной леди.

— Позволь тебе что-нибудь предложить, Росс, — пробормотал Дуайт.

— Кэролайн, я не знаю, что сказать. Я даже не знаю, зачем я приехал, но мне казалось...

В его руке оказался бокал бренди.

Кэролайн посмотрела на бокал, который сунул ей Дуайт.

— Мой муж явно желает превратить меня в пьяницу. Или он думает, что выпивка смягчит трагедию, и горе примет более легкие формы? Или он предлагает поднять тост за что-то или кого-то?

— Кэролайн, — выговорил Дуайт. — Не пытайся никого обмануть. Сядь. Может, если ты просто тихо посидишь немного...

Она глотнула бренди.

— Ты знаешь, Росс, я же говорила, что не желаю иметь противное маленькое создание, и это правда. Я нахожу животных куда более благодарными и отзывчивыми. Но за эти месяцы, должна признаться, она как червячок проникла в мои чувства. Бедняга Гораций совсем сник из-за того, что я им так пренебрегаю. Ну вот, Сара Пенвенен. Ave atque vale [4]. Как бы негодовал мой дядюшка, что его внучатая племянница задержалась здесь так ненадолго.