Ангел-хранитель (СИ) - "Лад Шоко" - Страница 6

А я уже не уверен, что мечники остануться с Амато друзьями. Только почему это вызывает у меня радость? Когда я успел стать таким собственником?

Амато вежливо поблагодарил меня, взял самую верхнюю книгу и, не рассматривая, раскрыл. Когда я выходил, он покосился на меня и коротко кивнул в знак благодарности.

Я не сдержал улыбки. Раньше Амато на меня старался не смотреть.

Тем временем известие о дуэли и о том, что один из удачливейших мечников теперь в «лапах некромантов», буквально разожгло всю округу за один день. Так что в тот вечер, когда я вошел в здание гильдии, на меня свалилась какофония оглушительных криков, смеха и песен.

Буфетчик по прозвищу Череп (не некромант, а просто работник; а кликуха – для антуража) едва справлялся с заказами. Разносчицы в черных мантиях летали, точно бешенные (хотя «мантия» – слишком гордое название, как для полосочки ткани, едва прикрывавшей грудь, да то и дело обнажавшей ноги).

Скажу прямо – такой аншлаг у нас только во время больших праздников, когда в других заведениях попросту не хватает мест.

– Рей!

Ко мне подлетел Реми. Этот холеный мужичок – глава Гильдии Некромантов. И так этот толстяк любил бубнить и критиковать, что обычно с его пути старались убежать все, даже Коршун. Но сегодня же Реми буквально сиял детским восторгом.

– Мальчик мой, а мы тут тебя вспоминаем.

На меня то и дело бросали взоры: кто внаглую, кто украдкой. Я мимо воли сжался, а то уж совсем не по себе стало.

Реми отодвинул мне стул у центрального стола и представил меня гостям. Рядом со мной оказался неестественно бледный Амато.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросил я, как только Реми переключился на разговор с каким-то шутом.

Тарелка Амато пустовала, в бокале – вода. Бедняга, видать, боялся нарушить диету.

– Слишком шумно.

Ответ я прочитал по губам – тихий голос Амато физически не пробивался через толщу смеха и криков.

Живыми нам от Реми не уйти, – мысленно прикинул я.

Я положил подбородок на пальцы, сплетенные замком, и, спрятав таким образом губы от взора гостей, пробормотал:

– Притворись, что потерял сознание.

Человеку этот звук не расслышать. Но Амато окончательно побелел и, закотив глаза, начал оседать.

– О, черт! – нарочно громко крикнул я.

– Святая могила, что с ним?

– Не знаю, – я, бережно поддерживая Амато за плечи, вышел из-за стола и аккуратно вытянул напарника-по-наглой-лжи из-за стола. – Коршун приказал ему вообще не вылезать из постели.

– О-о-ох, – Реми неловко потер шею и улыбнулся гостям, но тотчас взял себя в руки и более привычным тоном бросил, – говорить надо было! Чтож этот твой А… кхм, друг молчал, а?

И, как ни в чем не бывало, Реми вернулся к беседе.

Любопытные взгляды провели нас аж до лестницы, пока мы не скрылись на спасительном втором этаже.

Вход сюда строго воспрещен для всех, кроме некромантов, их друзей и клиентов.

Едва мы вышли на ровный пол, Амато бодренько вскинул голову, лучезарно улыбнулся удаляющемуся лучу света со стороны лестницы и похлопал меня по плечу, чтобы я его отпустил.

– Этот ваш глава гильдии точно справляется со своими обязанностями?

– У него трудный характер, но, поверь, именно поэтому он прекрасный предводитель.

– Хоть и…

Амато осекся и, пытаясь скрыть оплошность, ускорил шаг к двери, но я только хохотнул и закончил фразу за него:

– … человек он доставучий? Есть немного, да.

Амато отвернулся, но я успел увидеть мелькнувшую на нежно-розовых губах улыбку.

Незапертая дверь легко поддалась, обнажив кусок не застеленной лежанки и раскрытую почти на середине книгу.

А я не преминул воспользоваться успехом:

– Идешь со мной?

Амато непонятливо моргнул. Свет падал на него сбоку и его глаза, точно камни из горного хрусталя, просвечивались.

– Я не видел Феликса с нашей компанией внизу, так что, скорее всего, они в нескольких кварталах отсюда. Там у брата Феликса дом, и мы частенько сидим у него во дворе.

