Худой Мир - Гришин Алексей Иванович - Страница 4
- Предыдущая
- 4/8
- Следующая
– Я выйду, – поднялась Марина, – а ты сиди тут.
– Но ты не знаешь азбуку Морзе!
– Будешь суфлером, как в театре.
«Снайпер – это тот, кто может убить незнакомого ему человека за четыре километра и найти себе оправдание»
Марина вышла из укрытия и встала ровно посреди дороги, в метре от мерцающей точки, и отчетливо произнесла:
– Мы тебя поняли. Что тебе нужно?
– Обойдите стороной, – медленно прочла Лиза, – Не хочу ранить девочку.
– А меня?
– Ты союзник, цвет зеленый.
– Как нам тебя обойти?
– На север. Я на горе Ястребок. Не приближайтесь.
– Спасибо.
– Стой.
Марина, собравшаяся было уже уходить, вздрогнула. Лиза читала текст как учебник, без эмоций. Что это было? Приказ? Мольба? Просьба?
– Да? – нейтрально ответила она.
– Эта … не разобрала слово… работает?
– Повтори, пожалуйста.
– «Бальзам». Марин, что это?
– Работает.
– Гражданские не убивают друг друга?
– Уже нет. Если только не прилетают дроны.
– Сбиваю по мере возможности.
– Почему ты не уходишь сам?
Лиза помедлила с переводом.
– Ха.
– Что «ха»? – удивилась Марина.
– Это он так написал. Теперь он спрашивает, кто читает его сообщения.
– Девочка. Ей десять.
– Почти одиннадцать! – возмутилась Лиза.
– Лиза, переводи, пожалуйста.
– Говорит, винтовке нужны патроны. Припасов мало. Все, дальше молчит.
Марина, стараясь сохранить артикуляцию, произнесла почти про себя:
– Они пустили твое тело на патроны?
– Пишет «Да». А что ты спросила?
Марина покачала головой и невольно посмотрела на свою правую руку. Та делала вид, что абсолютно ни при чем. «Эй, я же просто твоя рука, что ты на меня смотришь?»
– Я могу тебе помочь?
– Не нужно. Ко мне приходят. Родные.
– Тогда мы уходим. Прощай.
– Ф… Конец связи. Мне можно уже вылезти отсюда?
* * *
– Ракеты не взлетят. Если, конечно, Миронов и Джонсон сдержат свое слово. Через десять минут увидим своими глазами.
Марина недоверчиво покосилась на дверь.
– Увидим что?
– А вы, правда, не слышали? – удивился голос, – про перемирие, про программу «Бальзам»? Я думал, каждый утюг передавал.
– С утюгами тут напряг, – попыталась пошутить Марина.
– Хотите, я вам дам свой телефон, прослушаете? – за дверью послышалось шевеление, и сквозь щель под дверью пролез тонкий черный телефон, – Я, признаться, был сильно удивлен. Второй раз за день. Первый раз я удивился, когда наш водитель попытался меня придушить.
Марина всего мельком увидела его руку. Да что там – два пальца. Смуглых, с обкусанными ногтями. Образ доктора в белом халате рассыпался, взгляд ее затуманили всполохи пламени. Она выстрелила в телефон – несколько раз, держась левой рукой за ствол и упершись спиной в стену – а потом, когда не осталось ни единого осколка, вскочила и двумя последними выстрелами сбила закрытый ею замок. Дверь распахнулась. На полу скорчился молодой человек – кожа смуглая от загара, выжженные русые волосы, – и держался за окровавленную кисть. Впрочем, Марина уже ясно видела, что враг просто притворяется и лишь ждет момента, чтобы прикончить ее. Упреждающий удар – вот что было нужно – и она, спрятав разряженное оружие, схватила топор и ринулась на него.
* * *
Весь день Марина спорила со своей совестью, но к вечеру совести пришлось уступить. Запасов еды осталось мало, Лизе нужна была одежда или хотя бы материал для заплат. А еще впереди зима. Конечно, можно было бы дождаться доктора, но кто знает, смогут ли они вообще встретиться? А тут еще и тучи набежали, угрожая типичным питерским затяжным дождем без намека на просвет.
Так и вышло, что ночь сестры встречали под крышей базы отдыха с пафосным названием «Золотой орех», по счастью пустующей. Выбрав пустующий номер, и строго-настрого запретив Лизе покидать его, Марина отправилась на разведку. Электричества само собой не было, водопровод не работал, зато был колодец, полный воды, и – предел мечтаний – настоящая баня. «Завтра же мыться» – решила Марина, и пошла поглядеть на отдельные коттеджи – вдруг лучше переселиться в них.
