Сегодня я умру (СИ) - Сойтту Анна - Страница 14

Возможно, из-за того, что ко мне отнеслись, если не по-доброму, то с терпением, местные Владыки — это до сих пор сохраняло мне жизнь. Но знать о том, чего мне будет стоить любое неосторожное действие — было страшно.

Мой будущий убийца неотступно следил за каждым шагом и то, что мне удалось единожды улизнуть от него, можно было считать невероятной удачей. Повторится ли ещё такая возможность?

Там — в гостиной эльфа — на столе лежала книга, в которой могли быть подсказки к ответам на мучившие меня вопросы. А я испуганной мышью забилась в его спальню и, обняв подушку, вдыхала терпкий кедровый аромат, которым пахла его кожа. Слишком привыкшая к тому, что рядом постоянно ангел — могла ли я перенести на Дорханиэля свою потребность в не-одиночестве? На ум приходили умные фразы из книг и телепередач о "стокгольмском синдроме". Испытывала ли я к своему охраннику чувства загнанной в ловушку жертвы? Нет. Тогда почему ответила на поцелуй? Почему в его объятьях в этот миг мне стало так тепло и уютно?

Усилием воли поднялась с кровати и высунула нос в гостиную, оказавшуюся пустой. Там же, где я её и оставила, сиротливо притулилась выданная Вирданом во временное пользование книга. Прокралась к столу и, сцапав томик, хотела уже вернуться в спальню когда от двери донёсся, прервавший мой с Дорханиэлем поцелуй, голос.

— Если ты хотела вести себя незаметно и в перспективе использовать возможность для побега, то для этого слишком громко топаешь и шорох крыльев тебя выдаёт.

Вздрогнув от неожиданности, обернулась на звук и встретилась глазами с насмешливым изучающим взглядом светловолосого эльфа. По лекалу их тут, что ли делают? Высокий, широкоплечий, гибкий мужчина прислонился к стене возле двери и наблюдал за мной.

— Фарадир, — представился незнакомец и слегка склонил голову.

— Лариса, — о реверансах и книксенах я знала только по названиям, поэтому повторила его жест, чем вызвала ироничную улыбку.

— Если хочешь стать незаметной, научись контролировать каждый свой шаг, — волосы цвета выбеленной солнцем и первым морозом осенней травы Фарадир откинул назад и заплёл в косу. — Могу научить.

— А что взамен? — подсознательно меня обеспокоили его доброжелательность и благодушие.

— Не только у тебя в Темных землях друг, — задумчиво меня разглядывая, ответил эльф. — Если ты нужна душегубу, то — преступление не использовать тебя в качестве наживки. А для этого тебя нужно хоть чему-то научить, иначе не выберешься и Дорханиэль мне голову оторвёт.

Вот так. Просто у них всё здесь, прямолинейно. Никто не юлит и не скрытничает, не плетёт интриги. Коротко, ёмко и в лоб: мы тебя убьём, а ты выбери как.

— Простите, а Дор в курсе Ваших идей? — от неожиданности я даже соскользнула на привычное "Вы" по обращению к незнакомцу, хотя этого местоимения тут не употребляли.

— Почему ты решила, что кроме меня может быть заинтересован кто-то ещё? — взгляд эльфа стал жёстким и цепким, а сам он чуть подался вперёд.

Вот и как объяснить теперь свою оговорку? С другой стороны, в одиночку на брудершафт не пьют, а значит не может быть он один заинтересован в своём предложении.

— Я, знаете ли, математику очень люблю. Сложила два и два.

С трудом удержалась от того, чтобы судорожно не сглотнуть и не вздрогнуть. Эльфы оказывается страшные когда злые, или это только Фарадир такой? Напрягшееся подобно сжатой пружине тело, пальцы охватившие рукоять меча и кинжала, тонкие губы вытянулись в линию, ноздри раздулись, а глаза блестят бешенством.

— Не маловата для того, чтобы играть со мной? — мужчина в одно движение оказался рядом и навис сверху, буравя взглядом.

Ой, мамочки, и с кем я связалась? Можно бы и отказаться, но если и есть возможность спасти Габриэля, то она вот — возвышается на две головы сверху и смешно топорщит покрасневшие от злости уши.

— А я что? Я ничего, — пожала плечами и на всякий случай ретировалась подальше.

