В переплете Книги Знаний (СИ) - Кочетов Сергей - Страница 61

- Я отвернусь, - заверил Ленон, и снова спрятался под кровать. Оттуда юноша услышал скрип открываемого шкафа, а затем шорох перебираемой одежды.

- Ну, как я тебе? – донесся через некоторое время голос Салочки.

- А ты точно оделась? – осторожно поинтересовался Ленон, но голову все-таки высунул.

Салочка надела синий плащ, белую рубашку и обтягивающие штаны. Похоже, это была одежда Леканта, так что на девушке она немного болталась.

- Ты, наверное, самая прекрасная девушка в этом мире, - восхищенно произнес юноша. - Но не в моем, - расстроено добавил про себя Ленон. - Надо накинуть капюшон. Может, сойдешь за служанку.

Ленон достал связку ключей, которую успел передать ему Гаузен, и отпер дверь спальни.

По дороге они чуть не сшибли тетушку Галатею. Портниха, видимо, не ожидая встретить их в таком виде, или возмутившись тем, что девушка встала с кровати, уронила всю еду с подноса. Но Ленон с Салочкой быстро объяснили ей суть дела, и они втроем, пользуясь всеобщей суматохой из-за недавних событий, сумели покинуть пределы замка.

Уже в таверне они решили обсудить план действий, но Ленон, вспоминая те страшные вещи, которые Гаузен говорил про своего хозяина, не дал им задержаться ни на мгновение. Он усадил тетушку с племянницей на лошадей и велел им ни в коем случае не возвращаться, спрятавшись на ближайшее время где-нибудь понадежней.

- Мы с Гаузеном вас догоним, и сообщим, когда все уляжется, - пообещал Ленон. Когда он остался один, то понял, что действительно полон решимости спасти Гаузена. Просто не знает как.

Ленон окунулся в Книгу Знаний, пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку, но почти ничего не разузнал. Проведя ночь в неведении и отчаянии, Ленон начал надеяться, что, может быть, Лекант ничего плохого, в сущности, с Гаузеном и не сделает. Юноша решил, что завтра он просто пойдет к замку и попытается выяснить, как дела у друга.

Тем временем Лекант отвел Гаузена в свои покои, отпустил стражу, и они остались одни.

Гаузен почувствовал, что привычный скользкий страх перед Лекантом снова возвращается к нему.

- Присаживайся, Гаузен, - на удивление спокойно предложил Лекант.

- Только после вас, - попытался соблюсти этикет юноша, но его благородный порыв оценен не был.

- Ну да, конечно, кто же из нас теперь коронованная персона, которая решает, где кому сидеть? - издевательски воскликнул принц и насмешливо изогнул руку, изображая реверанс, но в последний момент вместо поклона он отвесил Гаузену такую оплеуху, от которой юношу кинуло спиной прямо на стул.

- Мой лорд! Это не то, о чем вы подумали, - снова повторил Гаузен, не зная, как выкрутиться из неприятной ситуации.

- Откуда тебе, бродяге, знать, о чем я думаю?! – перебил Лекант и пристально посмотрел на руку Гаузена. Юноша заподозрил неладное и попытался спрятать ее под стол, но было поздно.

- Вот она! Моя перчатка! – воскликнул Лекант, мелочность которого была известна многим обитателям дворца.

- Господин, я нашел ее и доставил вам! – заверил Гаузен и, как доказательство добрых намерений, попытался сбросить ее, но от пота она прилипла к руке.

- Можешь оставить пока при себе, – остановил жестом Лекант. – А валялась она, наверное, вместе с этой саблей?

Принц внимательно осматривал оружие, отобранное стражей у Гаузена. Он даже проверил клинок ногтем, изрядно подпортив себе маникюр. Но Лекант не сильно расстроился порче ногтей:

- Я никогда не просил об этом… но для сражений пригодится, - даже и не думал благодарить Лекант.

- За этот замечательный клинок я заплатил немало денег, - доверительно сообщил Леканту Гаузен в надежде, что не останется без вознаграждения за вынужденный подарок.

- Да откуда у тебя деньги, побирушка?! Наверное, на помойке подобрал! – рассердился Лекант.

Гаузен хотел было опровергнуть слова принца, показав монеты, заработанные недавно за спасение города от драконихи, но испугался, что принц их тоже отнимет.

- Еще я нашел место для замка. Прекрасное место. Я даже письмо написал. Но оно, похоже, не дошло, - оправдывался Гаузен, все больше и больше понимая тщетность своих усилий.

- Откуда ж тебе знать, дошло или нет? И дураку ясно, что ничего ты не посылал! – не поверил Лекант.

