Виннипегская Стена и я (ЛП) - Запата Мариана - Страница 31

Миссис Хуэрта кивнула и позвала на помощь трех старших сыновей. Одиннадцатилетка, девятилетка и восьмилетка обняли мои бедра и побежали вниз по лестнице впереди меня, уже зная, что они забирают. Они втроем влетели внутрь и направились прямо на кухню, замедлившись, когда заметили Здоровяка, переносящего коробки из моей спальни в коридор.

Один за другим, они схватили чашки, кастрюли и сковородки, а также другую посуду, и пошли обратно. Я взяла два стула у обеденного стола и пошла наверх по лестнице, послав Эйдену напряженную улыбку, когда наши глаза на мгновение встретились. Я как раз расставляла стулья в гостиной соседки, когда в дверном проеме появилась тень, без особых усилий несущая оставшиеся два стула под мышками.

— Dios santo. Es tu novio? (Примеч. пер.: с исп. Боже мой. Это твой парень?) — спросила женщина со своего места на диване.

Парень? Я почувствовала, как у меня округлились глаза, но кивнула, может, немного как робот.

— Да.

Как еще мне его называть? Вероятно, мне повезло, что у нее нет времени смотреть футбол, и она понятия не имеет, кто он.

Она снова посмотрела в сторону Эйдена, удерживая трехлетнего малыша на коленях, и кивнула, впечатленная.

— Он красивый, — произнесла она по-испански. — И эти мышцы, — миссис Хуэрта добавила усмешку к концу своего комментария, на которую я ответила робкой улыбкой.

— А то, — пробормотала я, вылетая из квартиры и спускаясь по лестнице. Я знала? Ну, это правда. У него есть бицепсы. И грудь. И эта задница. Но могло быть и хуже. Может, у него нет желания развивать социальные навыки, и, может, он ни о ком, кроме себя, и не заботится, но все могло быть хуже. Полагаю, он мог оказаться психопатом, который плохо обращается с животными.

Я обнаружила Эйдена у себя в квартире, он перевернул стол, открутил ножки карманной отверткой, не знаю, откуда взявшейся. Когда он почувствовал, что я стою там, он поднял голову.

— Что они еще берут?

— Матрац.

Он немного побубнил и кивнул.

Сорок минут спустя по моему лицу бежал пот, но мы с Эйден смогли поднять матрац по лестнице. Такой вес он мог бы поднять и сам без напряжения и труда, но, очевидно, он был слишком большим, чтобы поднимать его в одиночку, и моим ничтожным мускулам пришлось бороться изо всех сил.

Мы положили старый матрац там, где стояла кровать в последний раз, когда я ее видела. Я предложила ей каркас от кровати, но понимала, почему она его не хочет — два матраца едва умещаются в крошечной спальне, которая предназначена для двоих, а не шестерых.

К счастью, когда мы закончили, сыновья соседа уже ждали у моей двери, чтобы помочь и забрать оставшуюся мебель к ним. Мы с Эйденом сидели напротив друг друга в спальне, разделили кровать на части, чтобы ее было легче двигать. Я заметила, как он разглядывал многочисленные ночники, которые я не успела упаковать. Он ничего не спросил, и я была благодарна.

Я заметила, что соседские сыновья разглядывали Эйдена, когда заглянули ко мне в спальню, и затем я услышала, как один что-то шепчет другому, но никто из них не сказал нам ни слова до того, как мы вынесли первые вещи в гостиную.

Я сходила в туалет и когда открыла дверь, услышала разговор в коридоре.

— Конечно, это Эйден.

Я взяла две оставшиеся в спальне коробки и понесла их в гостиную. В коридоре стоял Эйден, одним предплечьем прижимался к стене, левая рука поднята, и он писал что-то маркером, который я оставила в квартире, чтобы подписывать коробки. Рядом с ним стояли соседские мальчики, их глаза были буквально приклеены к Эйдену.

Ага, моему не такому уж гениальному мозгу не понадобилось много времени, чтобы понять, что они знают, кто он, и чем занят Эйден.

— Я ценю это, — поблагодарил его один из них, когда Эйден протянул подписанную бумагу.

Здоровяк кивнул, его внимание вернулось ко мне.

— Без проблем. Нам пора заканчивать собираться. Надо ехать.

