Худой Мир - Гришин Алексей Иванович - Страница 2

Марина помнит себя в толпе, на празднике, превратившемся в парад. Помнит, как ее рука взмыла в приветствии против ее воли, и как она силилась опустить ее. Помнит, как их напутствовал верховный главнокомандующий, и что вместо десятка кисточек ее рука родила из себя винтовку. Мир стал красно-зеленым, поделился на своих и чужих. А потом налетели дроны и все цвета перемешались. Кажется, голос по радио вещал, что наши дроны взломали сорок процентов населения Нью-Йорка, и город охватила паника. Голос в упор не замечал, как то же самое происходило прямо здесь.

Марина отказывается вспоминать, сделала ли она хоть один выстрел по людям. Ей кажется, что нет. Ей кажется, что она спряталась, закрылась на засов и сжала голову руками, пытаясь заткнуть бьющий ключом адреналин.

Через полчаса крики на улице стихли, раздавались лишь стоны и плач. В воздухе повисло тягостное ожидание свиста падающих бомб.

Но бомбы не упали.

* * *

Дорога вокруг озера отняла почти целый день. То и дело им на пути попадались оставленные стоянки – палатки, автомобили, даже надувная лодка, спущенная на воду. Кое-где еще стояли на рогатинах удочки. Марина старалась внимательно осмотреть их первой, но Лиза как всегда проворно вырывалась вперед, или вдруг кричала с ветки дерева «смотри, там дядя лежит!». У Марины сжималось сердце, и она не жалела ног чтобы обойти такие лагеря подальше.

Вечером они устроились на песчаном пятачке, неприметном с дороги, со следами старых кострищ и грудой мусора в кустах. Там-то их и настиг дрон.

Марина первой услышала назойливое тарахтение пропеллера и настороженно приподнялась. Он летал где-то в отдалении, звук многократно отражался водной гладью и скрывал его местоположение.

– Иди сюда, – негромко попросила Марина и уселась в объятия старых корней, вгрызшихся в песок. Лиза тихо подбежала и села рядом, забившись ей под мышку.

Звук нарастал. Вместе с ним в ушах загрохотали барабаны, и леденяще завыла сирена. Марина почувствовала яростное желание занять место в строю и дать отпор любому врагу.

– Марина…

– Да, заяц?

– Ты краснеешь.

Марина присела на корточки и взяла Лизу за плечи. Та дрожала и всхлипывала.

– Лизка, слушай меня. Это не ты, понимаешь? Ты не хочешь драться. Надо вытерпеть, как укол. Давай, представь, что тебе делают укол и надо просто перетерпеть. Крепись, не поддавайся. Эй! – Она весело улыбнулась и погладила сестру по волосам, – ты у меня умница, ты справишься.

Вой сирены в голове нарастал. Зрение сбоило, выдавая помехи – видимо дрон пытался наладить связь со штабом. Марина быстро огляделась, пытаясь обнаружить летающую заразу. А когда посмотрела на Лизу снова, увидела лишь ярко-красное пятно, мерзкую густую размазню. Клякса омерзительно ухмылялась.

«Нет, это все ложь. Это Лиза, я знаю. Тебе меня не обмануть».

– Не надо, – попросила она. Изображение мигнуло на мгновение, показав напуганную маленькую девочку. А потом раздался лязг – это сработала защита, и выставленная рука схватила прилетевшее в нее лезвие.

Марина отскочила назад, сбрасывая рюкзак и мешающую куртку. Выставив левую руку вперед, она попыталась превратить вторую руку в клещи – ими было удобно сдерживать Лизу, не причиняя вреда. Но против ее воли выскочила винтовка, и грянул выстрел.

«Вот дрянь, я же тебя разряжала!» – выругалась мысленно Марина. Пуля выбила ворох щепок с дерева и срикошетила в озеро. Лиза успела увернуться и теперь мелькала между деревьями, подбираясь ближе. Глаза ее горели чьей-то чужой ненавистью.

Вращаясь на месте, Марина все-таки прозевала момент, и сестра накинулась на нее сзади стальным вихрем. С трудом отбиваясь, девушка сделала резкий выпад вперед и ударила наотмашь. Лиза отлетела на несколько метров, перевернулась как кошка и вонзилась лезвиями – руками и ногами – в дерево. Обернулась, вывернулась, зло посмотрела. На щеке красовался свежий красный след.

