Зелёные и серые - Зан Тимоти - Страница 20

– Наши сотрудники дадут вам прослушать сообщение, записанное автоответчиком, может быть, узнаете голос, – сказал ему Ференцо. – Мы бы хотели, чтобы после этого вы прошли в участок и описали злоумышленников нашему художнику.

Тот сглотнул.

– Да, конечно. Я сделаю все, чтобы помочь.

– Последний вопрос, – сказал Ференцо. – Сколько времени прошло между уходом этих людей и появлением констеблей Смита и Хилл?

Умберто наморщил лоб.

– Полчаса. Может, немного больше.

– И за все это время вам не пришло в голову позвонить в полицию?

– Как же не пришло? – Умберто даже возмутился. – После того, как они проникли в квартиру? Конечно, пришло.

– Так почему не позвонили?

Умберто открыл рот… и снова закрыл.

– Не знаю, – наконец произнес он. – Думаю, потому, что он сказал мне не звонить.

Ференцо скривил губы.

– Ясно. По крайней мере, у вас есть серьезное оправдание.

Кивнув Пауэллу, он направился к лифту.

Роджер уже давно не бывал в Квинсе и, когда вышел из поезда, вспомнил почему. Привыкший к громадным зданиям Манхэттена, в этом районе города он всегда чувствовал себя как-то странно и неуютно.

Но рядом со станцией метро находился небольшой торговый пассаж – образчик современной архитектуры. Сегодня именно это сооружение его и интересовало.

Он быстро прошел по пассажу, лавируя в переходах между отделами, стараясь заметить хвосты новоявленных друзей, которые, как он подозревал, все еще следили за ним. Но он никого не видел и уже начал надеяться, что запутанный маршрут в метро Нью-Йорка, по которому он путешествовал последние два часа, сбил их со следа.

Тем не менее, он еще минут десять кружил по пассажу, перед тем как юркнуть в один из отделов. Спустя еще десять минут, в новой шляпе и двусторонней куртке, стараясь разглядеть путь сквозь очки с толстыми стеклами в роговой оправе, он вышел из пассажа и направился обратно к станции метро.

Время он рассчитал идеально. Через тридцать секунд после того, как вошел на станцию, он сидел в очередном поезде, идущем на Манхэттен.

Роджер нашел брошенную газету и всю дорогу держал ее перед собой, притворяясь, что читает, а сам следил поверх нее за людьми, которые входили и выходили из вагона. Народу было не так мало, как он ожидал, двигаясь в направлении, противоположном основному потоку в час пик, и, в конце концов, до него дошло, что в пятницу вечером в центр едет больше, чем обычно, людей, желающих вкусить радостей ночной жизни шумного города.

Поезд грохотал по рельсам, а Роджер все больше съеживался на сиденье. Он устал, голова и глаза болели от толстых стекол очков, и его все больше злило положение, в котором они оказались из-за Меланты. В ту самую минуту, когда она снова появилась у них на балконе, надо было брать ее за шиворот и тащить в полицию. Сделай он так, и сейчас они с Кэролайн сидели бы в их уютной кухне и обедали.

Но, конечно, Кэролайн со своим сочувствием к обиженным не могла этого допустить. Она настояла, чтобы Меланта осталась, а у него не хватило духу возразить. И теперь ничего не изменишь.

Он вышел на станции «Гранд-Сентрал» и стал думать, стоит ли сделать еще несколько кругов по Манхэттену. Но он уже слишком устал. Кроме того, если они его до сих пор не потеряли, то все меры предосторожности бесполезны. Он сел в нужный поезд и поехал в Йорквилл.

Когда он в последний за сегодня раз вышел из метро и устало побрел к дому Янгов, до которого надо было идти пять кварталов, уже снова наступил холодный вечер, а улицы опять стали пустынными. Навстречу ему еще попадались люди, но большинство жителей окрестных домов уже вернулись с работы домой. Поднимаясь по ступенькам на крыльцо дома, он приметил две темные фигуры в парке через улицу, но они стояли слишком далеко, чтобы внушать опасения. Достав театральную программку, он поднялся к парадной двери и на новом блестящем электронном замке набрал номер, который дала ему Кэролайн.

Замок открылся с приятным тихим щелчком, и Роджер вошел в уютное тепло подъезда, ощущая доносившийся откуда-то запах жареной свинины с розмарином. Поднявшись по ступенькам на третий этаж, он набрал второй номер на клавиатуре у двери Янгов и вошел в квартиру.