Ребята заколебались.

— Мы можем помочь.

Эйден пренебрежительно покачал головой.

— У нас все в порядке.

— Но все равно спасибо, — добавила я, когда этого не сделала грубая задница.

Они кивнули, и один из них сказал:

— Блин, Ванесса, я и понятия не имел, что вы вместе. Папа сойдет с ума.

Я уже это знала, и от этого лишь ощутила вину. На двери моих соседей висел плакат команды «Три Сотни». В пору праздников он вешал туда венок с символикой команды.

— Да... — отмахнулась я. То есть, что еще я могла сказать?

К счастью, они быстро поблагодарили Эйдена и ушли, закрыв за собой дверь.

— Ладно, — я сделала вдох. — Давай закончим остальное.

Мы вдвоем отнесли мой телевизор к «Рендж Роверу» Эйдена, мои руки уже дрожали от усталости. Следом отправился монитор компьютера. От меня не ускользнул тот факт, что он и сам мог его отнести, но я не собиралась жаловаться, так что держала рот на замке. В багажник моего «Эксплорера» мы загрузили шкаф, стол и стул. Остальные коробки мы разделили между двумя машинами.

Эйден сидел в своей машине, когда я в последний раз закрыла дверь своей квартиры, и ностальгия ударила меня прямо в грудь. Я всегда думала о том, чтобы двигаться по жизни дальше и сделать следующий шаг к новой цели. Это как когда я ушла от Эйдена, часть меня скучала по нему или по каким-то странным изменениям, когда ты привык делать нечто, и потом неожиданно перестаешь это делать, но я знала, что собираюсь двигаться дальше.

Я делала то, что лучше для меня, и делала это для него, независимо от того, что, по мнению моей совести, было умным шагом. Странным, но умным.

Это огромный скачок для моего будущего, и я собиралась держаться за это напоминание обеими руками.

Я занесла чек за последние два месяца аренды, подписала кое-какие документы с офис-менеджером и уехала.

У меня ушел час на то, чтобы добраться от моей квартиры до дома Эйдена, спасибо массовой аварии из десяти машин на дороге. Я старалась не поддаваться небольшому стрессу и не стать параноиком из-за переезда к другому человеку, который из всех людей являлся, к тому же, моим бывшим боссом, и пыталась убедить себя, что не попаду в тюрьму, если чиновники выяснят правду.

Я улыбнулась охраннику, когда мы подъехали к воротам микрорайона, и проигнорировала любопытное выражение на его лице, когда он заметил, что машина загружена. Эйден заехал в гараж, и я впервые припарковалась на подъездной дорожке.

Когда я выбралась из машины, то заметила, что он заносит вещи внутрь, и взяла из салона машины все, что могла унести. Я последовала за ним, нервничая, переживая и испытывая малую толику страха.

Все выглядело знакомо, но в то же самое время ощущалось очень странно. Я заставила себя подняться по ступенькам, по которым взбиралась тысячу раз, и пошла дальше, когда все, чего хотела, это развернуться и поехать обратно к своей квартире.

Я переезжала к Эйдену и Заку, подписывала документы, которые связывали нас браком, и все это станет моей реальностью на следующие пять лет. Когда я думала обо всем этом по частям... да, это не очень помогало.

Дверь в пустую гостевую комнату была открыта, когда я дошла до нее, и слышала, как внутри Эйден раскладывает вещи. В прошлом я очень часто была там, чтобы протереть пыль или постирать простыни. Я очень хорошо знакома с планировкой.

Но сейчас она выглядела не так, как в последний раз, когда я ее видела.

В доме Эйдена было мало всякого хлама. Каждая комната, кроме тренажерного зала, обставлена скудно и утилитарно. Не было произведений искусства или безделушек. Нигде не висели трофеи или джерси. Коробки с такими вещицами спрятаны в его шкафу, то, чего я не могу до конца понять. Если бы у меня были такие трофеи, как у него, они бы находились на виду, чтобы их мог видеть каждый.

В его спальне стояли кровать и два комода. У него там даже нет зеркала, что же говорить о чьей-то фотографии или еще о чем-то. Гостевая спальня еще более пустая, там лишь кровать и прикроватная тумбочка в комнате относительно больших размеров — она в два раза больше спальни в моей квартире.