Alleine zu Zweit (СИ) - Макмерфи Вильгельмина - Страница 21

Живи и наслаждайся жизнью. Я постараюсь сделать так, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Я продолжил дело наших родителей ради тебя, сестренка. И теперь сделай кое-что для меня: уезжай из страны и не ищи неприятностей.

Передам от тебя привет родителям.

Люблю безгранично, твой Ники.

24.07.13»

25 июля 2013 года Ники не стало.

========== Глава 8. Немецкий для начинающих. ==========

Язык имеет большое значение еще и потому, что с его помощью

мы можем прятать наши мысли.

(Вольтер)

Кричи!

Я здесь — где уходят звёзды в бездну.

Кричи —

Часть меня уйдёт с тобою в землю, что разверзнута.

(Eisheiling — Schrei)

Странное чувство — будто тебе вырвали сердце. Нет, не все сердце, а лишь кусок — чтобы ты продолжал жить с муками и болью, чтобы оставшаяся часть сердца кровоточила, заполняя тебя всего, не оставляя места ни радости, ни смеху, ни хоть каким-то мало-мальски положительным эмоциям. Плакать не хотелось, как не хотелось и тогда, на похоронах. Наверное, это странно и неправильно — лучше уж выплакать всю боль, чтобы она не терзала более грудь и не душила при попытке заговорить. Но слез не было. Оставалась только пустота.

После прочтения Аня еще минут пятнадцать тупо пялилась на письмо, практически не моргая. Ей хотелось проснуться, сейчас же проснуться, вырваться из цепких объятий дурного сна и начать жить. Но сон не отпускал — ведь он и был реальностью.

Убийство. Простое слово, знакомое каждому. Мы узнаем об убийствах каждый день — из новостей, книг, фильмов, песен. Это слово настолько приелось, стало настолько обыденным, что само явление уже начинает казаться абсолютно нормальным. Но нормальное оно ровно до тех пор, пока не коснется тебя. Знаете, почему убийство хуже любой другой смерти? Потому что ты мог помочь, ты мог что-то сделать, исправить, — но не сделал. И ты вынужден винить себя в этом убийстве до конца своих дней, как если бы это ты держал пистолет, если бы ты нажал на курок, если бы ты смотрел на истекающее кровью тело и хладнокровно улыбался.

Прочитав письмо, Аня вдруг начала вспоминать детали, те детали, которые обязана была заметить раньше, когда еще не было слишком поздно. Например, то, как Ники задерживался на работе. Раньше он никогда не задерживался, более того, всегда стремился прийти раньше. Или то, как он говорил по телефону. Последний год девушка частенько слышала напряженный голос брата, когда он разговаривал с кем-то по мобильнику. Но тогда она решила, что это коллеги по работе. Решила и успокоилась. Еще один момент, который всегда казался Ане странным и непонятным, а теперь приобрел значение — Ники примерно полгода назад расстался со своей девушкой, с которой был вместе четыре года. Все шло к свадьбе, брат купил кольцо (изящное, с завитками и розовым бриллиантом — Аня знала это, потому что помогала выбирать), уже собирался сделать предложение. Он пригласил Наташу — так ее звали — в ресторан. Аня помнила, как он волновался, как боялся сказать что-нибудь не то, хотя, черт побери, эта девушка знала его, как никто другой! «Ой, да перестань! Волнуешься, как школьник перед экзаменом. Соберись и сделай уже это чертово предложение!» — с такими словами Аня, смеясь, всучила брату коробочку с кольцом и выставила его за дверь. А вечером Ники вернулся и сказал, что порвал с Наташей. Объяснил это тем, что он ей не подходит. Глупая отмазка. Аня сразу же подумала, что виновата эта самая Наташа, что это она ему изменила, оказалась лесбиянкой, бросила — да что угодно, только не то, что ее святой брат после стольких лет отношений, ссор, перемирий мог просто так взять и бросить любовь всей своей жизни. Помнится, Аня еще хотела разобраться с бедной Наташей, поговорить с ней по-женски, заставить ее вернуться. Если бы только она знала… Теперь все стало понятным. Ники не хотел разбить своей смертью сердце еще и Наташе. Он знал все уже тогда. Ну хоть слово бы сказал, подал бы хоть какой знак.! Но нет, он молча ждал своего часа, своего палача, как примерный заключенный, приговоренный на казнь.

