Приманка - Чиркова Вера Андреевна - Страница 35

— Вели, ты как? — заглянула мне в глаза Луизьена, и я поняла, что стою молча уже целую минуту.

— Думаю, — невпопад пробормотала в ответ и вдруг выпалила: — Кэрдон, а о каких это катакомбах ты говорил?

— Давайте обсудим это в доме? — Уверенно подхватив под руку матушку Мелисанту, магистр повел ее к ступеням веранды и мельком оглянулся на меня: — Вельена, поскольку ты не видишь големов, мы одели твоего в рубаху, штаны и перчатки. Слуг у нас просто нет, а жарить самой рыбу тебе сейчас некогда.

— Согласна, — буркнула, поднимаясь следом за ними, и едва не взвизгнула, когда висевшая на стене веранды одежда дрогнула, раздулась, как от порыва ветра, и, помахивая такими же наполненными воздухом перчатками, двинулась к нам. — Это еще что такое?

— Это он, голем, — насмешливо сообщил маркиз. — Сейчас рассмотришь в зеркале. Он будет слушать одну лишь тебя, и этот — не только слуга, но и охранник.

— А гоблина он прибить сможет? — входя в знакомую столовую, поинтересовалась я, думая совершенно о другом.

— К сожалению, только немного задержать и подать сигнал тревоги, — отозвался Доганд, усаживаясь рядом с монахиней. — Надеюсь, всем понятно, почему я в одиночку беседую с вами от имени совета магистров?

— У вас там еще нет единого мнения по поводу случившегося? — отстраненно предположила я, и Луизьена лукаво усмехнулась.

— И часто она так? — заинтригованно глянул на нее магистр.

— Всегда, когда занята решением какого-то важного вопроса, — выдала меня тетушка.

— Тогда хотелось бы услышать, какую задачку Вельена решает сейчас.

— Один маг сказал, что ему подчиняется вода, — с надеждой глянула я в его глаза. — И мне тут подумалось, ведь должны же у вас быть сильные магистры, чтобы послать туда хотя бы ведерко воды?

— И краюшку хлеба, — мрачно добавил Доганд. — Можно попытаться, но не сейчас. Сначала нужно допросить гоблинов и их пособников, выяснить все детали. И тщательно проверить. Они, несомненно, будут лгать и водить нас за нос. Вам неизвестен тайный устав магистров, и открыть его я не имею права, но могу намекнуть — предатель теряет очень многое. И Харсон прекрасно это знал, вступая в сговор с гоблинами, но не остановился, следовательно, выгода от сделки была очень велика. Мы давно замечали его скуповатость, но списывали на детство в бедной семье. И вряд ли он захочет теперь, когда потерял все, открыть нам тайны гоблинов. Придется выжимать правду из них, а у гоблинов не так-то много слабых мест, на которые можно надавить.

— Они очень боятся боли, — буркнула я, выныривая из своих размышлений. — Только те, кто не привык к страданиям, кричат так истошно, просто ударившись о решетку.

— Я сам буду резать их по кусочку, — кровожадно пообещал Кэрдон, одобрительно погладив меня по голове, — если не будет иного способа вернуть учителя. Запомни это, верховный!

— Только в самом крайнем случае, — нехотя кивнул тот. — По надеюсь, мы сумеем с ними договориться. Поэтому сейчас я ухожу — мои собратья пытаются выяснить, каким образом гоблины сумели проникнуть в Саркан. Ведь у нас везде стоит защита и сигнальные линии. А вы попытайтесь придумать, как успокоить императора. Он каждый час шлет нам ультиматумы.

— Отправьте во дворец нас с мужем, там от нас будет больше пользы, — решительно встала с места тетушка. — А здесь все основное теперь выяснилось, и надо спокойно это обдумать. Если потребуется, мы напишем письмо. И еще… Кэрд, почему бы тебе не забрать сюда жену?

— Я сам не смогу, — побледнел от волнения маркиз.

— Мы поможем. — Магистр исчез, как исчезал только Танрод, — не вставая с кресла.

И все, кроме матушки Мелисанты, исчезли вместе с ним.

— А мне чем теперь заняться? — вздохнула я скорее от нетерпения, чем от растерянности.

Мой характер требовал немедленных действий, сборов в поход к тем самым катакомбам, от разговора о которых маркиз так ловко ускользнул, составления планов, да просто допроса проклятых гоблинов, которым почему-то не жилось спокойно на их южном материке!