- Ваше величество, я был сильно занят и не мог за всем проследить. Я пытался достать лекарство для вашей невесты. И то, что она пыталась как-то отблагодарить меня - это от радости и незнания придворного этикета…

- То есть, хочешь сказать, это я тебе должен быть благодарен? К чему ты клонишь? Что я виноват за подобное поведение перед ней? – все больше и больше распалялся принц.

- Ты, наверное, подумал, как я мог унизить самого прекрасного человека, который только есть на свете? – поинтересовался Лекант и эти слова были наполнены настолько неподдельно искренним обожанием, что в Гаузене затеплилась последняя искра надежды на то, что Лекант все-таки любит Салочку. - Унизить себя, - закончил фразу Лекант. - Я унизил себя, связавшись с этой голодранкой!

- Но разве человек не должен радоваться счастью своей возлюбленной? – потрясенно прошептал Гаузен, осознав, что он был наивным идиотом от начала до конца.

- При чем тут счастье?! При чем тут любовь?! – перебил Лекант. - Да она бы у меня из койки и не вылезала!

- Маньяк, - тихо изумился Гаузен, но принц его не расслышал:

- А ты думал, что я для танцев ее себе взял? Она бы мне все ноги оттоптала! Да мне плевать, чем вы с ней там в спальне занимались! Мне она вовсе не для этого нужна! – неистовствовал принц.

- Но она… идеальна… - только и смог вымолвить Гаузен, у которого от откровений Леканта перехватило дыхание.

- Идеальна?! – возмутился принц. - Идеального человека я видел недавно. Он смотрел на меня, когда я любовался озерной гладью!

- Утопленник что ли? – не понял Гаузен и сделал еще одну отчаянную попытку. - Но она ведь полюбила тебя!

- Каким же надо быть чудовищем, чтобы не любить меня?! Я же король Велитии! Самый могущественный человек в королевстве! – продолжил самовосхваление принц. - Что может быть лучше больной жены? И ведь никто не заподозрит, что ты ее отравил! Она всегда такой была! И я искренне надеялся, что всегда такой и останется! Эти принцессы со своими амбициями, какую из них бы я не взял - все равно бы совали нос не в свое дело. Иностранная знать преследовала бы интересы своих государств, а местная - собственных семей. Они бы мне все правление испортили! А я хочу властвовать один! Понимаешь? Один! Хочу сам принимать все решения!

- Как ты не можешь понять?! Салочку не интересует власть! – пытался защитить девушку Гаузен.

- Что за чушь! – возмутился Лекант. - Все человеческие отношения строятся на подавлении и подчинении! И ты смеешь, глядя мне в глаза, отрицать это? Я слышал, что ты сам, бродяга из бродяг, и то обзавелся слугой!

- Он не мой слуга! Он мой друг! – вступился за Ленона Гаузен, но Лекант пропустил слова юноши мимо ушей.

- Ты не представляешь, что я пережил, пока общался с этими претендентками на престол Велитии. Подумать только! Принцесса Неодетта из Хаслинии. Я бы на ее месте не то чтобы прикрылся посильнее – вообще бы на люди не показывался. Да у нее талия шире, чем хаслинские шаровары! Она меня спросила – дорогой принц, это платье меня не полнит? А я ей - что вы, госпожа, только ваше лицо. Да оно у нее такое – двух зеркал не хватит! А остальные – немногим лучше. А тут вдруг – и такой подарочек прямо с небес! Уродливая невеста без средств и влияния! Проигравшим претенденткам совсем не завидно, что их место заняла калека, а народ Велитии рад, что одна из них забралась на такую высоту, в тайне мечтая о том, что и они когда-нибудь окажутся там же. Пусть мечтают дальше! Мои предки основали это королевство, привели сюда людей и защищали их! Жители Велитии обязаны мне всем – своими жизнями и имуществом! И при моем правлении они никогда не вылезут из той грязи, в которую они себя сами и загнали. Я бы им так надавил на жалость, что они бы взвыли от боли как хор шиворотней в полнолуние! Я бы эту дуру с ее вонючими ногами не только держал бы круглый год в постели, показывая время от времени… Я повысил бы пошлины на ее «лечение»! Даже представить противно, как я унижался перед этими отбросами! Слуги мои притворные, скверные мои подданные! – начал передразнивать собственную речь Лекант. - При моем правлении каждый бродяга обретет жилье… А каждый горбатый – могилу! Чем мой народ живет и пьет? Какая разница! Обещаю, что положение каждого из вас резко повысится… При помощи петли на шее! Да как я только мог говорить такую ерунду?! Да все эти люди - просто обыкновенные гады, которые ползают у меня под ногами! Мне что, уподобляться им? Если бы это случилась, то представляю себе, какими словами бы закончилась брачная церемония. Объявляю вас ужом и змеей! – не прекращая, разорялся Лекант.