Отражение в глазах (СИ) - Ермаковец Наталья - Страница 3

Княжев широко повел рукой вокруг, словно у примечательной картины в музее, но эффект смазался: рядом был только серый лифт.

— Какое интересное «вот», — сухо сказала Таня. — Не знала, что это здание входит в число архитектурных памятников, где проводят экскурсии. А вы кто здесь, гид?

Очередное безрезультатное собеседование, неосмотрительно потраченные деньги на такси, ненужные воспоминания о том, что когда-то она была счастлива… Что давит сейчас сильнее, болезненно выжимая с таким трудом собранную энергию? Пытаясь скрыть подрагивающие пальцы, Таня сунула руку в карман плаща и сжала положенный туда кленовый листок.

— О нет, — засмеялся Егор, — всего лишь скромный генеральный директор. Но специально для вас примерю роль эдакого путеводителя и покажу все, чем по праву горжусь. И начнем прямо с завтрашнего утра. Приходите к девяти, подойдет? Да, не забудьте кодовую фразу «Здравствуйте. Я ваш новый маркетолог».

Наверное, бесцельного времени все-таки было жаль больше всего. Уж лучше бы к маме зашла. Таня вновь потянулась к кнопке лифта. Но Егор заслонил спиной панель, мешая нажать вызов, и уже без тени насмешки произнес:

— Простите, Татьяна Евгеньевна. По старой памяти решил подшутить, ведь раньше вы смеялись по любому поводу. Видно, с того времени много воды утекло… Я всего лишь хотел сказать, что вы приняты на работу.

— Вы это… кх-кх… серьезно?

— Как никогда. Мнение Екатерины Дмитриевны полностью совпало с моим. Надеюсь, работать у меня вам понравится.

Княжев отстранился и вызвал лифт, а потом окинул глазами всю фигуру Тани. Как же неуютно под таким изучающим взглядом! Такое чувство, будто одежда не в порядке или же ее вообще нет.

— Может, и не стоит это говорить, но вы не изменились. — Княжев чуть склонил голову набок, будто оценщик перед старинным буфетом. — Те же смешные завитушки. Мы еще в классе дружно гадали, на что вы их накручиваете. Те же сережки-листики без одного камешка. Та же привычка по-мужски держать руки в карманах. Вот только глаза другие. Совсем другие. Потухшие какие-то, равнодушные. У вас все хорошо? Я имею в виду в жизни?

— Более чем. Простите, Егор…

— Викторович.

— Егор Викторович, мне нужно идти. До завтра. И да, извините еще раз, что ушибла вам руку там, внизу.

Таня шагнула в открывшуюся кабину. Только бы он не последовал за ней! Кому нужны эти разговоры-воспоминания о том, что давно уже покрылось таким туманом, что не приходит даже во снах и кажется случившимся не с ней. К счастью, Княжев просто кивнул в ответ и не стал ждать закрытия дверей лифта.

На крыльце Таня полуобернулась на свой исковерканный силуэт, отраженный в непривычном фасаде. Нет, определенно глупая идея! Но только ли архитектора она имеет сейчас в виду? Таня спустилась по ступенькам, прислонилась к дереву и судорожно начала застегивать пуговицы плаща. Пальцы путались в прорезях. Надо успокоиться. Вытащив кленовый лист из кармана, она отрешенно провела пальцем по всем его краям, ощупала прожилки и чуть свободнее вздохнула.

Так. Ее приняли на работу. А это значит, что появился шанс вернуться и хоть на время забыть кошмар под нелепым названием «жизнь». Ее жизнь.

А сейчас лучше поехать к маме поделиться новостью. И пусть нужный маршрут ходит не часто. Сегодня можно просто запрокинуть голову и до рези в глазах смотреть на проплывающие облака, пить сентябрьский воздух с пряными нотками вянущих трав и ждать. Не только автобус.

На конечной остановке Таня вышла и открыла калитку. Та проводила ее задумчивым скрипом. Двое мужчин, пользуясь солнечной погодой, приводили в порядок забор, и траву густо усеивали синие завитки старой краски.

