Виртуальность (СИ) - Воронкин Игорь - Страница 59

— Хочу во внутренюю крепость!

— Нет уж, я вас до дома отвезу и не дальше, — сказал Костя.

— Не поедешь — обижусь. И тогда ты пожалеешь об этом. Хочу видеть крепость, хочу видеть памятники, хочу знать, похож ли этот город на Друккарг.

— Какой Друккарг?

— Тот, что вы нарисовали.

— Вы же знаете! — раздраженно ответил Костя.

— Сравнить надо, — настаивал Луцкий.

«Вот черт! Совсем сбрендил. Довезу до Выборгской и брошу», — Костя решил больше не разговаривать с пьяным шефом. Хотя, может, и не пьяным — перегаром от него не пахло. Неужели наркотики?

— Хочу по набережной. Воду хочу видеть, — потребовал Луцкий.

Костя свернул на Малоохтинский, хотя это стоило большого круга. Луцкий смотрел на темные воды Невы. Вода была жидкой и живой, она ничем не напоминала расплавы металлов, заполняющие русла рек его мира. Луцкий замолчал, вглядываясь в темные воды, и Костя вздохнул облегченно.

— Там все не так. Все не так… Здесь мир полный… — бормотал Луцкий, поглаживая шероховатую поверхность торпедо.

С Арсенальной набережной стал виден крейсер «Аврора».

— Почему три трубы? — удивился Луцкий.

— Всегда так было, — сказал Костя, подумав: «Дядя, ты что, дурак?»

— Все, стой здесь! Хорошая машина, быстрая, — сказал Луцкий, когда Костя, чтобы уважить начальника, свернул на Кронверкскую набережную.

— Вы куда? — спросил Костя, когда Луцкий открыл дверцу.

— Пойду в крепость. Они скоро нападут.

— Кто?

— Варвары. Они захватят город. Пора будить Жругра. Я не хочу, чтобы они разрушили этот мир.

В зеркало заднего вида ударил яркий свет фар. Темный джип остановился вплотную к Костиной машине. Из «Лендкрузера» вышли двое крепких парней в кожаных куртках и направились к «БМВ». «Чего им надо? Бандиты или менты?» — подумал Костя. Один из парней распахнул водительскую дверь «БМВ».

— Слышь, братан, выйди-ка из машины, — потребовал он.

— Зачем? — спросил Костя.

— Покататься хотим, — в лицо Кости ткнулся тупой ствол «Макарова».

Второй бандит встал у пассажирской дверцы. Великий игва с восхищением оглядывал заснеженные окрестности и темный силуэт Петропавловской крепости.

— Классная у тебя тачка, чувак! Нам понравилась, — объявил бандит Косте.

— Чего они хотят, Класс? — спросил Луцкий, возвращаясь из своих мечтательных далей.

— Машину отобрать, — сдавленным голосом произнес Костя.

Бандит схватил Костю за куртку и вышвырнул из машины.

— Теперь ты, дядя. Выходи, только спокойно! — ствол пистолета уперся Луцкому в голову. Голова координатора от толчка запрокинулась набок.

— Что ж, убьешь меня? — спокойно спросил Луцкий.

— Выходи, а то пулю поймаешь.

— Я уже мертв, ребята. И мертвее вряд ли буду.

— Во дает! — ухмыльнулся первый бандит. Он поставил Костю на колени и держал на мушке.

Второй бандит дернул Луцкого за рукав. Материя дорогого пальто затрещала.

— Вы мои, ребята. Вас давно уже ждут в аду, — спокойно пообещал бандитам Великий игва.

— Заткнись, сука! — бандит ударил рукояткой пистолета Луцкого по зубам.

Голова Луцкого откинулась назад и застыла в таком неудобном положении. Бандит сам не ожидал от себя такого мощного удара.

— Эй, дядя! Ты жив? — затряс он Луцкого.

— Вы не воины — шакалы! — произнесла голова Луцкого. Великий игва вышел из машины и поправил голову. Он был исполнен праведного гнева. Рука Ума описала короткий полукруг. Бандит зашатался и схватился за горло, из которого широким потоком хлынула кровь. Ошарашенный браток толкнул Костю на землю и выстрелил в Ума. Ум не успел увернуться. Две подряд выпущенные пули пробили ему плечо и шею. И тогда Великий игва метнул короткую стрелу. Черная стрела из обсидиана воткнулась бандиту в лоб. Он рухнул, как подкошенный столб.

Джип попятился назад. Окно в правой задней дверце открылось, и оттуда высунулся ствол автомата.

