Темная леди для светлого Лорда (СИ) - Буланова Юлия - Страница 21

— Где-то половина.

— А ты?

— Я — врач. И открою тебе страшный секрет, — Максимилиан наклонился к моему уху. — Совершенно не умею ни петь, ни танцевать.

— Ну, допустим, танцевать ты умеешь.

— Спасибо. Но не нужно мне льстить.

— Даже и не думала!

— Можно задать личный вопрос?

— Да, — ответила я и напряглась. Ненавижу, когда совершенно незнакомые мне люди, или в данном случае, вампиры задают «личные» вопросы.

— Ты, правда, с Лордом? Кузен меня не разыгрывает?

— Да, я с Антоном. А что?

— Да так… ничего.

— Договаривай, если уж начал.

— Мне показалось, что ты подруга Бажена.

  Я рассмеялась. А вампир недоуменно вздернул бровь, словно бы давая понять, что ждет моих объяснений.

— Мы с Оборотнем не друзья. И не враги, тоже. Нечто непонятное. Ругаемся постоянно. Но из-за Антона вынуждены все же мириться друг с другом.

  Танец закончился, и мы чинно проследовали к барной стойке, где нас уже ожидал Лорд. Оборотень увел свою… спутницу танцевать. Завязался типично мужской разговор про какие-то гаджеты, машины и еще что-то. На второй минуте я почувствовала себя иностранцем. Мужчины, как будто бы на другом языке говорили. Поэтому мило улыбнувшись, сказала, что хочу припудрить носик и умчалась в дамскую комнату.

  Та возле зеркала стояла стройная брюнетка и подкрашивала губки. Она искоса глянула на меня и вернулась к наведению красоты. Я же просто вымыла руки. Макияжа на мне было и так минимум.

— Значит, ты и есть та самая Девушка Лорда? — вдруг ни с того, ни с сего повернулась ко мне она.

— Да. А ты?

— Адель.

Я хмыкнула. Сегодня, что день экс-подружек?

— Рада знакомству. Но мне пора.

— Подожди.

— Зачем?

—Я хочу понять, почему он с тобой так долго? Чем ты лучше меня?

— А я знать не хочу. Меня это не интересует. А если данный вопрос так уж тебя беспокоит, спроси у него.

— Ты так спокойно об это говоришь…

— А что? — я скопировала один из самых «нежных» улыбок Оборотня. — Я должна в истерике биться? Или грудью прикрывать Лорда от его же бывших пассий.

— И не боишься? — спросила брюнетка уже не так уверенно.

— Что он к тебе вернется? — я смерила красотку ледяным взглядом. — Да, забирай. Если сможешь. Того, кто хочет уйти, невозможно удержать.

— Не боишься, — повторила она уже утвердительно.

— А чего мне бояться? Что однажды пополню ваши ряды? Предпочитаю решать проблемы по мере их поступления.

— Я поняла, чем ты лучше, — вдруг с усмешкой, в которой слышался всхлип, сказала девушка. — Ты такая же, как Бажен. Даже улыбаетесь вы одинаково. Он просто нашел женский вариант своего лучшего друга.

И что на это можно ответить? Я фыркнула и вышла. Меня только что оскорбили. Но показывать, что меня это задело крайне глупо. Врагу (а бывшие возлюбленные твоего парня никем иным для тебя быть не могут, просто по определению) нельзя показывать свою слабость. Но все равно, было не слишком приятно. Хотя, сравнение с тем ненормальным никого радовать не должно. Так что нет в этом ничего удивительного.

А в зале творилось нечто невообразимое. Все кричали и хлопали в ладоши.

— Камаль, я тебя убью! — весело крикнул в микрофон Оборотень.

— Но сначала ты споешь для нас! — Старший из близнецов-вампиров улыбнулся и громко потребовал. — Кто-нибудь, дайте ему гитару!

— Ну, ладно-ладно. Спою, — рассмеялся Бажен. — Но ты же знаешь, что я не очень люблю исполнять собственные песни.

 Он принял из рук светловолосого парня инструмент и сел на торопливо подставленный стул. Пробежался пальцами по струнам. Улыбнулся каким-то своим мыслям. А потом заиграл. И делал он это, надо признать, хорошо. Никогда не слышала, чтобы так играли. Но когда Оборотень запел, я застыла, словно громом пораженная, не в силах сдвинуться с места. Это было невероятно.