«Почему он не уехал? Почему не спасал свою чертову задницу?! Как он посмел оставить меня одну?» — зажмурившись и откинув голову на подушки, мысленно возопила Аня. Девушке все еще не верилось, что вместе со своей судьбой Ники решил и ее.

— Отдыхаешь? — усмехаясь, поинтересовался Дима, снова взявшийся ниоткуда.

Аня резко подняла голову, так, что хрустнула шея, и с негодованием посмотрела на парня.

— У тебя дар появляться в самое неподходящее время?

— Что читаешь? — проигнорировав вопрос, Дима сел на диван, выуживая из-за пазухи бутылку виски.

— Тебя не касается, — огрызнулась Аня, поспешно складывая письмо и убирая его в задний карман джинсов.

— Не думай, что мне особо интересно. Это я так, из вежливости спросил.

— А ты еще и вежливым быть умеешь? Никогда не поверю. Предупреди, когда начнешь, ладно?

— Следующий раз будет в полнолуние, — фыркнул парень, откупоривая бутылку. — И вряд ли ты это увидишь. Если, конечно, не окажешься в моей постели.

— Что?! — Аня уставилась на собеседника с возмущением.

— Полнолуние же ночью. Так что если тебе так уж не терпится увидеть меня вежливым, то ты знаешь решение, — выразительно изогнув бровь, Дима отпил виски прямо из горла.

— А я думала, еще большим придурком быть невозможно. Но ты бьешь все рекорды! — съязвила Аня, вытягивая ноги и кладя их на журнальный столик перед диваном.

— Все для тебя, — отвесил парень шутливый поклон.

Раздраженно выдохнув, Аня уставилась на огонь в камине. Видимо, ее мечтам побыть в одиночестве не суждено сбыться.

— Будешь? — Дима взглядом указал на бутылку.

— Да, — не раздумывая, ответила Аня. Это именно то, что ей сейчас нужно — напиться.

Взяв бутылку, девушка сделала два больших глотка, поморщилась и сделала еще два.

— В магазине подсунули брак и продали воду вместо виски? — с притворным удивлением спросил Дима, глядя, как Аня медленно, но верно опустошала сосуд.

— Никто не виноват, что ты не умеешь пить, — пожала плечами девушка, возвращая алкоголь законному владельцу.

— Я не умею? — расхохотался парень. — Не нарывайся, Вольф.

— А что, хочешь поспорить? — ухмыльнувшись, посмотрела Аня на собеседника.

Дима внимательно посмотрел на девушку, прищурив глаза.

— Хорошо. Как насчет немного поиграть? — наконец спросил он.

— Поиграть? О чем ты?

— О старой-доброй «я никогда не», конечно. Что, рискнешь?

— Буду только рада растоптать тебя, Крымов, — низким голосом ответила Аня. Затем девушка вплотную приблизилась к парню, не отрывая от него взгляд. Слегка наклонившись к его уху, она прошептала: «Посмотрим, кто кого», выхватила бутылку и вернулась на свой край дивана.

— Начинай, — подняв уголки губ, добавила девушка.

— Отлично. По глотку, да? Не то нам не хватит бутылки, а я чувствую, битва намечается неслабая, — усмехнулся Дима, закидывая ногу на ногу.

— Согласна. Твой ход.

— Начнем с простого: я никогда не целовался с парнями.

— Как предсказуемо, Крымов, — вздохнув, Аня отхлебнула виски. — Мой черед. Я никогда не курила травку.

— Touché! — улыбнувшись, Дима отобрал у девушки бутылку и сделал глоток.

— Серьезно? — ухмыльнулась Аня.

— Было дело. Теперь я. Я никогда не пробовал кальян.

— Ну-у, так неинтересно, — протянула девушка, делая глоток. — Я не была на женском стриптизе.

— А на мужском? — подначил ее Дима, играя бровями.

— Либо пей, либо спрашивай, — Аня возмущенно пихнула его ногой в коленку.

— Ладно-ладно, — сдался парень, отпивая виски. Аня усмехнулась.

— Все вы, мужики, одинаковые.

— Это мы еще посмотрим. Я не заводил курортные романы.

— Дай сюда бутылку, умник, — Аня выхватила у хохочущего парня алкоголь и сделала изрядный глоток.

— Я так и знал. Все вы, женщины, одинаковые.

— Я как тебе это: я никогда не смотрела эротические фильмы.

— Серьезно? Никогда?