Ложь (ЛП) - Хейл Карина - Страница 29

Мне нечего сказать в ответ. Есть лишь понимание того, как каждый из нас чувствует себя. Мы делаем друг друга счастливыми.

Я практически протягиваю руку, чтобы дотронуться до неё, просто почувствовать ее плоть, ее тепло, но затем раздаются предупреждающие звоночки, звенящие в ушах.

— Ты уезжаешь, — внезапно говорю я. — Следующая неделя - последняя.

— Знаю, — шепчет она. — Я пытаюсь не думать об этом.

— Я ещё и близко не подошёл к финалу книги.

— Ты найдёшь кого-то другого, кто поможет тебе с исследованием.

— Но кто-то другой — это не ты.

— Полагаю, я незаменима, — говорит она бойко, хотя, когда я смотрю на нее, пока она смотрит в окно с выражением огорчения на лице.

В конце концов, мы добираемся до Балморала и видим, что ворота закрыты.

— Может быть, королева сегодня не в настроении для посетителей, — говорю ей, заезжая парк.

Я ожидаю, что она будет разочарована, но Наташа просто пожимает плечами. Она делает глоток кофе, теперь уже холодного, и вздрагивает от вкуса.

— Может, мы можем найти другой замок по соседству, — предлагаю я.

— Все прекрасно, правда. Замок никогда не это был целью, Бригс. Мне просто нравится проводить время с тобой.

Она медленно уничтожает меня, шаг за шагом. Я смотрю на нее с благоговейным трепетом, на это чудесное создание, которое хочет провести время со мной. Эта редкая и прекрасная девушка, которая говорит, что я делаю ее счастливой, может быть, такой же счастливой, как и она меня.

— Что ты видишь во мне? — тихо спрашиваю я. Не могу не спросить.

Она наклоняет голову, нахмуриваясь.

— Я вижу тебя. А что видишь ты?

Я втягиваю воздух сквозь зубы, удерживая слова. А затем позволяю им выйти.

— Все, — говорю я с чистой болью в груди. — Я вижу Наташу. Я вижу все, чего мне хотеть не следует. Все, что я хочу. Все, что заставляет мир вращаться вокруг своей оси. Ты понятия не имеешь, что ты делаешь со мной. Понятия не имеешь.

Она наклоняется, глаза умоляют.

— Тогда покажи мне, что я делаю с тобой.

— Ты уезжаешь, — шепчу я.

— Покажи, — настойчивей говорит она. — Покажи мне.

Я готов услужить ей.

Я хватаю ее лицо руками, пальцы впиваются в ее мягкие щеки, и целую ее. Не нежно. Жёстко и лихорадочно и мокро, мои губы врезаются в ее, наши языки скользят друг по другу, не стесняясь. Огонь внутри распространяется повсюду, заполняя каждую пустую часть меня. Я издаю стон ей в рот, когда она с отчаянием возвращает поцелуй, ее руки крепко держаться за мои бицепсы, ногти впиваются в рубашку. Мой член дергается в штанах, почти неожиданно, и я внезапно осознаю, насколько остра моя страсть к ней.

Я зарываюсь пальцами ей в волосы, и она нежно стонет, нить продолжает оплетать мое сердце.

Моя жажда растет, невероятная, и я очень близок к тому, чтобы потерять контроль над своим телом, своим духом и просто вручить все это ей.

Но я женат, и она покидает меня.

И чего бы я ни хотел от неё, все не может продолжаться вот так.

Я открываюсь от неё, губы ноют от разлуки с ней, и, тяжело дыша, мы смотрим друг на друга.

— Прости, — говорю я, пытаясь выровнять дыхание и прийти в себя. — Мне жаль. Это было неправильно.

— Было ли? — тихо спрашивает она. А затем словно понимает, что именно сказала. Качает головой и откидывается назад. — Да, конечно, это было неправильно.

— Ты уезжаешь, — говорю я ей.

— И у тебя есть жена.

— Но я не хочу, чтобы она и дальше была моей женой, — говорю я, потрясенный своим признанием. Я громко выдыхаю и опускаю голову на руль. — Я никогда не хотел, чтоб все повернулось вот так. Гребаный беспорядок. Я бы продолжал жить в браке еще много лет, не зная, что что-то упускаю.

