Не оставляй меня одну (СИ) - Солнечная Зоя - Страница 58

Я не оставлю его здесь умирать. И если уж мы погибнем, то заберем с собой их как можно больше. Даже ценой моей смерти.

— Добровольная жертва да еще и близкий человек — самый лучший источник сил! Так что прекрати воротить нос! Я хочу мести за Ночку и ее команду! За всех, кого он убил! И бежать не стану!

Внезапно прямо передо мной в воздухе, покачиваясь, зависла кукла. Она слегка задрожала, словно готовилась к атаке, и дернулась на меня, стукнулась, отлетела назад и снова зависла. Разозлившись, я тыльной стороной руки отбросила соломенную фигурку в сторону:

— Твоего мнения, Михаил, я тоже не спрашивала!

Я сдвинула рукав на левой руке и вонзила до крови ногти чуть ниже локтя. Не придумала ничего лучше, я никогда не была мастером пыток, в отличие от брата. Стало больно, и я знала, что он почувствует это.

— Вероника! — тьма, которая уже почти заполнила пространство вокруг, скользнула и обвилась вокруг моих рук, дернула их в стороны, а его голос прозвучал отовсюду. — Не смей этого делать!

— Тогда сделай сам! Мы можем убить их! Уничтожить всех! Ты ведь прекрасно понимаешь, что сейчас там их лидер. Их командный центр! Это единственный шанс! Найди его и уничтожь! И это уже не вопрос нашей с тобой жизни, это вопрос всей этой войны! А иначе они получат нас​, и кто знает что сделают! А что если у них есть способ забрать нас на их сторону?! Ты всегда хотел защищать​ мир от Гхаттота, а сейчас готов сам добровольно отдать ему в руки нас обоих? Это будет его победой! Не дай ему одержать верх!

Он недовольно зарычал, и этот звук ознаменовал его согласие. Влад дернул меня тьмой за руки к себе, поймал, обнял, проскользил ладонями к лицу, обхватил его и впился в губы.

— Не дай мне обезуметь, — шепотом попросил он.

— Я люблю тебя, — так же шепотом ответила я, глядя ему в черные радужки глаз.

Его ладони обхватили мои запястья, и вместе с этим пришла боль, заставив выгнуться, упереться в него: адская, словно выворачивала внутренности наружу, она пульсировала по всему телу. Было больнее, чем когда черная кровь пыталась меня убить, а я ведь считала, что больнее быть уже не может. Я стояла, подняв лицо вверх, раскрыв рот в немом крике, открыв глаза и ничего не видя от боли. Стала медленно оседать, опускаясь на колени, потому что ноги ослабли, а руки свело судорогой, не дающей их разогнуть. Влад стоял надо мной и держал за запястья. Черный дым. Черные глаза. Огромная безликая тень. Я не могла даже дернуться, он высасывал из меня силы, пил мою боль. Кажется, это длилось вечность. Или несколько вечностей. Ад на земле. На мгновение показалось, что я сейчас кончусь, умру, и в этот момент Влад пропал, лишив меня опоры. Я обессиленно свалилась на пол, не обращая внимания на происходящее. Я не видела, но знала, что там, снаружи, теперь творится не меньший ад, Влад выплеснет всю свою ярость на них. Я бы ликующе рассмеялась, но в тот момент мне было наплевать. Я свернулась в комочек, обняла себя и тихо плакала, как ребенок. На большее сил не было. Боль утихала медленно и неохотно.

Наконец шум снаружи закончился, наступила тишина. Почти невесомое прикосновение призрака ветерком прогулялось по моей щеке, словно Михаил хотел стереть мои слезы. В окружающей меня тьме возник силуэт брата, и я медленно подняла взгляд на него. Он высился надо мной и внимательно смотрел черными провалами бездны. Я знала, что будет дальше: он сделает это со мной прямо здесь и сейчас, потому что без меня он не справится с безумием. Я просто закрыла глаза, когда он склонился надо мной и одежда стала с треском разрываться под напором его тьмы. Но я была рада. Раз он здесь и жив, значит они там все мертвы. Ради этого я готова на что угодно.