— Ну уж нет! — воскликнул Великий игва. Он взмахнул рукой в магическом жесте. Вспышка адского пламени поглотила джип. Грохнул взрыв. Костя вжался в землю. Над головой просвистели осколки металла и стекла. Ярким факелом джип пылал на набережной.

Костя поднялся с земли. Ум стоял перед машиной. Из простреленного плеча и шеи у него текла кровь. Ум забыл поднять голову, и запрокинутая назад она смотрела в ночное небо Энрофа.

— Поезжай обратно, Класс. Нужно остановить игру «Замок Флюреншталь». Если этого не сделать, ваш мир погибнет.

— Кто вы такой? — спросил Костя.

— Я пришел из инферно. Моему городу угрожает вторжение варваров. Если варвары возьмут Друккарг, не устоит и ваш Питер. Демоны войдут в ваш мир. Я должен проникнуть во внутреннюю крепость. Там я смогу вызвать Жругра и спасти ваш мир.

— Вам надо в больницу. Я отвезу, — Костя не верил тому, что происходило у него на глазах.

— Нет, мое время кончается. Я должен успеть в крепость, пока это тело еще может двигаться. Это нападение не входило в мои планы. Интересно, кем были посланы эти бандиты? — Ум снова поправил падающую голову. Его глаза застилала мертвая поволока. Теперь Ум убедился, что даже в этот мир простираются инспирации Гагтунгра.

Вдалеке завыли сирены. Патрульные экипажи спешили на место бандитской разборки.

— Поезжай, Класс, и запомни, что я тебе сказал.

Великий игва произнес заклинание. Пальто у него на спине порвалось на две части. Материя сложилась в широкие крылья. Ум взмахнул крыльями и поплыл над протокой в сторону Петропавловской крепости. Вой сирен и огни милицейских машин быстро приближались.

Костя заскочил в «БМВ». Прокрутив колесами, «БМВ» резко прыгнул с места. Костя понесся по проспекту, уходя от погони. Заднее стекло было выбито осколками, и в салон залетал холодный ветер. Костя промчался по Кронверкскому проспекту и под самым носом патрулей проскочил по Сампсониевскому мосту. Близился рассвет, и он торопился вернуться в корпорацию.

Великий игва приземлился на Нарышкином бастионе Петропавловской крепости. 122-мм гаубица Д-30 стояла на треноге, упершись стволом в небо. Никого из охраны рядом не было. «Пусть бабахнет!» — подумал Великий игва. Затвор гаубицы ушел вниз. Из ящика поднялась латунная гильза с зарядом и поплыла к затвору. Затвор со щелчком захлопнулся. Великий игва подошел и нажал спусковой рычаг. Гаубица грохнула. В морозном воздухе разлилось звенящее эхо. Охранники в дежурке с испугу подавились водкой. Великий игва не стал дожидаться, пока они выбегут на улицу, и взмыл в воздух. Он приземлился возле Петропавловского собора. Над входом в собор висел лик того, кого он боялся больше всего на свете.

Спас нерукотворный смотрел на него с ворот храма. Внутри у Великого игвы болезненно заныло. Он знал, что ради сохранения своей империи должен перешагнуть этот порог. Но переселить себя было все равно, что пойти на смерть. Этот Иисус Назарянин, чей темный лик смотрел на него с иконы, отважился бросить вызов самому Князю. Он пошел против установленного миропорядка, и в бунте своем нарушил великое равновесие. Во всех мирах инферно боялись и ненавидели его. И вот теперь сам Великий игва Друккарга был вынужден пойти к нему на поклон. «Только я перешагну этот порог, меня тут же поразит молния», — думал Великий игва, стоя перед входом. Ум поднял глаза. На подсвеченном шпиле собора парил ангел, несущий крест.

«Ты думаешь, это святилище Жругра? Ты думаешь, это храм того же бога, что и в Друккарге, а ты жрец его? — смеялся какой-то голос. — Тебе никогда не войти туда! Кто тебя пустит к Нему? Как всякая грязь ты будешь раздавлен на пороге!»

«Должен же у этого мира быть свой спаситель! Вот храм его! А раз он есть, я должен призвать его. Иначе этот мир погибнет. Я приду к нему, даже если умру на пороге», — решил Великий игва. Он поднял руку. Что-то внушило ему, что он должен перекреститься. Но пальцы его холодеющего тела не слушались. Их скрючило, они не хотели слагаться для крестного знамения. Иисус с иконы равнодушно наблюдал за мучениями Ума.