Еще пару шагов — и она на месте. Простой крест с табличкой без фотографии, две даты, невысокий холмик с пробивающимися травинками…

— Здравствуй, мама. Прости, что долго не приходила. А у меня хорошая новость…

На следующий день Таня встала задолго до рассвета. Зачем-то снова погладила блузку. Бесконечно расчесывала волосы, добиваясь прямых прядей. Уронила две чашки и чуть не порвала колготы о черепки на полу. Сломала помаду, когда неловко вывернула ее до самого верха. Минут десять искала по всей квартире туфли.

Когда же поймала себя на том, что открывает дверь и тут же ее захлопывает, все стало ясно. Она волнуется, и едва ли не больше, чем перед самим собеседованием.

«Ну, чего я переживаю? Вряд ли может быть хуже, чем уже было. А так хоть какое-то занятие. Руки заняты — голова отдыхает. Да и работать я буду, не в окошко смотреть. Насмотрелась уже. Была же я когда-то неплохим специалистом, ценили за аккуратность, собранность. Так что не выгонят. Не за что. А если не опоздаю сегодня, так точно не за что. В курс дела меня введут… Надеюсь. Все будет хорошо. Надеюсь. Черт, какой-то аутотренинг получается. И неважно, что Егор Княжев управляет компанией, где мне предстоит начать все заново. Вообще не имеет значения, что наши жизни снова пересеклись. Кто бы мог подумать, что этот мальчик действительно достигнет всего, станет успешным и богатым. А зеркало я так и не вытерла…»

Поездка в переполненном автобусе увела мысли в другом направлении, и к зданию «Центринвеста» Таня подошла почти спокойной и уравновешенной. Ровно до оклика:

— Татьяна Евгеньевна, доброе утро!

— Здравствуйте.

Егор Княжев нажал автомобильный брелок и зашагал рядом.

— Как настроение? Боевое?

— А что, предстоят бои?

— Ну, в нашем деле каждый день — сплошное сражение. Вы позволите? — он распахнул дверь. — Знаете, почему-то надпись «Тянуть» плохо замечают. Вот частенько и случаются травмы еще на подходе к офису, а сейчас каждый работник на счету.

Таня пропустила прозрачный намек мимо ушей и несмело ступила в холл. Княжев бодро направился прямиком к ресепшену. Секретарь тут же изящно переместилась от компьютера на свой насест и с широкой улыбкой чуть подалась вперед.

— Любочка, доброе утро. Вы, как всегда, сияете. И умопомрачительно пахнете, — Княжев легко потянул носом, в его глазах плескался смех. — По-прежнему не изменяете вашим любимым «Шанель номер пять»?

— Все-то вы замечаете, Егор Викторович, — длинноногая секретарь выверенным движением потянулась, словно кошка после сна. — Доброе утро. Кофейку?

Тане показалась, что она присутствует на репетиции, повторяющейся изо дня в день, но не утратившей от этого своей привлекательности. Во всяком случае, для актрисы. Мужская партия велась корректно, весело, но едва ли поощрительно. Эдакие гранд-кокет и… кто? Простак? Или все же грасьосо, арлекин?

— Нет, спасибо, — отказался Егор и указал на Таню: — Лучше проводите нашего нового маркетолога к Павловне. Ну, хорошего всем дня.

Занавес. Зал безмолвствует.

— Такой директор, такой мужчина… Все увидит, всех похвалит. — Любочка застегнула верхнюю пуговичку блузки, разумеется, совершенно случайно выпавшую из петельки, и вздохнула.

Таня невольно посмотрела вслед удаляющемуся начальнику. Сегодня он официальному костюму предпочел кардиган цвета мокрого асфальта с темной каймой по краю и узкие черные брюки, сидевшие низковато на бедрах. М-да, как-то не вписывается такая одежда в дресс-код серьезной компании. Но секретарь, вероятно, считала совсем по-другому и просто глаз не могла отвести от Княжева, который в этот момент за руку здоровался с коренастым человеком с толстой папкой под мышкой. Тане пришлось демонстративно кашлянуть, чтобы напомнить о себе, и Любочка с явной неохотой прервала свое созерцательное занятие.

— Ну, пойдемте провожу вас, Нина?..

— Меня зовут Татьяна, Вышковец.

— Да? А меня Люба, — невозмутимо исправилась секретарь. — Вам на третий этаж, комната триста два. Первая направо. Найдете? Лифт пока занят, а лестница вот здесь, за поворотом.

— Спасибо.

Любочка определенно не собиралась обременять себя провожаниями до офиса, и Таня направилась к лестнице.