Со смертью главного последователя Гхаттота активность этого бога пошла на убыль. Как и в древние времена с Кхутуру и Зоогом, со смертью главного последователя бог завершил свою активность, проще говоря, умер. Так мы тогда все посчитали. Через год Отдел счел, что в услугах брата больше не нуждается, и его забрали под суд, а еще через год за попытку вытащить его, в отставку отправили и меня.

С того первого и последнего раза я даже успела забыть, насколько сильна эта боль. Ее нельзя осмыслить или выразить словами, потому что горит душа, а не тело. Я не стеснялась кричать. Любой, кто хоть раз бывал в руках моего брата в качестве источника его сил, кричать не стеснялся. И желание в голове только одно, чтобы это прекратилось любой ценой, и сдерживать себя невероятно сложно. Но сейчас, как и тогда, цель оправдывает средства, и это осознание — единственное, что удерживает меня от мольбы о пощаде. Влад бы остановился, я знаю, но я смолчу ради Михаила. Только ради него. Хочу, чтобы он жил. Это шанс вернуть его, вернуть то, что я потеряла так давно. Он должен быть со мной. Потому что он мой!

В таком состоянии мне не было дела до того, что делает Влад, но процедуру я знала. Он оторвет душу Михаила от тела и вживит ее правильно, соединив настолько много нитей души с телом, насколько сможет. И здесь должен будет вмешаться Кайрадж, чтобы Михаил смог нормально жить.

— Вероника… — поздоровался Кайрадж.

Боль моментально стихла. Я, тяжело дыша, устало уронила голову на пол, наконец расслабившись. Я лежала на боку, обхватив себя руками. Кроме меня, здесь никого не было, я была в копии той комнаты, в которой находилась до появления божества, даже руна была под ногами.

— Я уж думала, ты не явишься.

— Я обещал. Я держу обещания. А ты? Одноглазый лев. Мы договаривались. Помнишь?

— Я не успела!

— Время уходит. Поторопись.

— Ты ничего не говорил о времени, — возмутилась я.

— Время важно. Поторопись.

— Хорошо, хорошо. Я вырву глаз при первой возможности. Не забудь про Михаила, — я глубоко вздохнула и устало прикрыла глаза.

— Я не умею забывать. Предупреждаю, многие структуры в этом помещении нарушатся. Потому что любое изменение влечет за собой изменение смежных объектов. Одно всегда влияет на другое. Сделать то, чего ты хочешь, невозможно в рамках законов мира. Поэтому я здесь. Ты получишь, что хочешь. И поможешь мне получить то, чего хочу я. Найди ответ на вопрос. Думай больше. Чаще. Мысли.

Он как будто дал мне подсказку, которую я не поняла. Изменение влечет за собой другие изменения? Сделать то, чего я хочу, невозможно? Нет, оно невозможно лишь в рамках законов мира, но он может. Я не понимаю!

— Мысли, — повторил он.

С этими словами мир снова навалился на меня болью, резкой вспышкой и последовавшей за этим успокоением и глухой, словно вата, тишиной. Я с удовольствием бы потеряла сознание, но такого счастья мне даровано не было. Я моргнула, пытаясь сфокусироваться. Меня касались чьи-то ладони.

— Ника… — незнакомый голос с такими знакомыми обеспокоенными нотками ворвался в мой разум.

Он сидел на коленях и держал меня под спину, прижимая к себе. Я сидела на полу. В комнате царил хаос. Разбросанные вещи, сломанные стулья, порванное постельное белье, раздолбанный шкаф и кровать — обломки покрывали все вокруг. Как и сказал Кайрадж, все структуры в комнате поломаны. У остатков кровати — Влад, все еще без сознания.

— Ника, не надо было, — Михаил прижал меня к себе крепче. — Видеть всю ту боль, что ты испытывала ради меня, это очень больно. Не надо было.

Его темные волосы защекотали мне нос. А при жизни они у него были другими, светлыми. Придется привыкать к его новому облику.

— Мне было еще больнее видеть тебя в клетке, — ответила я, поднимая руку и запуская пальцы ему в волосы. — А теперь ты живой. Снова живой. Не оставляй меня одну.

— Никогда.

Больше книг на сайте - Knigolub.net