Не оставляй меня одну (СИ) - Солнечная Зоя - Страница 22

Невысказанным, но повисшим в воздухе и понятным обеим осталось окончание фразы:…так что отвяжись от меня. Ее симпатичное лицо исказилось недовольством, указательный палец оказался направлен на меня, а в голосе скользнула тень агрессии:

— А у вас, госпожа Лазарева, нет ни единой причины бросаться на меня по любому поводу! Я всего лишь пытаюсь вести с вами светскую беседу.

— Вы сожгли мой дом, — я снова уставилась в книгу и добавила про себя а вместе с ним и мою прежнюю жизнь.

— Это был приказ, вы же понимаете. Муж считает вас погибшей, и это избавляет всех нас от лишних проблем.

— Мда? Неужели? — я даже не пыталась скрыть ехидство в голосе.

Поняв, что почитать мне не дадут, я отложила книгу, заложив закладку, с твердым намерением убедить ее оставить меня в покое, и ради этого я готова была применить любой способ из тысячи имевшихся, от обычного скандала до обиды, не моей, разумеется. А если сильно докопается, найду как из купе вытурить, пусть вон валит в купе к своему мужу, третьему члену своего отряда, а сюда отправит Кирилла, он меня хотя бы не настолько сильно бесит. Но пока я решила воздействовать уговорами, начну с попытки достучаться до логики, посмотрю, как будет отвечать, а там придумаю что-нибудь по ходу, сымпровизирую, как обычно делает брат.

— А если я мужа в городе встречу? Или кого-то из прежних знакомых. Что мне тогда делать?

— Постарайтесь не попадаться им на глаза, вот и все. Это не сложно. А общий язык с вами я действительно желаю найти, нам еще работать вместе.

— Мы всегда работали только с братом, третьему среди нас не место, — а вот теперь тон голоса переключился на агрессивный.

— В самом деле? — Анна удивилась, проигнорировав мою нападку. — А я читала в досье, что какое-то время вас в команде было трое агентов первой волны, пока один из них не погиб. Только тогда вы остались работать с братом.

Я все эти годы запрещала себе думать о Михаиле, и теперь воспоминания прошлись по памяти ножом, вскрывающим давно зажившую рану, пришлось даже вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться и не вцепиться ей в рыжие лохмы.

— Госпожа Пламенева, — я раздраженно постучала ноготками по столику, — давайте я объясню кое-что. Я понимаю, вы сделали это не намеренно, но вы только что станцевали у меня на больной мозоли.

Ее брови в удивлении приподнялись, похоже, это действительно не было ее целью.

— Сожалею…

Я подняла ладонь, прерывая ее:

— Позвольте договорить, чтобы в будущем вы не попали в такое же неудобное положение снова. Вы говорите о нашем третьем напарнике так, словно это пустой звук. Для вас, возможно, так оно и есть. Для вас он — лишь строчка в истории, но для меня это человек. Очень близкий. Тот, кем я крайне дорожила.

— Вас связывали интимные отношения? — заинтересовалась она, словно заправская сплетница, и подалась немного вперед, оперевшись на стол обеими руками. — Об этом ничего не сказано в досье. Почему не вышли за него замуж?

— Некогда было, — недовольно рыкнула я полуправду.

Пока Михаил был жив, он ходил на задания вместе со мной и Владом. А замуж я за него не вышла конечно не потому, что не хватало времени. Причиной был брат.

Через несколько лет после того, что Влад со мной сделал, его стали часто отправлять в командировки на обмен опытом. Брат знал, что пока его нет, я сплю с Михаилом. Это было очевидно, да и потом, когда он спросил прямо, я не стала врать, что это не так. Иногда мы бывали вместе, даже когда Влад был в городе, но по моей просьбе мы всегда делали это так, чтобы он не знал.

Никогда не видела со стороны Влада попыток убить его, что казалось мне странным. Наверное, он все-таки осознавал свое поведение мягко говоря неприемлемым. Или может он таким образом пытался загладить вину передо мной. С другой стороны, я никогда не чувствовала в нем эмоции вины, когда он приходил ко мне и насиловал ночь за ночью, однако иногда ловила ее по утрам, когда он в очередной раз отводил взгляд. Впрочем, термин насилие здесь неприменим, потому что в конце концов я перестала сопротивляться.

