You're All I Want (СИ) - "Paula.M." - Страница 28

Он нужен мне.

Почему я не могу сказать ему об этом? Почему я не могу вернуть того самого Рихарда, которого я увидел в тот вечер и который хотел сказать мне что-то? Тогда я просто выгнал его, но сейчас я готов говорить. Говорить о том, что тревожит меня и его, говорить о том, что между нами что-то происходит. Еще не поздно просто поговорить с ним, а завтра как раз идеальный для этого день: химия первым уроком, и он приходит раньше, чтобы готовиться, поэтому я смогу поговорить с ним в тишине. Я не знаю почему, но я не могу перестать думать об этом.

***

Я спешил в школу, как никогда раньше, перескакивая через лужи и наебываясь о камни. Мое рвение было вполне оправдано, потому что всю ночь я думал, что сказать Круспе при встрече, и поэтому так бежал, чтобы не забыть все заранее заготовленные фразы и вопросы. Приближаясь к школе, я немного уменьшил темп, чтобы отдышаться и не пугать прохожих своим странным поведением. Ну какой долбоеб будет бежать в школу в восемь утра? Наверное, только я, озабоченный мыслями о Рихарде. А что, если мы будем общаться как прежде? А что, если…

— Блять, — прерывая поток своих мыслей и подойдя к воротам, вслух прошептал я. Рихард и Томас говорили о чем-то прямо у школы на повышенных тонах. Пригнувшись, я спрятался за один из кустов, аккуратно высаженных около школы. Толку от моей маскировки было мало, ведь отсутствие листьев на деревьях в ноябре месяце было совершенно логично. Я медленно сползал на землю, понимая, что история повторяется. Картинки того самого дня, когда я застукал этих двоих, застыли у меня в голове, не давая оторвать глаз от происходящего. Давай же, встань и иди в школу, чем они тебе мешают? Уже поднявшись с колен и собрав всю волю в кулак, я в последний раз взглянул в их сторону и замер: они, блять, целовались. Целовались у гребаной школы на моих, блять, глазах. Томас обнимал Рихарда, которому, судя по всему, нравились его манипуляции, и останавливаться не собирался. А я, не способный и пошевелиться, просто стоял и смотрел на все это. От обиды и злости я готов был провалиться сквозь землю, на коей стою. Через несколько секунд я все же сдвинулся с места и пошел, только совсем в другую сторону. На хуй тебя, Рихард, мне все ясно. Я так же бежал, как и в начале своего пути, пиная от злости все бедные камни, которые попадались мне. Сердце колотилось с бешеной скоростью, руки тряслись, а ноги подкашивались, но я все равно продолжал бежать, посылая на хуй красный свет и возмущенных водителей.

— Пауль, привет! Все в школу, а ты из школы, — радостный и, как всегда, выспавшийся Тилль шел мне навстречу, размахивая спортивной сумкой в руках. Тебя тут только не хватало. — Забыл что-то?

— Нет, я хочу прогулять, оставь меня в покое, — пробубнил, продолжив свой путь, но сильная рука Линдеманна преградила мне дорогу. Я нахмурился, делая два шага назад.

— Что случилось? — уже серьезно спросил он. Рихард случился, блять.

— Ничего, я просто неважно себя чувствую, — соврал я, понимая, что если скажу ему правду, то вряд ли наш крайне длинный разговор обойдется без вопросов, на которые я не хочу и не знаю как отвечать.

— Пауль, я же вижу, что дело не в этом, — проницательность Тилля, как обычно, была кстати.

— Просто оставь меня, — я покачал головой. — Я пойду домой.

Миновав преграду в виде недоумевавшего Тилля, я направился домой, умоляя всех существующих богов о том, чтобы родители покинули квартиру к тому времени, как я вернусь. Давай же, успокойся, возьми себя в руки. Покурить, может? Еще одна гениальная мысль после маскировки с кустами пришла в мою голову, так как большинство людей говорят, что их это успокаивает. Наплевав на все свои принципы, я зашел в магазин неподалеку и попросил Красные Мальборо. Именно те сигареты, которые курит Рихард. С покупкой никаких проблем не возникло, и про себя я даже возмутился тем, что мой паспорт не потребовали, ведь на восемнадцать я явно не выгляжу. Но в любом случае сейчас халатность продавщицы сыграла мне на руку, и я, схватив сигареты и сдачу, рванул на улицу.

