Церебральный сортинг - Савельев Сергей Вячеславович - Страница 8

У человека изменчивость мозга и поведения неразрывна и зависит не только от наследственной информации. Изменчивость морфологической организации человека очень велика и по массе головного мозга может достигать кратных различий. Минимальная масса мозга женщин и мужчин составляет 800-960 г, а максимальная — 2200-2300 г (Савельев, 2005а). Как меньшая, так и большая масса мозга обычно выявляется у людей с глубокими нарушениями, которые редко совместимы с нормальной жизнью в любом сообществе. К настоящему времени известно около 20 исключений из этого правила. В таких уникальных ситуациях масса мозга отклонялась от указанных величин лишь на 5-10%. Ретроспективный анализ жизни обладателей мозга уникальных размеров не позволил обнаружить каких-либо отклонений в их поведении.

Вполне понятно, что различия по общей массе мозга вполне укладываются в привычную изменчивость других органов и систем. Двухметровые баскетболисты и артисты цирка лилипутов ростом около метра уже давно никого не удивляют. Совершенно ясно, что простой изменчивости массы мозга для возникновения особых условий эволюции недостаточно. Несмотря на этот очевидный факт, долгое время именно масса мозга была предметом бесконечных научных споров, выливавшихся в обсуждение расовых и социальных конфликтов. Научную часть этой дискуссии удалось завершить после выяснения природы изменчивости мозга и структурных основ гениальности (Савельев, 2015б).

Значимая для отбора изменчивость головного мозга оказалась спрятана в его внутренней организации. Мозг человека состоит из обособленных структур, которые выполняют конкретные функции. В процессе эволюции органы чувств, системы управления движением и ассоциативные задачи постоянно усложнялись, что приводило к появлению дополнительных центров обработки разнородной информации. Так мозг позвоночных достраивался на протяжении миллионов лет. Архаичные области мозга становились рефлекторными центрами контроля за врождёнными формами поведения, а эволюционные приобретения отвечали за произвольные движения и ассоциативные функции. Наиболее значимым событием в совершенствовании функций мозга стало приобретение млекопитающими коры. Именно в ней сосредоточены дублирующие подкорковые центры поля, отвечающие за органы чувств и осмысленное поведение.

На адаптивной специализации нейральных структур сложился принцип локализации функций. Его основой является морфофункциональное единство обособленных нервных центров, отвечающих за конкретные органы чувств, двигательные функции и индивидуальные особенности поведения. Для обслуживания каждой жизненно важной функции в головном мозге существует целая система корковых полей и подкорковых ядер, которые связаны между собой и с другими центрами мозга. При разрушении только одного из компонентов вся цепочка специализированных на одной задаче структур мозга выходит из строя или её функции заметно нарушаются. По этой причине мозг очень уязвим при различных травмах, токсических воздействиях и нарушениях кровообращения.

На поверхности мозга расположена кора с бороздами и извилинами. В ней слоями лежат корковые нейроны, которые образуют поля, выполняющие специализированные функции (Савельев, 201 5a, б). Изменчивость размеров полей коры, а следовательно, и числа входящих в них нейронов намного превосходит вариабельность массы мозга. Различия между крайними вариантами количественной изменчивости отдельных полей неокортекса лобной области составляли около 300%, теменной области — 400%, лимбической, затылочной и нижней теменной областей — 200-800%. Сами по себе эти количественные различия отделов мозга очень велики, а их комбинации могут давать бесконечное число вариантов индивидуального поведения. Количественная изменчивость затрагивает и считавшиеся наиболее консервативными многочисленные подкорковые центры мозга. Сравнительные исследования показали, что количественные различия могут достигать 150— 370% (Савельев, 2015а, б). Эта вариабельность эволюционно-древних структур ещё более усиливает изменчивость мозга и индивидуализацию поведения.