Ночь. Холодный ливень. А в душе гроза.

Я сказал в запале горькие слова:

«Все мне надоело. Не могу так жить.

Ты не понимаешь: я хочу любить».

Мы с тобой решили: нет пути назад.

Просто так сложилось. Кто же виноват?

Может, просто осень? Может я и ты?

Может, между нами не было любви?

Я даже представить себе не могла, что он так может. Сколько силы было в его голосе! Сколько эмоций! Боль. Ненависть. Отчаяние. Решимость. У меня сердце заколотилось в два раза сильней. А потом чуть не остановилось, когда он отыскал глазами меня и снова запел:

Ночь. Холодный ливень. Плачут небеса.

Собранные вещи. Горькие слова:

«Ласковое солнце встанет поутру.

Ты сейчас уйдешь? Или я уйду?»

Мы с тобой решили: нет пути назад.

Просто так сложилось. Кто же виноват?

Может, просто осень? Может ты и я

Все начнем сначала? Я люблю тебя!

Глупо, конечно. Но мне почему-то показалось, что он пел для меня. И слова эти предназначались мне.

 Вот только... начать сначала мы уже не сможем. Каждый из нас сделал свой выбор. Этого уже не изменить. Кто бы в этом ни был виноват.

Я тряхнула головой, разрывая зрительный контакт с Оборотнем. На душе скреблись кошки. Настроение было испорчено окончательно. Ну, вот зачем он выбрал такую песню? Неужели ничего повеселей в его арсенале не было?

Я попыталась оглядеться в поисках Лорда. К счастью, он все еще стоял там же — недалеко от бара. И все еще беседовал с Максимилианом. Но теперь их разговор ничем не напоминал пустую болтовню. Скорее, это был спор, причем ожесточенный.

— Я никогда не вмешивался в ваши дела, — обвинял Антона вампир. — Но это переходит все мыслимые и немыслимее границы.

— И кто тебя просветил, Макс? — уныло поинтересовался Антон.

— Какая разница?

— Большая. Хочется знать, кто из моих друзей записался в крысы.

— Одна из твоих бывших подружек. Лорд, не дури и объясни, что происходит? Зачем ты это сделал? Я же вижу, что тебе его метания радости не приносят. Да и девчонка к нему явно неравнодушна. Так зачем ты стал между ними?

— Может, просто захотелось?

— Славский, не доводи меня — в голосе Максимилиана послышались угрожающие нотки. — Ты, конечно, заигравшийся самоуверенный мальчишка, но в подлости тебя еще никто не обвинял. Так что не морочь мне голову.

— Она… — Антон замялся. — Я видел, как она умирает. В какой-то степени из-за него. А ты ведь сам понимаешь... еще одну потерю он не переживет. Мы в прошлый-то раз его едва вытащили. Ведь больше года он напоминал призрак самого себя. Неужели не помнишь?

— Объяснись же ты, наконец!

— Это сложно.

— Не дурак — пойму.

— Ладно. Это связано с моим даром предвидения. Я знаю, что будет. И такая концовка мне не нравится. Ее затягивает в портал. Она падает с высоты около полутора метров. Это константа. То есть исключить саму возможность прохождения через портал невозможно. По крайней мере, мне так кажется. Падение провоцирует выкидыш. А вот это уже переменная. И у них появляется шанс.

— И что? Ничего нельзя поделать?

— Можно. Держать их подальше друг от друга.

— А сам-то ты, что делать будешь, когда минует опасность?

— Придумаю что-нибудь.

— Нет. Ты не понимаешь! Может так случиться, что будет поздно что-либо придумывать. Для тебя, для него, для нее уже не будет обратного хода.

— А что? Лучше дать им умереть в один день минуя «жили долго и счастливо»?

— Нет, конечно!

— Вот и не влезай! Без тебя разберусь. Я переживу. Что бы там ни было. Им все объясню. Потом. Они поймут. И тоже переживут. А потом все станет на свои места.

— Ты слишком самонадеян. Цель не всегда оправдывает средства. Нужно было все им честно рассказать, а не ссорить.

— В любом случае, сейчас уже поздно что-либо менять. А теперь, извини, мне нужно найти Нору.

Блондин повернулся и застыл каменным изваянием практически нос к носу со мной.