Зелёные и серые - Зан Тимоти - Страница 36

– Но можете передавать мысли нам, – вступила в разговор Кэролайн. – Зеленые, которые вчера приходили к нам домой, обращались ко мне.

– Это не иначе как был Сирил, – поморщился Николос. – Только заклинатель или дальневещатель в состоянии передать мысли человеку.

– Или уговорить домоуправа открыть нашу квартиру, – добавил Роджер. – Как он вообще нас нашел?

– Предыдущим вечером мы засекли серых, прочесывающих этот район, и решили, что они знают что-то, чего мы не знаем. Когда Сирил узнал от Сильвии ваше имя, то решил взять дело в свои руки и проверить всех Роджеров на «У» в этом районе.

Николос перевел взгляд на Кэролайн.

– А когда узнал ваше имя, видимо, решил войти с вами в контакт.

– И попробовать забрать Меланту прямо у нас? – спросила Кэролайн.

Николос помедлил с ответом.

– Как и все мы, Сирил использует дар только ради блага нашего народа.

– И как же именно убийство Меланты может послужить такой благородной цели? – поинтересовался Роджер, скрестив руки на груди. – До сих пор все, с кем мы встречались, не хотели отвечать на этот вопрос, ходили вокруг да около.

– Я слишком стар, чтобы ходить вокруг да около, – устало ответил Николос. – Дело в том, что Меланта родилась с очень необычным даром, который должен был появиться, лишь, когда наша численность увеличится, по меньшей мере, вдвое. Видите ли, – вздохнул он, – Меланта – землетряс.

У Кэролайн внутри все опустилось. Не может быть. Хрупкая маленькая девочка с синяками на шее, которую она привела к себе домой. Девочка, с которой она играла в карты, кормила яичницей и сыром, которой дала свою одежду. Девочка, которая рыдала у нее на плече, тоскуя от горя и одиночества.

Но в то мгновение, когда она уже собиралась возразить, в памяти всплыло другое воспоминание. Меланта стоит посреди двора; она уже не кажется беззащитной; не дрогнув, девочка выдержала вопль старухи и в ответ издала свой ужасный крик.

Крик, от которого земля запрыгала, как ужаленный конь.

– Да это безумие! – возразил Роджер. – Меланта?

– Поверьте, – мрачно ответил Николос. – Дальновидцы провели испытание, и манипуляторы подтвердили. Сомнений нет.

– Правда, Роджер, – сказала Кэролайн. – Она уже проделала это вчера вечером, перед тем как ты появился. Весь двор затрясся.

– И это только малая толика силы, которой она достигнет, когда повзрослеет. – Николос взглянул в окно. – Нью-йоркские небоскребы рассчитаны на землетрясения, точнее, так утверждают архитекторы, – тихо продолжал он. – Но они понятия не имеют, сколько направленной энергии способен испустить землетряс. Она буквально сможет снести любое здание, какое захочет.

– Как одиннадцатого сентября, – пробормотала Кэролайн. – Только в сто раз страшнее.

– Именно, – кивнул Николос. – Теперь вы понимаете, почему так важно, чтобы она вернулась.

– Простите, я все-таки не понимаю, – сказал Роджер. – Ясно, почему серые хотят избавиться от нее. Но ведь она говорила Кэролайн, что все хотят ее смерти. И серые, и зеленые.

– Ну, к примеру, я не хочу ее смерти, – ответил Николос. – Александр тоже, как и те, кто его поддерживает. Но Сирил сумел убедить большинство, что принесение девочки в жертву послужит нашим долговременным интересам. Теперь, когда решение принято, мы уже ничего поделать не можем.

Кэролайн нахмурилась. В таком случае, почему Сильвия так настойчиво пыталась убедить Роджера привести Меланту к ней с Александром?

– Значит, это похоже на демократию? – спросила она. – Вы за что-то голосуете, и предполагается, что все подчинятся решению?

– Не вполне. – Николос поколебался. – Довольно трудно объяснить это людям, не владеющим способностью к мысленному общению. В общем, Сирил и Александр используют дар убеждения для укрепления своих позиций среди зеленых.

– Надо полагать, в самых сильных выражениях, – пробормотала Кэролайн.

