Третье Желание (СИ) - Хусаинова Нигина - Страница 14

Первая мысль, которая мелькнула в голове Моники, это где она? Второй мыслью, прочно засевшей в голове, являлся момент с поцелуем. Зачем? Как посмел? И самое главное, почему она не против его повторения?

—   Очнулась? — раздался голос Валефора, откуда-то справа. — Как ты могла? Я ведь поверил тебе, дал время, а ты...

—   Дал время? Ты нарушил условие сделки и следил за мной!

—   Нет, —джинн покачал головой, — я не следил...

—   Тогда, как узнал, что...

—   Что, что? Продолжай! Ты решила избавиться от меня! Засунуть в эту тесную колбу! — он потряс перед ее носом бутылью. — А ты, как никто другой, особенно после тюрьмы должна понимать какого это, сидеть взаперти! Я провел тысячу лет в тесной темнице, а ты...

Его голос слегка дрогнул, и Монике показалось, что он разочарован или обижен. И ей отчего-то стало не по себе.

—   Я предлагал тебе равные условия, — продолжал Валефор, — практически умолял, а ты собиралась непросто запереть меня, но и отправить туда, где никогда не ступит нога человека! Никто в здравом рассудке не спуститься в ущелье!

Джинн замолчал, а Пэриш вдруг почувствовала себя виноватой. Ну, а действительно? С чего она решила от него избавиться? Загадала бы третье желание и жила бы себе дальше. Он ведь и вправду предлагал сделку на равных.

«Нет! — заявила непокорная часть ее души. — Ты ведьма, — шептал внутренний голос, — а ведьмы свободный народ!».

—   А почему я должна тебе верить?! Ты ведь жулик! Первого желания вообще практически не было, но ты воспользовался им! Как я могу тебе верить?!

—   Я спас тебе жизнь! — рявкнул Валефор. — Это ли не доказательство?!

—   Спас? — Моника рассмеялась, — да ты сделал это только потому, что тебе это выгодно! — припечатала она. — И только!

Голос Валефора стал угрожающе тихим. Мужчина оторвался от стены и с грацией хищника направился к кровати, на которой лежала Моника. Он в одно мгновение навис над ней и прошептал:

—   Ты твердо уверена в своих словах? На все сто процентов уверена, что я спас тебя только из-за желания?

Его дыхание щекотало шею, а соблазнительный голос, словно пытался загипнотизировать. Моника попыталась отпихнуть Валефора, но потерпела фиаско. Он лишь сильнее навалился, вдавливая ее в матрас.

—   Отпусти! — потребовала Пэриш, — иначе...

—   Иначе? — усмехнулся Валефор, — что? Что ты можешь, моя маленькая и неопытная ведьмочка? Я не хотел применять силу, — он резко отстранился. — Теперь, я заставлю загадать тебя третье желание...

Тяжелая дубовая дверь громко хлопнулась об косяк, и в спальне стало тихо.

Голые ступни Моники коснулись мягкого, словно пух ворса ковра. Она на цыпочках прошла к окну и распахнула тяжелые занавеси, в надежде сбежать. Возглас ужаса застрял в горле. Пэриш полагала, что за окном окажется лужайка, огражденная высоким каменным забором. Конечно, она не надеялась на легкий побег, но пейзаж за окном явно давал понять, что побег абсолютно невозможен.

Дворец Валефора в прямом смысле разместился на скале, а точнее на ее вершине. Высота впечатляла и захватывала дух. Скалу, на которой высилось логово джинна, окружал океан. Но и это было не все. Примерно в километре, замок окружала стена нежно-фиолетового света.

—   Сбежать не получится, — раздался голос сзади. И Моника от неожиданности взвизгнула.

—   Какого черта?! — спросила она у Амулия, — тебя стучаться не учили? А может я тут голая была?!

Амулий лишь пожал плечами. А Моника тем временем подумала, что птицечеловека не очень-то заботят людские правила приличия. Она вспомнила, как он беззастенчиво стоял перед ней нагишом, и окончательно убедилась, что Амулию совершенно наплевать на такие мелочи.

—   Почему не получится? — тихо спросила Моника, — может, я отважусь спрыгнуть?

