Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике - Малиновская Елена Михайловна - Страница 49

— Не смотри на меня настолько гневно! — Ричард шутливо поднял руки, словно сдавался. — Я не во всем согласен с Йорком. По крайней мере, женоненавистником не стал. Но он помог мне выбраться из жесточайшей депрессии. И за это я ему безмерно благодарен.

— Почему ты не вернул его в музей? — полюбопытствовала я.

— Потому что я попросил его этого не делать, — вместо Ричарда ответил мне череп. — И вообще, если хочешь знать, не Ричард меня выкрал, а я сам сбежал. Велико счастье — день-деньской лежать в пыльной витрине!

— Ты сбежал из музея? — недоверчиво осведомилась я и скептически приподняла брови.

И как он это сделал, хотелось бы знать? Он ведь череп! То бишь не имеет не только желудка, но и ног!

— Ментальное внушение, — нехотя признался Йорк.

Я вздрогнула и на всякий случай попятилась. Терпеть не могу менталистов! В академии их прозвали «воронами» за любовь к черной одежде и привычку всюду совать свои любопытные носы. Сказать, что их недолюбливали, — значит не сказать ничего. Их попросту ненавидели! Да и кому понравится знать, что студент рядом с тобой в любой момент может залезть в твои мысли или же заставить тебя поступить так, как ему хочется?

— Да не бойся ты! — раздраженно фыркнул Йорк. — Мои способности к ментальному внушению минимальны. Иначе я бы давным-давно покинул музей. Мне повезло, что Ричард был пьян. На пьяного человека, как ты знаешь, заклинания подобного толка почти не действуют. Но я заговорил с ним — и он почему-то решил, будто слышит голос своего рассудка. В общем, мне не составило особого труда убедить его откинуть крышку витрины и вытащить меня. Магическую защиту я нейтрализовал самостоятельно.

Я невольно поежилась. Итак, перед нами череп, который обладает способностью к ментальному воздействию и магии в целом и не любит женский пол. Что-то мне все это не нравится. Очень не нравится. Вдруг он готовит какую-нибудь гадость против меня?

— Да нужна ты мне, — фыркнул череп, тем самым подтвердив мои наихудшие подозрения.

Получается, он читает мои мысли! А значит…

Я не посмела додумать эту мысль. Лишь украдкой покосилась на Ричарда.

Если Йорк расскажет ему, насколько горячо и безответно я влюблена в своего компаньона, то… Демоны, я не знаю, что тогда сделаю! Пойду и повешусь с горя. Хотя нет, никогда не одобряла самоубийц. Просто сбегу из Гроштера в другой город, а возможно, и в другую страну. И никогда больше не посмотрю ни на одного мужчину с симпатией.

На какой-то миг мне почудилось, что огоньки в глубине глазниц черепа приобрели более насыщенный цвет. Но Йорк молчал, и я немного расслабилась. Нет, он все-таки не умеет читать мысли. И это не может не радовать.

— Все я умею, — чуть слышно буркнул череп. — Просто не желаю вмешиваться.

Я похолодела от ужаса. Мои руки так и заходили ходуном, как будто я мучилась от сильнейшего похмелья.

— О чем это ты? — Ричард недоуменно нахмурился, обратившись к черепу.

Йорк важно молчал, и Ричард досадливо поморщился. Видать, ему было не впервой сталкиваться с тяжелым характером своего своеобразного собеседника.

— Неважно, впрочем, — благодушно проговорил он и посмотрел на меня. Лукаво подмигнул, спросив: — Ну что, Агата, убедилась, что у этой истории есть пусть и неожиданное, но вполне разумное объяснение? Я не маньяк-убийца, который хранит в холодильнике фрагменты тел своих жертв.

— А я так про тебя никогда и не думала, — возразила я, почувствовав в последней фразе Ричарда затаенную обиду.

Тот лишь поморщился, видимо, ощутив фальшь в моих словах.

— Но почему ты прятал Йорка все это время? — не унималась я с расспросами.

— Да потому что! — Ричард всплеснул руками, удивленный, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. — Потому что обычные люди не держат у себя на столе черепа. Тем более разговаривающие. Если бы об этом узнали, то наверняка возникли бы неудобные вопросы. А там, глядишь, и о моем так называемом подвиге стало бы известно. Как ни крути, но я все-таки совершил кражу. Вряд ли бы за это меня погладили по голове и похвалили бы.