Но ничего этого сделать пока было нельзя. Гоблинов допросят без меня, и копать катакомбы, боюсь, тоже отправятся сами. Если магиням даже рыбу жарить не положено, то уж о том, чтобы взять в руки лопату или кирку, и заикаться не стоит.

— У тебя сейчас самая трудная женская работа, — мягко улыбнулась матушка Мелисанта. — Ждать возвращения своего любимого мужчины и молить Святую Мать, чтобы даровала ему спасение. Ну и думать, чем ты порадуешь его, когда он вернется. Это ведь очень важно, чтобы первые слова, какие человек услышит, вернувшись в дом, куда тянуло его сердце, были наполнены светом, добротой и любовью. Тогда ему непременно захочется вернуться и в следующий раз.

— Матушка, я это знаю, — согласно кивнула в ответ, с досадой припомнив обиду, которая еще жила где-то в уголке души.

Он ведь не захотел меня видеть и объяснять ничего не стал, хотя мог бы. Если нельзя словами, то хотя бы жестами. Ведь, кроме нас с ним, там никого больше не было.

Странное подозрение мелькнуло расплывчатой тенью, но я ее ухватила, удержала и постепенно раскрутила, все яснее понимая, как близка была к разгадке еще днем, но не додумалась просто оглянуться. Ведь если там была решетка, то должно было быть и то, что находится за ней. И это вовсе не стена, как почему-то чудилось мне.

— Ну и хорошо, — понимающе кивнула Мелисанта. — И не забывай. Хотя давать другим советы намного легче, чем выполнять их самой. А сейчас поговорим о другом. Мне понадобится твоя помощь, совет магов дал согласие на открытие здесь храма Святой Матери. При нем будет приют для девочек-сирот и мастерская, имперские монастыри пришлют мастериц, чтобы обучать их шитью, кружевному делу и росписи. Ну и первых воспитанниц тоже пришлют, воздух тут целебный. А продовольствием цитадель обещает обеспечить, сегодня и договорились.

— Матушка, но ведь это же… — мгновенно пришло ко мне понимание, чем может закончиться жизнь в Саркане для этих воспитанниц.

— Твоя заслуга, — твердо закончила монахиня. — И храм это ценит. Настоятельницей поставили меня, а тебе предложено место советницы от цитадели. И еще… Хочу сказать сразу, девушки сюда попадут лишь те, кому дадут рекомендацию наставницы. И кому до законного права считаться одаренными не хватает лишь малости.

— А турниры? Ведь наши воспитанницы не смогут никого выбрать, пока не признаны магинями?

— Так им это и не нужно. Мы привезем подростков, пусть пообживутся, привыкнут. И попытаются найти настоящую любовь. Но сейчас главное — сделать первый шаг, а те, кто не захочет ждать, всегда могут сделать такой же выбор, как твой муж. И маркиз Сангирт — ведь у Онгильены способностей тоже не хватало на право выбирать свою судьбу самой. Ну, пойду погуляю по городу, магистр предложил присмотреть место для храма, а ты иди обедай, небось про цыпленка-то неспроста помянула.

Я проводила ее до калитки, обойдя сидевшего на дорожке донельзя озадаченного и временами тихо скалившего зубы Кыша. Полуург явно не мог сообразить, почему так хорошо знакомый садик и дом вдруг начали пахнуть абсолютно незнакомо, и не ждал от этого чуда ничего хорошего.

Возвращаясь, я позвала его с собой, обошла весь дом, заглянула в кабинет, где над обведенным кругом тускло поблескивал свисавший с потолка камень-маяк. И вдруг поняла, чем я должна заниматься все свободное время.

Спать.

Чтобы Танроду не пришлось ждать, если он захочет мне что-нибудь сказать.

Схватив со стола пирожок, я велела Кышу охранять и ринулась в спальню мужа, заступать на свой бессменный пост.

Однако зря я промучилась до самой ночи. Сон не шел, сколько ни лежала с закрытыми глазами. И стада облаков и гусей, проносящиеся в воображаемом небе, ничуть не помогли оказаться на темной стороне реальности.

Кэрдон с принцессой появились, когда мы с Кышем, сидя на широкой постели Танрода, расстроенно поглощали поздний ужин. Гили бросилась ко мне, крепко обняла и прижалась щекой к щеке.