В дальнем углу гостиной неярко горел одинокий светильник. Не считая этого света, вся остальная квартира тонула в темноте.

И была совершенно пуста. Он обошел помещение комната за комнатой, и сердце его билось все сильнее по мере того, как он убеждался, что они пусты. С того времени, как он разговаривал с Кэролайн, прошло уже несколько часов – они с Мелантой должны были быть здесь уже давно.

Наконец, зайдя в последнюю из трех спален, он обнаружил, что они действительно здесь побывали. У дальней стены стоял один из его чемоданов, а на одной из двух односпальных кроватей лежала пара аккуратно сложенных блузок и брюк Кэролайн. Но куда же они ушли?

Он вернулся в прихожую и толкнул дверь, ведущую на кухню. На одном из буфетов под полкой с блестящими медными сковородками аккуратно стоял пакет, полный продуктов.

Роджер заглянул в пакет, и во рту у него появился кислый привкус страха. Значит, они ушли не в магазин, во всяком случае, не за продуктами. За одеждой для Меланты? Но Кэролайн вряд ли отважилась бы на это, особенно учитывая, что наступает вечер. Они также не пошли в ресторан, ведь здесь есть все, чтобы спокойно пообедать.

Похитили? Но никаких следов борьбы нет, а представить, что Кэролайн могла позволить забрать Меланту без борьбы, невозможно.

Если только это не произошло в атмосфере строгой официальности. Роджеру уже звонил человек, который представился полицейским и пытался заманить обратно домой. Если этот человек выследил Кэролайн, он мог воспользоваться той же уловкой.

Отдала бы Кэролайн Меланту незнакомцу в форме и с удостоверением? Вероятно.

Но если им нужна только Меланта, куда делась Кэролайн?

Он, не отрываясь, смотрел на пакет с продуктами. Куда же они могли пойти после наступления темноты? В кино? К врачу? В парк?

В парк.

Он нахмурился; в памяти вдруг всплыл обрывок разговора. Загадочный грабитель с загадочным пистолетом спрашивает, какие деревья у них на балконе. На том самом балконе, где исчезла Меланта, когда пришла полиция. На балконе, на котором она снова стояла, появившись через девятнадцать часов.

По ногам вдруг подуло холодом. Кто-то открыл дверь? Но на лестничной площадке совсем не холодно.

Кто-то открыл окно.

Посередине кухонного стола, между разделочной доской и хлебницей, стояла деревянная подставка с набором ножей. С колотящимся сердцем Роджер бесшумно подошел и вытащил самый большой. Затем вернулся к двери и тихо открыл ее.

Их было двое: моложавые мужчины средних лет, широколицые и коренастые. Первый, с мощными плечами, распирающими синюю куртку, уже влез и стоял в дальнем конце гостиной. Второй, габаритами лишь чуть поменьше, в серых штанах и серой куртке с овчинным воротником, пролезал в открытое окно.

Первый мужчина сразу увидел Роджера.

– Где она? – спросил он сиплым голосом, протянув в сторону Роджера правую руку, будто для рукопожатия.

– Вон отсюда! – приказал Роджер дрожащим голосом. – Слышите меня?

Он шагнул вперед, подняв нож, как он надеялся, угрожающе. Мужчина не шевельнулся, а второй протянул руку вперед таким же жестом. Рукав при этом немного сдвинулся и обнажил широкий браслет того же стиля, что у Торвальда и его друзей.

Это подстегнуло Роджера.

– Я сказал – вон! – повторил он. – Скажите Торвальду, что он ее не получит.

Он сделал еще один шаг вперед, отчаянно надеясь, что они примут его блеф за чистую монету, и лихорадочно соображая, что делать, если нет.

– Ты прав, не получит, – согласился мужчина в синей куртке.

Он встряхнул рукой…

Роджер внезапно остановился, увидев, как у того на ладони сверкнуло что-то блестящее; тонкие, будто металлические, щупальца метнулись вперед вдоль пальцев, как взрыв крошечного фейерверка. Не успел он вздохнуть, как нити снова свернулись, молниеносно переплетаясь и свиваясь между собой. Переплетенные щупальца стянулись к ладони, уплотняясь, темнея и преобразуясь в угловатую форму…