За первым же из них Марину чуть не вывернуло: два трупа, мужчина и женщина, лежали прямо на лестнице из бетонных плит, ведущих к воде. Тела их были порядком обглоданы, кое-где проглядывали следы былых модификаций. Каждый крепко сжимал шею другого. Вернувшись в основной корпус, Марина решила уйти на следующий день. «К черту такую баню. Только припасы собрать, поспать и двигать дальше».
На кухне был относительный порядок. Консервы, запас черствого, но не плесневелого хлеба, овощи и сухофрукты. В холодильник даже и заглядывать не стоило.
В углу что-то зашевелилось. Крыса. Большая, лохматая и грязная, она кинулась вдоль стены, смешно подпрыгивая, прямо к уже погрызенным мешкам с крупой. И тут – щелк! Писк! – Сработала заготовленная невесть когда мышеловка. Крыса забилась в агонии, пытаясь освободить прижатую голову. Черные глаза бусинки стали тускнеть и заплывать.
– Ой, бедная, – воскликнула Марина. Она подошла ближе, хотя и не очень решительно – крыс и мышей она боялась, – что ж ты так.
Марина поискала глазами что-то, чем можно было бы разжать стальную хватку (очень уж страшно было лезть руками), как вдруг крыса начала меняться. Ее шея раздулась, с треском разрывая шкуру, и приподняла рычаг. Лапами она уперлась в край мышеловки и, сжав их словно пружины, рывком вытащила голову из ловушки. Лапы заскользили по полу и вдруг зацепились за него стальными крючьями. Отряхнувшись, крыса поводила носом в сторону девушки, вернула себя к нормальной форме и скрылась в ближайшем мешке.
Присмотревшись напоследок, Марина заметило алое сияние вокруг ее тушки.
* * *
Уже позднее, лежа в постели без сна, Марина сложила два и два. Право же, никто же не думал, что модифицированные тела будут просто так валяться повсюду, и звери смогут их пожирать? А ведь машины знают про крыс больше, чем про кого бы то ни было. Они с них начинали.
«Час от часу не легче», подумала Марина, и забылась беспокойным сном. Во сне она сама попала рукой в мышеловку, и пыталась выбраться, но пружина слишком тугая и сил не хватало. Она, кажется, звала Лизу на помощь, но вместо нее появился отец и с улыбкой отрубил ей руку.
Глава 3
Было тихо, напряженно-выжидающе тихо, будто где-то тикали огромные часы, и каждое движение секундной стрелки отзывалось дрожью в теле. За несколько минут они услышали лишь пяток проезжающих машин, десяток выстрелов и один громыхающий трамвай. Был ли кто-то живой внутри, Марина не знала. Саша – так звали доктора – был уверен, что не было.
– Захват ослабить? – спросил он. Марина скосила глаза на собственную вывернутую руку, все еще крепко сжимавшую топор. Она ее почти не чувствовала.
– Может, лучше не стоит? – ответила она.
– Давай попробуем.
Замысловатые клещи, в которые превратилась его рука, чуть раскрылись. Марина почувствовала облегчение и, вместе с тем, жжение на сгибе локтя, как при снятии жгута, и тут же на сантиметр ближе придвинула ржавое лезвие топора.
– Ох, – вздохнула она, – давай воздержимся. Осталось же минут пять.
– Немного крови нужно было пропустить, – ответил он, – рука же тебе еще пригодится?
Они снова погрузились в неловкое молчание, сжимая друг друга в стальных объятиях. Марина попыталась представить себе это со стороны и рассмеялась.
– Нет, меня, конечно, и раньше молодые люди обнимали, но чтобы так вот с топором – это впервые.
Саша улыбнулся.
– Хорошо что впервые. У нас на скорой и не такое бывало.
– Ах, вот у тебя откуда такой захват. Против буйных, типа меня.
– Вроде того.
Они помолчали еще немного. Марина поворочала головой, хрустнув шейными позвонками, и уставилась в стену. На доктора смотреть пока не стоило – глаза то и дело рисовали ей чудовище, которое непременно нужно убить.
– Извини за руку.
– Нормально, – ответил Саша, – Пуля не попала, просто оцарапало осколком.
- Предыдущая
- 4/8
- Следующая