Смерив меня тяжёлым стальным взглядом, Фарадир выпрямился и вернул своему лицу спокойное выражение.

— Принимаешь предложение?

Я-то, может, и принимаю, да как всё это Дорханиэлю объяснить? То, что решать что-то без его разрешения чревато последствиями — это я уже убедилась, а вот будет ли он в восторге от этой идеи? И что-то в словах Фарадира мне подсказывало, что нет.

— Постой, — зацепилась за оброненную эльфом фразу. — А за что он тебе голову оторвёт-то?

— А сама не догадаешься? — хмыкнул сероглазый.

— То есть, я так понимаю, что он должен быть не в курсе происходящего? — подняла взгляд на нового знакомого, отложив на время размышления над заданным им вопросом.

— Умная девочка, — подтвердил мои домыслы эльф.

— Понятно, — протянула я, раскладывая по полочкам новые выводы. — А как же ты это провернёшь?

— А это уже не твоего ума дело, — Фарадир двинулся к выходу. — Читай свою книжку и молчи до поры, до времени.

Эльф скрылся за входной занавесью, а когда окончательно стемнело, вернулся Дорханиэль. Книгу я так и не открыла. Лишь водила пальцем по буквенной вязи, раздумывая над своей судьбой в чуждом мне мире.

Дорханиэль

Как на зло, по дороге к Площади Совета я не встретил Румира, а значит снова придётся отделываться общими фразами, чтобы не получилось разных событий из одного поступка своевольной девчонки.

Владыка уже находился на Площади, стоял возле своего трона, изучая тонко вырезанную резьбу. Тёмно-зелёный костюм с накидкой до пола сообщал о миролюбивом настроении Варнайлиэля и я внутренне расслабился, хотя чувство настороженности не покидало.

— Владыка, — опустился на колено, склонив голову.

— Поднимись, — раздался равнодушный голос. — Что тебе стало известно об иномирянке? В каких отношениях она с отправившимся в Тёмный Оплот? Собирается ли следовать за ним?

— В ней нет зла, если речь об этом, — ответил, вставая с земли. — Благодаря твоей дочери, Лариса думает, что её друг погиб. Она не смирилась, но уйти не сможет.

— Почему ты в этом уверен? — холодный взгляд в пол-оборота останавливается на мне.

— Этот мир ей незнаком, она не владеет навыками защиты и не контролирует свои крылья. Думаю, что в своём мире она крыльями не обладала.

Пшеничные волосы Владыки распущены и слегка колышутся от лёгкого ветерка гуляющего среди эдаибов. Серебрянный обруч с белыми камнями охватывает лоб. Изучающий взгляд притаившегося хищника уже не пугает меня так как в детстве, я давно научился выдерживать этот взгляд и хлёсткие удары его слов.

— Хорошо, — Варнайлиэль вновь отворачивается к трону. — Не разочаруй меня снова.

Склоняюсь в знаке почтения и устремляюсь к выходу когда меня догоняет брошенная венценосным фраза, от которой леденеет кровь.

— Дорханиэль, ты по-прежнему выполняешь свой долг? Убьёшь ли ты её, если это будет необходимо?

— Да, Владыка.

Благодарю Творцов, что он отвернулся и не видит моих задрожавших рук и окаменевшего лица. Стараюсь придать своему голосу твёрдости и безразличия, но что-то мне подсказывает, что дрогнувшие звуки и секундная заминка не остались без внимания.

— Ступай, — тот же равнодушный голос доносится мне в спину, вонзаясь будто кинжал между лопаток.

Возле дома Фарадир лениво расположился на утащенном из комнаты стуле и ковыряет кинжалом под слегка отросшими ногтями.

— Всё в порядке?

— В полном, — пожимает плечами друг, поднимаясь. — Сидит, книгу читает. Вирдан дал?

Киваю в ответ, мысли словно разозлённые пчелы не дают прийти в себя.

— Иди уже к своей суженой, — улыбается на прощание. — А меня Наэль дома ждёт.

Лариса замерла, склонившись над книгой, а мысли где-то далеко и что-то мне подсказывает, что радости в них нет. Осторожно обнимаю за плечи и целую в макушку, а она вдруг бросается ко мне и обнимает в ответ.

— Ну что ты, маленькая? — мои руки гладят доверчиво прижавшееся ко мне девичье тело, скользят по топорщащимся шёлковым перьям. — Тише, всё хорошо.