— А что насчет твоего ночного отсутствия? — поинтересовалась я. — Надеюсь, у него тоже есть логичное объяснение?

— Ты всерьез думаешь, будто я убил отца? — невежливо вопросом на вопрос ответил Ричард.

Теперь поморщилась уже я. А еще аристократ, называется! Неужели его никто не учил, что так делать некрасиво?

— Мне плевать, — после крохотной заминки ответила я. — Прости за откровенность, но твой отец был тем еще мерзавцем. Он заслужил смерть. Я просто хочу знать, имеешь ли ты к этому отношение. Если имеешь, то нам надо выработать общую линию поведения, чтобы Фарлей не заподозрил неладное.

— То бишь, иными словами, ты хочешь помочь мне избежать наказания? — недоверчиво переспросил Ричард.

— Ну да. — Я пожала плечами, удивленная, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. Подумала немного и добавила: — Ричард, мне действительно плевать. Помнишь, я сама предлагала тебе расправиться с твоим отцом, правда, ты отказался. Барон Вертон… хм-м… в общем, за последние часы я убедилась, что он был недобрым человеком. Иногда убийство — это благо.

— И ты веришь в это? — Ричард даже сжал кулаки. — Думаешь, что убийство может служить во благо?

Я вспомнила Ульриха. Те годы, которые стали настоящим кошмаром для меня. До сих пор иногда я просыпалась от собственного крика — когда чудилось, будто ко мне прижимается похотливый урод. И вспоминаю то неимоверное облегчение, которое охватило меня, когда я раз за разом полосовала тьму перед своим лицом, веря, что каждый удар достигает цели.

— Я думаю, что некоторые люди достойны смерти, — кратко ответила я.

Ричард не менее минуты молча смотрел на меня, словно ожидал, что я что-нибудь добавлю. Но я не имела ни малейшего желания посвящать его в тайны своего прошлого.

— Ты удивила меня, Агата, — наконец проговорил он. — Право слово, я не ожидал от тебя такого. Но, как бы то ни было, я не убивал отца.

— Тебя не было всю ночь, — напомнила я.

Ричард замялся. По всему было видно, что ему очень не хочется отвечать мне. Он заложил руки за спину и неспешно прогулялся по комнате. Череп благоразумно помалкивал, лишь в самой глубине глазниц посверкивали тусклые изумруды огоньков.

— Только не подумай дурного, — наконец выдохнул Ричард, остановившись напротив меня. — Я… Я встречался с Магдаллой.

Мои брови сами собой взметнулись. С Магдаллой? С предательницей-невестой? Но зачем?

— Поэтому я точно знаю, что Магдалла никого не убивала, — со вздохом продолжил Ричард. — Она была со мной всю ночь.

Магдалла была с ним всю ночь? И опять мои брови полезли на лоб. Впрочем, сдается, они и не возвращались в привычное положение еще с прошлого заявления Ричарда.

Было очень трудно поверить его словам. Во-первых, Ричард не так давно клялся, что не желает иметь ничего общего со своей так называемой невестой. А во-вторых, Магдалла уже доказала, что ради него готова пойти на обман. Полагаю, она с радостью согласится на любую ложь в его оправдание, если в этом возникнет такая нужда.

— И она подтвердит это? — скептически уточнила я.

— Безусловно, — кивнул Ричард.

— Смею напомнить, что Магдалла совсем недавно призналась в убийстве твоего отца, — проговорила я. — Полагаю, ей было бы чрезвычайно сложно одновременно присутствовать сразу в двух местах: убивать твоего отца и обеспечивать тебе алиби.

Ричард досадливо цокнул языком. По всей видимости, это соображение прежде не приходило ему в голову.

— И впрямь, — медленно протянул он, явно пытаясь сообразить, что же сказать мне в ответ. — Как-то неловко получается.

И задумчиво принялся тереть свой подбородок.

Я не торопила Ричарда с объяснениями. Вместо этого я присела на краешек постели. Ох, как я устала от всех этих тайн!

— Агата, я давно хотел сказать тебе, — внезапно проникновенно начал Ричард. Сел рядом со мной и преданно уставился мне в глаза.