Темная леди для светлого Лорда (СИ) - Буланова Юлия - Страница 39

— Ты слишком добрая.

— Вовсе нет. Просто не могу его ненавидеть.

— Но он этого заслуживает.

Девушка кивнула, признавая мою правоту, но по всему было ясно: она все еще любит, и отказаться от этого чувства пока не в силах. И я ее понимала. Наверное. Потому что сама не в состоянии вырвать из сердца серые глаза Бажена, что бы он ни делал, что бы ни говорил. Никому другому я бы не простила такого отношения, а ему… прощаю все и всегда. Хотя и понимаю глупость подобного отношения. Мой темноволосый спаситель этого не ценит.

Боже, насколько было бы проще забыть о нем! А это невозможно. Пока рядом Антон (Надеюсь, он в порядке и хотя бы его нашли). Но действительно ли я хочу его забыть? Вопрос, который остается без ответа. Сказать: «Да»? И это будет ложью. Сказать: «Нет»? Безумием. Приходится раз за разом повторять самой себе: «Прекрати. Он не твой. Не был твоим и никогда не будет. Тебе он безразличен. Иначе уже давно был бы с тобой. Ведь тот, кого любит Ижен, обречен любить ее в ответ».

Да, это глупо. Мы слишком разные, и слишком похожи. Оба несдержанны и раздражительны, оба непримиримы. Какая из нас пара? И все равно рядом с ним я чувствую себя более живой, чем с его закадычным приятелем. Не знаю для кого как, но по мне уж лучше быть «Ведьмой», чем «девушкой Лорда» — этаким безликим приложением к героической персоне золотоволосого принца. Наверное, это признак эгоизма. Но и жить в тени друга, жениха или мужа я не хотела. А именно это и ждало меня, если останусь с Антоном. Такое положение меня, мягко говоря, угнетало и заставляло задуматься, так ли мне нужен Антон?

— О чем задумалась? — жизнерадостно поинтересовалась Лиина.

Казалось, девушка уже давно забыла о боли, которую принес ей недавний разговор. На губах задорная улыбка, на щеках румянец. А вот в глазах печаль. Так и хотелось погладить ее по плечу и пообещать, что все будет хорошо.

— Да, так... ни о чем особенном. Размышляю: выйти ли замуж или остаться старой девой?

— И, можно подумать, вам кто-то предлагал руку и сердце, — фыркнула баронесса.

— Нет, — со смешком ответила я. — Активно убеждали, что мы обязательно поженимся. Но моим мнением особо не интересовались. Видимо отказ не рассматривался, даже как вариант развития событий.

— Тогда вам, юная леди, нужно было всячески выказать желание вступить в брак, как и подобает благовоспитанной девице. Ибо, боюсь, что это единственное предложение, которого вы будете удостоены за всю свою жизнь. Не стоит обольщаться. С вашей непритязательной внешностью и отсутствием изящных манер на толпы поклонников рассчитывать не приходится. Надеюсь, вы это понимаете?

— Змея, — прошептала я, склонившись к уху Лиины.

— Это она еще добрая, — ответила та, так же едва слышно.

— Не повезло тебе.

— И не говори.

— Кстати, на какую свадьбу мы все едем? Кто женится? Когда и где? – попыталась я немного разведать обстановку. Все же некоторый=ая информация о этом мире мне не повредит.

— Женится мой кузен Антуан — единственный сын и наследник нашего герцога. Он такой… такой… не будь он моим родственником, обязательно влюбилась бы. Разумеется, обряд бракосочетания пройдет в столице герцогства. Его невеста леди Шарлотта. Признаться, я с ней не знакома, но говорят, она очень красива. Правда, история там темная. Я слышала, что у кузена была невеста. Но она умерла несколько месяцев назад.

— И что?

— А то, что он даже не дождался окончания траура.

— Ну… мало ли какие обстоятельства.

— Все равно, это неправильно.

— Может он не любил ту девушку? Или наоборот любил? А сейчас ему плохо, и он желает найти утешение в браке? Нельзя быть столь категоричной. Часто все не так просто, как кажется на первый взгляд. Мы не знаем всех обстоятельств, и поэтому не имеем права судить.

— Золотые слова, милочка. Нельзя судить, не разобравшись. Это путь к ошибкам, — неожиданно проговорила пожилая дама в кружевном чепчике, а потом снова смежила веки и снова уплыла в легкую дрему.

Лиина смущенно примолкла. Камеристка изображала глухонемую, и даже не смотрела на нас. О том, чтобы поучаствовать в беседе и речи не шло. А баронесса всячески стремилась показать, что снисходить до общения с нами — она более не намерена. Слишком много чести.