—   Вероятно, и отважитесь, но... — он указал вниз на океан, — видите плавники? Это акулы. Может быть, случится чудо и вас не съедят голодные хищники, но доплывете лишь до той стены. Это барьер, чтобы ведьмы не смогли попасть сюда, следовательно, и выбраться отсюда ведьме не удастся... — Амулий многозначительно на нее посмотрел. —А вы ведьма.

—   Ну, если это так, то как Валефору удалось доставить меня сюда?

—   Повелитель снял барьер на время, а когда доставил вас сюда, то вернул обратно...

—   Поцелуй, — тихо прошептала она, — зачем он это сделал? После него я потеряла сознание и оказалась здесь...

—   Вы человек, — пояснил страж, — для вас поцелуй Повелителя, будь он чуть дольше, оказался бы смертельным...

Несмотря на свое безвыходное положение, Пэриш рассмеялась.

— Умопомрачительный поцелуй в прямом смысле слова!

Амулий не понимал ее веселья, поэтому просто сообщил, что Валефор будет ждать ее в обеденном зале, и удалился.

[1] Именем Соломона, сына Давида, повелителя Магов, приказываю Духу Силы вернуться в сосуд!

[2] Ведьма. (лат)

[3] И в мыслях не бывало! (лат)

Сначала Моника хохотала над собственными словами, а потом у нее случилась настоящая истерика. Она заперта в древнем замке и с таким же древним существом. И даже несмотря на то, что ситуация была явно не в ее пользу, Пэриш несильно расстроилась. Моника только теперь поняла, что не смогла бы запечатать Валефора. Какая-то неведомая сила притягивала ее к нему. Но загадывать третье желание, она не собиралась. Ей не очень-то хотелось обрести ошейник, как у цепной собачки. Моника передернулась от этой мысли.

  — Мисс Пэриш, Повелитель ждет вас в обеденном зале, — раздался голос Амулия с другой стороны двери.

  — Я не спущусь! — твердо заявила Моника, — объявляю голодовку!

                                                 ***

Валефор сидел во главе стола, пламя свечи поблескивало на гранях хрустального бокала. Джинн плавно вертел в руках фужер, глядя, как растекается рубиновое вино по краям. Валефор сам не понимал, зачем это сделал. Зачем похитил ее. Моника ведьма, а значит, не сдастся до последнего. Выходит, что уступить надо ему…

  — Повелитель, мисс Пэриш не спуститься… — голос стража вырвал его из глубоких размышлений.

  — Что значит не спуститься? — побагровел джинн. Несмотря на то, что он понимал ее непокорность, но все равно злился.

  — Она объявила голодовку.

  — Ну, что же, пусть сидит голодная!

Валефор швырнул хрустальный фужер. Мелкие осколки посыпались на мраморный пол, а рубиновая жидкость медленно стекала по шероховатой стене. Он покинул обеденный зал и миновав длинный коридор, оказался во дворе.

Вопреки ожиданиям Моники, дворец Валефора не выглядел мрачным. Она долго бродила, прежде, чем оказаться во дворе. Кусты диких роз раскинулись по обе стороны от брусчатой тропинки. По высокому забору, окружающий замок, тянулся вьюн. Его фиолетовые цветочки, напоминали маленький колокольчик, а стебли, скрывали серую каменную ограду, и создавалось впечатление, что если раздвинуть «живую стену», то там окажется простор. В центре сада располагался фонтан. Посреди бассейна, стояла статуя полуобнаженной девушки, которая держала весы. Каким образом тут циркулировала вода, Моника не знала, но смотрелось красиво. Сам фонтан эффектно подсвечивался, и казалось, что вода не прозрачная, а синяя. На мраморном бортике, устроилась статуя белого ястреба. И Пэриш без труда узнала в птичке Амулия. Она присела на край бассейна и опустила руку. Водичка оказалась прохладной, и Монике безумно захотелось окунуть в нее уставшие ноги. Вода всегда помогала снимать тяжесть и стресс. И вот сейчас, она хотела снять накопленное напряжение.

Мраморный бортик оказался скользким. Когда Моника усаживалась удобней и хотела опустить ноги в бассейн, то не удержалась, плюхнулась и скрылась под водой. Стыдно было признаться, но она не умела плавать, поэтому пошла на дно, словно булыжник. Учитывая, что бассейн был три метра высотой, то даже если Пэриш выпрямится во весь рост, то не достанет до края.