«Господи, прости меня, Лизка». Это было какой-то пыткой, дурным сном, злой сказкой. Опять, опять и опять. Девочка рванулась к озеру, разбежалась и нырнула рыбкой, вошла как нож в масло, без брызг и всплеска. Марина схватилась за ствол дерева, чтобы отдышаться, и почувствовала боль в левой руке. В прорезях кровавых порезов резвились микромашины, восстанавливая слабую плоть. «Заделывают брешь в обороне», – с бессильной ненавистью подумала Марина, – «Однажды они заменят меня всю. Ради моей же безопасности они меня убьют».

Лиза не появлялась. Вода была мутной, и Марина не знала, откуда ждать нападения. Прислушалась.

«Тихо. Только лягушки на том конце озера курлычут. Сами по себе, или Лизы испугались? Хорошо хоть дрона больше не слышно. Улетел искать других уклонистов. А тот, кто их создал, где он сейчас? С кем сражается – с детьми, с друзьями, с родителями? Говорят, все можно использовать во благо или во зло, что изобретатель не виноват. Но ведь тот, кто создал этих летающих комиссаров, знал же что делает?».

Начинало темнеть. Марина начала беспокоиться. «Действие призыва скоро кончится, и Лиза поймет, где она и что с ней? А почему я решила, что скоро кончится? Я все еще его слышу, я все еще жажду крови. И Лиза слышит. Ох, темнеет. И у нее есть ночное зрение, а у меня нет…»

– Ты ждешь ночи, – произнесла она вслух, – Неужели ты и правда меня тогда убьешь?

Раздался оглушительный всплеск. Лиза выскочила из воды, словно тигр из засады, зависла в воздухе, и с торжествующим криком обрушилась на сестру, ощетинившись остриями лезвий. А Марина отскочила назад, выкинула вперед левую ладонь и выпалила вспышкой прямо в любимые голубые глаза.

Лизу отбросило на песок и затрясло. Руки и ноги бились в конвульсиях, беспорядочно меняя форму, а сама она жутко и протяжно выла. Потом сирена в голове умолкла, и вой сменился плачем. Марина опустилась на колени рядом с сестрой и обняла ее крепко-крепко.

– Все, все, дружочек, не плачь. Все закончилось. Прости меня, прости.

Глава 2

Этим утром Марина проснулась раньше Лизы. Поежившись, она посмотрела на сестру – та спала, завернувшись в две куртки и свой спальник взамен промокшей накануне одежды. Девушка потянулась, протерла глаза и спустилась к озеру умыться. Не мешало бы искупаться, но Марина все еще стеснялась делать это днем.

Вода была теплой и почти прозрачной. Наверное, с месяц ее никто не баламутил. Поворчав на спутанные волосы и отсутствие расчески, Марина уселась на погруженный в воду корень, окунув ноги, и осмотрела наспех перебинтованные раны. На левой руке красовался свежий рубец, порезы на ногах были поверхностными и уже затянулись.

«Сколько мы уже идем, интересно» – подумала Марина и машинально взглянула на часы. Но те тикали себе стрелками и про дату ничего не знали.

– Лизка, подъем, – посигналила она, – давай умывайся, и пойдем чай готовить.

Кокон из спальников и курток недовольно заворчал и явил миру хмурую заспанную Лизу. Она зевнула, не прикрываясь, вылезла, завернутая в Маринину куртку с капюшоном, и пошлепала босыми ногами к воде. Поплескавшись, она стянула с куста сохнущий комбинезон и принялась одеваться, после чего была отправлена собирать хворост.

Марина тем временем походила по стоянке, пособирала щепок и мелких веток, расчистила кострище и извлекла из рюкзака свое сокровище – линзу. Ни спичек, ни зажигалки она взять с собой не догадалась. За деревьями был слышен хруст сухих веток и пыхтение. Потом вдруг стало как-то тихо, и Марина насторожилась. Вжжжик. Вжжик. Кто-то водил зубьями по дереву. Ага, вон и тонкая сосенка задрожала в такт.

– Лиза, – строго и громко сказала Марина, – я все вижу!

Заклинание сработало, пиление прекратилось.

«Сейчас будет проверка», – подумала Марина, устраиваясь с линзой поудобнее.

Вжжик.

– Лиза!

Из-за еловых веток показалась белокурая голова, глаза горят интересом.

– Эй, а как ты видишь?

– А вот так.

– У тебя какой-то модуль? «Орлиное зрение»?