Следовательно, уникальность головного мозга каждого человека практически гарантирована. В этом легко убедиться при помощи арифметики. В головном мозге человека около 50 основных полей коры и 200 подкорковых ядер, а количество нейронов в одинаковых структурах разных людей может различаться в 1,5— 8 раз. Вполне понятно, что число вариантов индивидуальной организации огромно, а найти обладателей одинакового мозга среди 7 млрд практически невозможно. Иначе говоря, изменчивость полей и ядер мозга даёт возможность получить очень большое разнообразие неповторимой работы органов чувств, индивидуальной локомоции и ассоциативных идей.

Казалось бы, такого бесконечного разнообразия мозга человека вполне достаточно для создания любых неврологических причуд и модификаций поведения. Однако это только верхушка айсберга индивидуальной вариабельности человеческого мозга. Наша социальная и личная беда состоит в том, что поля коры большого мозга не однородны. Большинство полей коры полушарий разделяются на подполя, которые являются основным источником персональной неповторимости. Именно изменчивость подполей достигает индивидуального максимума и является основным источником страданий и непонимания внутреннего мира друг друга.

По этой причине среди людей искусственный отбор происходит в первую очередь по подполям коры большого мозга. Это становится особенно ясно из количественных оценок размеров подполей. Например, индивидуальная изменчивость подполей поля 47 коры лобной области мозга может различаться в 14 раз, что намного превышает вариабельность целого поля. Различия огромны, особенно если учесть, что в данной зоне мозга сосредоточены центры, определяющие индивидуальные особенности характера, привычки и врождённые наклонности человека. Ещё масштабнее изменчивость в базальной височной области мозга. Отдельные подполя этой зоны могут различаться у разных людей в 1,5-41 раз. Более чем 40-кратные количественные различия морфофункциональных центров головного мозга создают беспрецедентные по глубине и масштабам изменения индивидуального поведения (Савельев, 2015а, б). Их невозможно компенсировать образованием или воспитанием, что создаёт уникальные барьеры между отдельными людьми. Перечисленных количественных различий головного мозга человека с запасом хватит для создания индивидуальной изменчивости на протяжении нескольких миллионов лет. Такой многообразный и уникальный субстрат совершенно избыточен для быстрого и эффективного отбора существ с любыми заданными свойствами. Любой специалист по разведению домашних животных был бы в восторге, если бы получил для селекционной работы питомцев с таким диапазоном морфологических вариантов одного и того же признака. Это позволило бы быстро выделять и культивировать самые экзотические, но нужные свойства. Тем не менее даже такой гигантский полиморфизм не удовлетворил затейливую эволюцию нашего мозга.

Настоящим кошмаром для человечества являются не количественные, а качественные различия подполей коры большого мозга. В том же поле 47 левого полушария мозга одного поэта было обнаружено шестое подполе, которое пока ещё не встречалось в мозге других людей (Кононова, 1938; Савельев, 2015б). Изучение изменчивости нижней теменной области показало, что в некоторых случаях могут полностью отсутствовать одно, два или сразу три подполя. Для этих же центров характерна и максимальная асимметрия мозга человека. Именно подполя нижней теменной области могут присутствовать или отсутствовать в левом или правом полушарии одного и того же человека (Станкевич, Шевченко, 1935). Эти результаты представляют собой бесценное доказательство непреодолимых качественных различий между мозгом и поведением отдельных людей.

Качественные различия в строении мозга разных людей выводят индивидуальные особенности на новый биологический уровень, который создаёт принципиально новую эволюционную ситуацию. С одной стороны, качественные различия мозга программируют возможность полного непонимания поведения друг друга. Разница в самых изменчивых — «человеческих» — областях мозга так велика, что предполагает отсутствие некоторых функций у одного человека и их блестящую выраженность у другого. Вполне понятно, что в такой ситуации договориться об одинаковом отношении к общей проблеме невозможно. У одного из собеседников в мозге может просто не оказаться центра для понимания или выполнения поставленной задачи. В такой ситуации людей можно только заставить имитировать поступки, для осознанного выполнения которых у них нет никакого неврологического субстрата. С тем же успехом можно требовать виртуозного владения лопатой от безрукого, что тот будет обоснованно воспринимать как откровенное издевательство.