– Почему вы так говорите? – спросил Николос.

– Вы же называете их заклинателями, – напомнила Кэролайн. – Полагаю, они используют этот дар, чтобы заставить людей делать то, что им хочется, как Сирил меня и Меланту.

– Не совсем так. Повторяю, людям это трудно объяснить.

– Веловски, кажется, понял.

– Веловски – особый случай, – несколько раздраженно ответил Николос.

– Хорошо, значит, они попытались убедить других, – вмешался Роджер. – Что дальше? Голосование?

– Не так прямолинейно, – ответил Николос. – Согласные с Сирилом соединили с ним свои мысленные усилия, так же как согласные с Александром. Двое заклинателей встали друг напротив друга, и получивший перевес был наделен правом принять решение. В данном случае им оказался Сирил.

Роджер негромко хмыкнул.

– Помесь городского собрания с боксерским матчем.

Кэролайн только поморщилась. По ней, так это помесь самых низкопробных рекламных кампаний и самой грязной политики.

– Но как же он сумел убедить всех убить Меланту? – спросила она. – Разве она не лучшее ваше оружие?

– Пока еще нет. Ее дар еще не развился, и в этом как раз вся суть. В настоящее время мы имеем с серыми паритет, при котором ни одна из сторон не чувствует себя достаточно уверенной, чтобы напасть первой. Но когда Меланте исполнится пятнадцать, все переменится.

Он поднял брови.

– Что с позиции серых означает: если они хотят уничтожить нас, то должны начинать сейчас.

– Только не могут из-за паритета, – понял, наконец, Роджер. – Значит, вы заключили сделку?

– Это называется перемирием, – сухо сказал Николос. – Неужели непонятно?

– Но они же напали на вас, – возразил Роджер. – Сожгли ваш лес.

– Мне никогда этого не забыть, – тихо и угрожающе произнес Николос, так, что у Кэролайн по спине побежали мурашки. – Как и всем представителям моего поколения, большинство из которых с радостью пошли бы на все, чтобы бросить шестьдесят моих воинов в решающий бой с врагами.

– А вы за кого? – спросила Кэролайн.

Николос вздохнул.

– Я командующий и возглавляю воинов, а не всех зеленых. Что бы ни решили вожди, мне остается только подчиниться.

– Стало быть, в обмен на мир, – мрачно произнесла Кэролайн, – Сирил согласился убить двенадцатилетнюю девочку.

– Успокойся, милая, – несколько напряженно сказал Роджер. – Подобные решения нациям приходится принимать постоянно.

– И, разумеется, оно не было принято так легкомысленно, как вы полагаете, – добавил Николос. – Мы проанализировали все возможные варианты, начиная с отправки Меланты с семьей в ссылку и кончая исследованием возможности хирургического удаления способности использовать дар. И только после этого с величайшей неохотой признали, что остался единственный выход.

– Что же произошло? – спросил Роджер.

– До сих пор не понимаем, – поморщился Николос. – В ту ночь делегация, состоящая из зеленых и серых, собралась в Риверсайд-парке у памятника Каррере.

– Не лучше ли было по другую сторону Парквея, у реки? – проворчала Кэролайн.

– У реки?

– Она имеет в виду, что так удобнее избавляться от тела, – ерзая на месте от любопытства, нетерпеливо пояснил Роджер.

– В этом нет нужды. – Николос не отвел взгляда. – При контакте с почвой или растительностью тело зеленого быстро поглощается ими, не оставляя видимого для людей следа.

– Как убитая женщина исчезла вчера во дворе, – догадалась Кэролайн.

– Первая жертва в новой войне. – Николос пристально смотрел Кэролайн прямо в глаза. – Если только не удается быстро ее остановить.

Кэролайн заставила себя выдержать взгляд.

– Вы начали говорить о том, что случилось в парке, – напомнила она.

Его губы дрогнули.

– Мы привели Меланту к назначенному месту и… начали… когда фонари на Риверсайд-драйв вдруг погасли. Естественно, мы как дураки оглянулись, и тут же фонари взорвались с такой ослепительной вспышкой, что на какое-то время все потеряли способность видеть.

Николос потеребил трасск.