«Курение убивает», — черно-белая надпись красовалась на только что приобретенной мною красной пачке сигарет. Как глупо. Я обещал себе заставить Рихарда бросить курить, а теперь сам собираюсь начать убивать себя. Кинув сигареты в рюкзак, я быстро дошел до своей квартиры и, закрыв за собой дверь, сполз вниз по стене, прислушиваясь к тишине дома. Никого нет.

«Пауль, ты ничего не знаешь».

Зато я знаю, что я настоящий идиот, который надеялся на какой-то хороший исход и счастливый конец; который позволил себе зависеть от тебя так сильно. Может, так и должно было быть? В таком случае я буду встречаться с Ритой, а он будет жаться по туалетам с этим мудаком. Теперь между нами точно не может быть ничего общего.

Мы все разрушили.

========== Born To Be Wild ==========

Иногда люди совершают поступки, которым не могут найти объяснение в дальнейшем. Поступки, которые могут показаться бессмысленными или даже безумными. После увиденного мною инцидента я просто не мог понять, почему же я так хотел поговорить с ним и старательно убеждал себя в том, что мне это необходимо.

Все совершенное мною было в каком-то помутнении рассудка: я не помню, как я шел в школу, что я делал утром и как вернулся домой. Именно в тот самый момент, у ворот моей школы, мой мозг будто включился, и я начал снова трезво оценивать свои действия и задаваться вопросами. Что я, черт возьми, надеялся получить? Что произошло бы, если бы я оказался на пороге школы пятью минутами раньше? Или, быть может, позже?

Я не могу сказать, что я замкнулся в себе после этого случая, но что-то во мне определенно изменилось. Если до этого дня я постоянно анализировал свои действия, разговоры, происходящие между нами, то сейчас я просто не могу, я устал и слишком растерян. Растерян из-за того, что я реально что-то чувствую к нему, и это что-то с каждым днем становится все сильнее, оно не дает мне открыться людям, и я замечаю, как я закрываюсь даже от самого себя, не желая это принимать. Но, к сожалению, это вижу не только я. Тилль уже неделю не дает мне покоя, постоянно спрашивает меня о том, что случилось и почему я веду себя так странно; мама волнуется и хочет отвезти меня к психологу. Боже, через пару дней мне стукнет восемнадцать, а мама хочет за ручку вести меня к врачу. Хотя психолог это даже не врач. Как он может помочь мне? Как вообще хоть кто-нибудь может мне помочь и понять меня?

С наступлением зимы все только усложнилось. Не только мысли о Рихарде, но и череда предстоящих зачетов и полугодовых экзаменов не давали мне спать, прятать Тиму стало все тяжелее, а мне все тяжелее общаться даже с самыми близкими друзьями.

— Пауль, ты в порядке? — аккуратно перевернув страницу учебника по биологии, произнес Тилль, сидящий напротив меня. — Правда здорово, что наши классы объединили сегодня?

— Угу, — промычал я, наблюдая за тем, как маленькие снежинки за окном аккуратно ложатся на землю.

В классе стояли шум и гам, которых не было со времен окончания девятого класса: учитель биологии действительно болеет крайне редко, а справиться с двумя классами в одном кабинете другому учителю в одиночку кажется действительно невозможным, поэтому нам просто позволили заниматься своими делами.

— Пауль, может, ты поговоришь со мной? — снова донеслось до меня, и я понял, что сейчас мне не удастся отмазаться.

— Может, — кивнул я и повернулся к нему. — Чего ты хотел?

— Я хотел, чтобы ты объяснил, что происходит, своему, блять, лучшему другу, черт возьми, — прошипел Тилль мне в лицо. — И только посмей мне сейчас сказать, что все хорошо.

— Я…

Я тяжело вздохнул: если я скажу ему об этом, то, скорее всего, он вообще перестанет общаться со мной. Он меня не поймет, как сильно мы бы ни были близки. И вообще, я прекрасно помню, что случилось с одним пареньком в прошлом году. Он был геем и не скрывал этого. Еще тогда я подумал о том, каким сильным и уверенным в себе должен быть человек, чтобы открыться перед всей школой и не стесняться того, кто ты есть на самом деле. В то же время, поддавшись общественному мнению, я считал его нездоровым. Через две недели после того, как на новогодней вечеринке он признался перед всеми в своей ориентации, его нашли на заднем дворе. Парень был избит до полусмерти: лицо было похоже на одно сплошное месиво, у него были сломана рука, два ребра и нога. Позже выяснилось, что несколько местных гомофобов решили проучить его и показать, что значит быть настоящим мужчиной, так унизив его. Но они унизили только себя. И самое ужасное в этой ситуации было тем, что эти твари получили условный срок.