А может, он считал Михаила лишь моей игрушкой, чем-то несерьезным, ведь несмотря ни на что каждую ночь я оставалась с ним, с Владом. Или знал, что я буду чувствовать, если Михаил умрет, знал, как он был мне дорог, и хоть и желал тому смерти, не хотел ощущать себя причиной этого. А может все вместе. Не знаю. В любом случае, все повернулось почти так, как Влад бы и хотел. Почти. Михаил умер, но не ушел.

— У меня для вас кое-что есть, примите это как жест примирения, Сцилла, — Анна улыбнулась.

— О, даже знаете мой позывной агента, — я сменила гнев на милость.

Подарки я люблю, а еще люблю, когда меня так называют. Будем считать, что ей удалось найти со мной общий язык, по крайней мере на этот раз.

— А какой ваш позывной? — стало любопытно, наверняка Огонек или Дымок.

— Искра, — Анна с улыбкой достала из внутреннего кармана маленький флакончик и протянула. — Мне поручили отдать это вам.

— Агенты третьей волны тоже могут этим пользоваться? — я взяла его в руки и усмехнулась, разглядывая. — Что ж, теперь я полноценный агент.

Я прекрасно знала эту вещь: небольшой черный флакончик на цепочке размером в несколько сантиметров, так похожий на флакон с духами. Ее выдавали на наиболее сложные задания. Внутри находилась особая выжимка черной крови, очень дефицитная штука, которая работала только на агентов с черной кровью, для остальных она была ядом. Если выпить ее, ранения начинали очень быстро зарастать. Это помогало не умереть в критичных ситуациях, вот только после распития она ненадолго отключала из сознания в зависимости от степени ранения, да и повторное использование в течение короткого срока не давало эффекта, так что пользоваться ею надо было осторожно.

— Могут, — подтвердила Анна. — Но это не для того, о чем вы подумали. Вам нужно выпить это в любое удобное для вас время. Эта жидкость нейтрализует действие того вещества, что вводили вам для блокировки ваших способностей.

Я с трудом сдержала ехидный комментарий. Мне и без нее было прекрасно известно, как эта выжимка на меня подействует. Отдел и сам узнал только благодаря моему брату. Когда Влада отправили в тюрьму, ему тоже ввели вещество, блокирующее его дар, то самое, которое потом стали вводить и мне. Но Влад как отличный биолог и химик догадался до одной важной вещи, а может просто сделал удачное предположение. Когда ему вынесли приговор, через неделю после лишения дара, он потребовал за все свои бывшие заслуги, коих немало, допустить его домой, чтобы он мог попрощаться со мной и с домом. Ему позволили. Он тогда заставил меня незаметно принести ему одну такую припрятанную флягу, которую в рапорте он в свое время отписал как утерянную на задании. Конечно, за утерю он тогда получил знатно, но зато теперь она сыграла свою роль. Благодаря ей, дар к нему вернулся, а к блокирующему веществу он приобрел иммунитет. Влад сумел вырваться из-под стражи, но попался снова, когда пришел забрать меня с собой в бега. Я уговорила его не убивать людей Отдела, и невысказанным вслух, но понятным обоим осталось я приду за тобой. Он тогда долго смотрел на меня, но позволил себя увести.

Никогда не забуду этот взгляд. Я ведь так и не выполнила обещание. А выбраться сам он уже не смог. Артефактом, оставшимся с древних времен пришествия Зоога, на него наложили печать: если он выходил за границы особой руны, начинал быстро задыхаться, и в конце концов терял сознание и впадал в кому.

Сначала его держали в тюрьме почти год, пока я не попыталась его оттуда вытащить. Ждала столько времени, чтобы усыпить бдительность Отдела. Пользуясь даром, я достала этот артефакт, чтобы снять с брата его проклятие. К сожалению, там на месте меня ждали. Попытка не удалась: я не могла убивать своих, и потому проиграла. Итог оказался плачевен. Влада перевезли в другое место, о котором я не знала, куда мы сейчас и направлялись, а меня принудительно отправили в отставку в мирную жизнь и лишили дара.