— В конечном итоге ты бы все равно проснулся, — говорит Наташа. — Человеческое сердце не должно находиться в клетке у того, кто не лелеет его.

Я поворачиваю голову, все еще лежащую на руле, и умудряюсь слабо улыбаться ей.

— Очень поэтично.

— Это правда. Ты должен сделать это ради себя, чтобы сделать себя счастливым, особенно когда ты с кем-то, кто тоже недоволен.

— О чем ты говоришь?

Она поднимает брови.

— Ну, я о том... что ты собираешься делать, когда я уйду?

Я качаю головой, рассеянно глядя в окно на деревья, примыкающие к резиденции

— Я не знаю.

— Вернёшься к той жизни с ней, которой живёшь сейчас? Ты сам сказал, что это не правильно.

— Да, не правильно... но... я бы сделал это ради Хэймиша.

— Это неправильный ответ.

— Что ж, это единственный ответ, который у меня сейчас есть, — грубо говорю я. — Ты должна понять. Твой отец оставил вас с матерью.

— Мне было десять, — парирует она, — и мне пришлось мириться с детством, полным сражений и плача, и оскорблений, и родителей, которые не разговаривали друг с другом, только лишь кричали. Я просто хотела, чтобы мои родители были счастливы, чтобы и я могла быть счастливой. Им следовало расстаться раньше. Мне просто не повезло, что меня не увезли во Францию.

Я снова сажусь и провожу рукой по лицу, пытаясь разобраться во всем. Я все ещё ощущаю вкус ее губ, пальцы помнят ее волосы. Мои первые и последние вспышки нашего желания,

Она вытаскивает телефон из кармана и смотрит на него.

— Становится поздно. Вероятно, нам пора возвращаться.

— Да, — вздохнув, говорю я, поворачивая ключ. Как и прежде, машина заводится с первого раза.

Мы оба молчим во время поездки назад, напряжение между нами ослабевает и снова нарастает, словно мы продолжаем скитаться мыслями между чем-то чудесным и ужасным. Поцелуй был обеими из этих вещей.

Когда мы попадаем в город, у меня не так много времени, чтобы попрощаться с ней. Прежде чем я уйду, мне хотелось бы провести время в ее квартире, поговорить о том, что случилось. Я слишком боюсь оставлять невысказанные слова до понедельника. Время наедине, когда мы задумаемся о том, что произошло, может нанести ущерб любому из нас.

Я паркую машину на улице и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё. Мне хочется сказать ей, чтоб написала мне позже письмо, или даже смс. Просто дала знать, что она в порядке, что я не такой ужасный, каким себя считаю.

Я открываю рот, но она смотрит на меня в упор и говорит:

— Бригс, я влюблена в тебя.

Моя душа разрывается на части.

— Что? — шепчу я, едва веря своим ушам. Сердце бьется чертовски быстро.

Она кусает губы и кивает.

— Прости. Это правда. И я не собиралась вообще говорить тебе, но мне нечего терять, кроме недели работы, — она улыбается, как бы для себя. — Я люблю тебя.

Затем она выбирается из машины, хлопает дверью и бежит через улицу.

— Подожди! — зову я, но она не останавливается. И что тут скажешь?

Моя драгоценная правда о том, что я тоже люблю ее, принесет больше вреда, чем пользы.

Глава 11

БРИГС

Лондон

Наши дни

— Профессор МакГрегор? — приглушённый голос следует за стуком в дверь,

Я отрываюсь от работы раздражённый тем, что меня прервали. Впервые за многие годы я читаю свою рукопись, пытаясь вернуться к тому настрою, который позволит мне закончить книгу. Встреча с Наташей два дня назад подпитала мое творческое начало, как энергетическая батарейка, которую, наконец, зарядили, и я не хочу терять импульс, пока он у меня вообще есть.

Может быть, если я промолчу и не издам ни звука, они уйдут.

Кроме того, у меня такое чувство, что я знаю кто это.

— Есть кто? — голос звучит снова, и тот, кто за дверью пытается повернуть ручку.

Дверь поддаётся.

Черт.

Знал же, что следовало запереть дверь.

Мелисса просовывает голову.

— Я не вовремя?

Я строго смотрю на неё поверх очков для чтения.

— Вроде как, да.

Она улыбается, извиняясь.