Живой товар - Хазарин Андрей - Страница 24

• Предыдущая
• 24/91
• Следующая

Проще всего находишь убедительные аргументы, когда очень хочется себя убедить.

Но все равно — не в лоб, исподволь…

— А что же вы, Дима, так быстро альбом отложили? Уже нашли? Или вам наши девушки не хороши?

— Слишком хороши. Только все они мне Ольгу Ларину напоминают: «как эта глупая луна на этом глупом небосклоне». Больно молоденькие.

Положим, не такие они все молоденькие, это фотографы наши стараются. Э-э, минутку, а куда это ты клонишь, брат Колесников? Так, кажется, и в самом деле лучше сменить тему.

— Скажите, Дима, а в юридическом вы на кого учились?

— Если я скажу, что на ветеринарного фельдшера, вы же не поверите?

Грубит или острит? Ладно, я профессионал, меня так просто не выведешь…

— А жаль — очень чистая и благородная профессия, и без любви в неё не идут. Но я имела в виду, что там ведь есть свои специальности — ну, на адвоката вас учили или на прокурора?

Он чуть усмехнулся:

— Там специализация несколько иная. Я уделял основное внимание уголовному праву, следователем хотел быть.

— Следователем?! Значит, вас мне и надо.

— О, вы уже поняли?

Я решила намеков не слышать и продолжила очень деловым тоном:

— Видите ли, Дима, я кое-что нашла в бумагах, очень странное — и чувствую, что нужна консультация специалиста.

— Видите ли, Ася, мне неловко проявлять неумеренное любопытство к делам вашей фирмы — я ведь не ваше начальство и не ревизор, а у посторонних лиц такое любопытство законом не поощряется. Поэтому дам совет самого общего плана: если какой-то документ своей формой или содержанием не соответствует тому, что от него ожидается, это может быть свидетельством ошибки или злого умысла. Во втором случае следует прежде всего поискать находящуюся в отдельном хранении копию вашего документа, лучше всего в таком месте, куда копии отправляются в порядке рутины, хранятся на всякий пожарный случай и никто ими никогда не пользуется. Если документ вызывает подозрение насчет подделки, подчистки, то в таком всеми забытом архиве есть шанс отыскать его в первородном виде…

М-да, брат Колесников, ты мне окно в Европу открыл! Все же я вежливо кивнула.

— А что, Ася, что-то серьезное?

— Не знаю даже, может, пустяк. Заканчивала свои дела, вспомнила, что вы тогда сказали… Ну, решила проверить, пока одна в конторе…

— И кое-что нашли. Рассказать не хотите?

Очень тянуло — но я не решалась. Уж если своим доверять нельзя, так что же говорить о постороннем, которого я в глаза видела полтора раза?

— Да что я буду вам голову морочить, у вас своих забот хватает…

И, пока я это произносила, в голове у меня доформулировалось: а ведь есть такое место! Сереженька-то у себя дома полную копию нашей базы данных держит! У него 486-я стоит, Серега кое-какие частные заказы выполняет, он программист серьезный, жена компьютерным набором подрабатывает. И, между прочим, машина его тоже к сети подключена, Шварц по ночам какую-то информацию качает для заказчиков своих, какая-никакая копеечка идет. Что делать, жизнь заставляет, сегодня у фирмы работа есть, а завтра — ни работы, ни фирмы. Как говорят англичане, «не складывай все яйца в одну корзинку».

У компьютерщиков вообще бзик такой — несколько копий делать. В потопные времена у нас Серега чуть ли не первый день работал, до него был Володя: размазня, в общем-то, за какой конец паяльник держать — не знал, да и как системщик был слабенький, его потому Манохин и ушел, но зато вся информация у него была в двух комплектах, не считая файлов в самой машине. Сережку та история напугала до полусмерти, вот он и завел манеру второй комплект дома держать: одновременно в двух местах ни потопа, ни пожара не будет…

Короче, надо к Шварцу ехать, все ближе к дому — мы с ним в двух остановках метро друг от друга живем, по городским масштабам — соседи. Конечно, напрямую объяснять ему нельзя, в чем дело, но ничего, бывает, говорят, ложь во спасение.

Я извинилась перед Димой, велела ему девочек листать, а сама спустилась вниз и от вахтерши Сереже позвонила; у мальчика слух музыкальный, он наш конторский телефон ещё по звонку узнает, а мне этого сейчас не надо.