Амато отрицательно качнул головой:

– Книга очень интересная.

Я подошел ближе. Возможно, слишком близко, но Амато не отстранился.

– Давай. Там сад, прохладный воздух, розовое небо, красное вино.

– У меня диета.

– Немного вина даже полезно.

Амато наигранно надулся.

– А глава? Вы сказали ему, что я буду в своей постели.

– Ключи не дурак придумал. К тому же, Коршун запрещает Реми доставать больных. Объясняет это тем, что он умеет лечить исключительно физические недуги.

Амато фыркнул и перенес вес тела на одну ногу. Я отметил, что он расслабил ноги и повернул ступни в мою сторону – а это хороший знак.

– К тому же, если Коршун вернется, и они с Реми пересекутся, он все поймет и подыграет. Думаешь, мы первые сбегаем?

Серые глаза (на этот раз именно серые, без примесей других цветов) панично забегали, и я почти слышал, как под этой русой копной бегают мысли вроде: «Как бы еще отмазаться?»

– Ну как знаешь. Иди читай книгу, – я легко подтолкнул Амато в комнату и прикрыл за ним дверь. Почти прикрыл. Когда оставалась ма-а-аленькая щелочка, я припал к ней и злобно затараторил. – Убийцей окажется та знахарка из замка Грэгори, сам Грэгори умрет, а Аннушка выйдет замуж за Ричарда.

И захлопнул дверь, едва успев засечь, как в нее рассерженно летит подушка.

И все.

Из комнаты не донеслось больше ни звука.

Я, пробуя на вкус одновременно и радость, и разочарование, уж было направился к лестнице, как дверь распахнулась, и Амато громким шепотом позвал:

– Рэй, погодите!

Он, наспех переодетый, выскочил в коридор. Мое сердце там в груди, наверное, перевернулось кувырком. Я задорно закусил губу и затолкал Амато обратно в кабинет.

– Раз так, то вылезаем через окно, иным способом мимо Реми не проскочить, – все тем же шепотом ответил я.

Пока Амато закрывал дверь, я первым перелез через подоконник. Это окно выходило во внутренний дворик. Место закрытое, так что Реми нас не увидит, а товарищи – не выдадут.

Я встал на карниз и подал руку Амато, но тот, полушутя, хмыкнул, проигнорировал ее и в два счета спустился по сточной трубе сам.

В раной на животе. Без посторонней помощи. Легко, и даже изящно. А потом друзья утверждают, что Амато я идеализирую. Ну-ну. Посмотрели бы они на него сейчас. Но, как на зло, тот превращался в нечеловека, наверное, только в моем присутствии.

Я пожал плечами и, сгруппировавшись, попросту соскользнул вниз, приземлившись четко у ног Амато.

– И не жалко вам коленей?

– Наши колени поддаются некромантии, – подколол его я, проплывая мимо.

Он все понял, насупил светлые брови, но на «ты», по всей видимости, переходить и не думал. Вместо этого приземленно заметил:

– С пятнадцати футов не убьетесь.

За аркой нас ожидала шумная крикливая толпа. Меж бровей Амато нарисовался червяк-морщинка и я не сдержался – мягко коснулся его лба тыльной стороной пальцев.

Тот содрогнулся, но вместо того, чтобы привычно отступить, по-детски поднял брови под моими пальцами.

– Давно хотел спросить… Как вы выжили после того удара Сайласа?

Мы с Амато почти сразу растворились в человеческом потоке. Все улицы, на которых располагалось здания Гильдии Мечников, были на порядок тише.

Полагаю, именно с непривычки Амато фактически прижался ко мне плечом. Полагаю, но надеюсь, что все-таки по другой причине, да.

– Знаешь, Амато, некромантия – не только воскрешение трупов, – наклонился я к нему, пока мы шли. – Поверь, даже в ней случаются хорошие вещи. Порой даже красивые.

– Красивые?

– Знаешь, одна из наших некроманток однажды хотела сделать предложение возлюбленной. Та была из Зеленой Гильдии. Мы думали, тут дело гиблое, и ничего у нее не выйдет. А она смекнула взять обычную лилию и запустить цикл ее жизни по кругу. Короче, сделала цветок бессмертным. Подарила ее той флористке и пообещала, что ее любовь проживет столько же, сколько и эта лилия. Цветок стоит у них в квартире до сих пор.