После получасового аттракциона «русские горки в допотопной карете» мы остановились на привал. Это было как нельзя кстати. Потому что мне внезапно стало хуже. Вновь разболелась голова и начало саднить горло. Плюс ко всему, меня стал бить озноб.

Ангина… какая же это ерунда, если у тебя есть противовоспалительное, жаропонижающее и обезболивающее. Вот только кроме антибиотика у меня нет ничего. Но я сильная. Организм должен справиться и так. Главное побольше отдыхать и не забывать о еде. Хотя одна мысль о полноценном завтраке вызывала тошноту.

Мы, то есть лица женского пола в обустройстве временного лагеря не участвовали. Наверное, это и к лучшему. Потому что мужчины, двигаясь четко и слажено минут за пять-семь расстелили несколько покрывал, развели два небольших костерка на которых весело забулькала какая-то похлебка, распространяя умопомрачительные запахи. Вот правильно говорят. Аппетит приходит во время еды. Еще минуту назад старалась гнать от себя мысли о еде как можно дальше, а теперь дождаться не могу, когда меня, наконец, покормят.

Все испортила баронесса. Она сморщила свой аристократический носик и заявила своему супругу:

— Лучше умереть с голоду, чем есть то же, что и ваши солдаты, Николас.

— К постоялому двору мы подъедем только вечером, — бесстрастно ответил тот. — Так что выбор, дорогая, у вас невелик.

— Лиина, даже не смотрите в ту сторону. Вам не помешает пропустить обед. Настоящая леди должна быть стройной и хрупкой, как тростинка, чтобы услаждать взор своего господина. В этом истинное предназначение женщины.

Девушка сникла.

— А мне казалось, истинное предназначение женщины — продолжение рода, — словно бы невзначай — ни к кому не обращаясь, проронила я, а потом повернулась к барону. — Лорд Николас, рассудите. Что важнее: женская красота или здоровые и сильные дети?

— Дети, — сказал тот с легкой грустью. — Красота все равно увянет. Рано или поздно. А вот дети… они наше продолжение.

— А разве сможет родить сильных детей женщина слабая или… хрупкая? Та, что морит себя голодом?

Барон не ответил. Да я и не ждала этого. Он просто жестом подозвал одного из своих солдат и велел ему накормить юных леди. Скорее всего, проникся. А потом обратился к блондинке, которая с видом великомученицы держала кусочек пшеничной лепешки. Сыр и вяленое мясо она игнорировала. Я, признаться, тоже. Съела по кусочку и поняла. Слишком много соли. А потом, наверное, чтобы разбить повисшее неловкое молчание, обратился к супруге:

— Клариссия, я бы настоятельно порекомендовал вам заняться обликом нашей подопечной. Мужской костюм простителен в лесу. А мы скоро подъедим к городу. И эта крайне разумная барышня должна выглядеть, как юная девица, а не как мой паж.

— Да, мой господин. У Хельги, думаю, найдется какое-нибудь ненужное платье.

— Не у Хельги, а у вас, моя дорогая. Или у Лиины. Наша гостья должна выглядеть, как леди, а не как служанка.

— Почему? Думаю, нашей гостье самой будет удобнее надеть что-нибудь скромное.

— Если она та, кого ищет Эшер, ему это очень не понравится. Он грешным делом может подумать, будто бы так я захотел его оскорбить. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Да, мой господин.

На этом спор был окончен. Вскоре нам принесли миски с мясной кашей и в дальнейшей беседе я участия не принимала. Потом была игра в «куколки». Роль игрушки, досталась, разумеется, мне. Лиина и Хельга, если я правильно поняла, именно так звали камеристку, переодевали меня в «приличное» платье. Попутно выяснив, что «приличного» белья у меня так же нет. Отсутствие панталон их особенно расстроило. Благо хоть баронесса в этом участия не принимала. Мне оханий и аханий этих двоих хватало с головой. И только обрядив меня в чулочки, штанишки до колен (вероятно, те самые панталоны), нечто похожее на ночную рубашку, обшитую кружевом по вороту, плотную юбку из чего-то напоминающего лен, приступили к платью. Радовало, что от корсета они отказались, благоразумно рассудив, что я и так худенькая, а значит, проблем возникнуть не должно — помещусь. Перспектива ради «осиной талии», на которую и любоваться никто не будет, умирать от асфиксии несколько часов к ряду в тряской карете восторгов не вызывала. Нет, я понимаю, конечно, покрасоваться перед кем-нибудь немножко. На свидание сходить или что-то в этом роде. Это конечно святое.