— Алло.

В телефоне Сережкин инфракрасный голос едва слышен — он наполовину уходит за нижнюю границу полосы пропускания.

— Сережа, привет, это Ася!

— А, здоров, Осинка!

— Шварцушка, выручай!

— Если батарею — то без меня.

Это он мой ремонт вспомнил. У меня батарея чугунная лопнула, мужики на ломах выносили её на мусорник — и Сережа палец стесал о перила на лестнице. Что поделаешь, человек интеллектуального труда, при искусственном интеллекте трудится…

— Упаси Бог! Мне на понедельник на утро выборку подготовить надо, а я, корова, ключ от офиса в столе забыла. Пусти в твою машину!

— О чем разговор — приезжай!

— А когда?

— Прямо сейчас. Меня Машка все равно гонит потомство выгуливать, а после мне работать надо будет. Вот ты и вклинишься в паузу.

— Спаситель! Сейчас — боевую раскраску нанесу и к тебе.

— Ты же из дому? Тогда через полчаса жду. Пока.

И повесил трубку. Да… за полчаса не доехать, боюсь… Придется машину брать. Еще Колесникова выпроводить…

— Извините, Дима, мне надо срочно уходить.

Он встал.

— Надо — значит надо. Не буду задерживать. Всего доброго.

И ушел. Надо сказать, после вчерашнего вечера я ждала чуть большей активности. У-у, дуреха, губу раскатала. Не надейся и не жди…

Я бежала от фирмы к Проспекту — там возле метро всегда машину остановить можно. Тучи висят низкие, душно, а дождя все нет.

Вдруг сообразила, что впервые за лето джинсы надела, на работу все в костюме. Даже по магазинам стараюсь прилично одетой ходить, привычка стала верх брать. Старею? Раньше из джинсов и свободного свитера не вылезала, а сейчас чувствую себя неуютно. Алька, братик, сто раз авторитетно заявлял, что джинсы для меня — лучшая одежда и что выгляжу я в них вдвое моложе. Я усмехнулась на бегу: вспомнила, как Алькина очередная девушка устроила скандал из ревности, решила, что Олеженька её ненаглядный новую девчонку завел. Никак не хотела поверить, что я его сестра, да ещё старшая. Правда, мы с ним не похожи: я рыжая, Алька — черный как ворон, и глаза разного цвета, только разрез одинаковый. Мама говорит «миндалевидный», а подружки в институте египетским называли…

Я, переводя дух, остановилась у края тротуара высматривать машину. Но тут меня окликнули сзади, и я увидела своего клиента Колесникова В. А. возле открытой дверцы такси. Он призывно махал рукой.

Ладно, не буду выделываться — и сцен на людях не люблю, и время дорого.

Но неловко все-таки… Я неуверенно двинулась в ту сторону.

— Скорее, Ася, вы же торопитесь!

— А вы куда?

— Нам по пути, садитесь!

И я села. Может, нам и в самом деле по пути?

Ну теперь-то я уж точно успею. Эх, брат Колесников, все же надо тоньше действовать — если знаешь, что нам по пути, зачем спрашиваешь, куда ехать? Ладно, взрослые люди, всем все понятно. Назвала я адрес и теперь спокойно глазею по сторонам.

Красивый все-таки у нас город, особенно летом. Зеленый и почти чистый. Вечером гулять хорошо… Стоп. Абзац. Едешь работать — ну и думай о работе.

Такси притормозило, свернуло в арку, остановилось у восьмого подъезда. Спасибо, до свиданья — и бегом наверх.

Сережа живет в шикарном старом доме — арки, потолки под облаками и никакого лифта. Его четвертый этаж тянет на все шесть современных. Разминайся, тетка, у тебя работа сидячая.

Я, пыхтя, добралась до двери и нажала на кнопку звонка. В глубине квартиры тявкнуло.

Сережка открыл дверь:

— Чего пыхтишь, паровоз?

— Высоко живешь…

— Вот они, жители благоустроенных районов! К твоему сведению, американцы специальный тренажер придумали, чтобы вроде как по лестницам подниматься, а ты за бесплатно тренироваться не хочешь.

• Предыдущая
• 24/91
• Следующая