Иномирянка для министра (СИ) - Замосковная Анна - Страница 119

Я кивнула.

– Тебе нужно поспать, – Раввер стал быстро намыливать мои ноги. – Отдых сейчас лучшее лекарство.

Подтверждение брака откладывалось… стало до ломоты обидно, что всё срывается из-за какой-то идиотской слабости. Но возразить не хватало сил. Лишь тоска распирала грудь. А Раввер быстро закончил с намыливанием и поднял меня под струи воды. Я прижалась к его груди, облепленной мокрыми прядями.

Так хотелось сказать, что никакая усталость мне не помешает, но это желание тонуло в вязком смущении. Я же сейчас не в полубеспамятном состоянии, чтобы требование срочно подтвердить брак выглядело нормально.

Шуршание воды прекратилось.

– Лена, – Раввер погладил меня по спине. – Ты как себя чувствуешь?

– Хорошо, – прошептала ему на ухо. – Только слабость немного.

– Со временем пройдёт.

Выбравшись из ванной, Раввер снова подхватил меня на руки и поставил на пол. Сушильщики набросились на нас одновременно, но между нами протиснуться не удалось, и я, вдыхая запах кожи Раввера, гадала, почему он так тесно прижался: боится, что я упаду, или наслаждается нашей близостью? Судя по физической реакции, ему точно приятно.

А может и не придётся ничего откладывать?

Щекотные сушильщики продолжали ползать, мой с особым пристрастием обсосал повязку на рёбрах. Раввер отступился, позволяя окончательно нас высушить. В висках гулко колотился пульс, я смотрела на ключицу Раввера, не осмеливаясь снова попросить.

Он подхватил на руки, от неожиданности я чуть не вскрикнула. Обняла за шею, решившись не отпускать, пока не поймёт, что я настроена серьёзно.

Но уложив меня на постель, Раввер не попытался уйти – лёг рядом, натянул на нас одеяло.

– Спи, – прошептал.

– Не буду, – упрямо отозвалась я. – Ты больше не проклят.

– Ты ранена.

– Я поправляюсь…

Мы посмотрели друг другу в глаза и застыли.

– Мне кажется, или ты не привык, что женщины настаивают на близости? – прошептала я.

Щёки захлестнуло жаром, но я продолжала смотреть Равверу в глаза.

– Лена, то, что ты не чувствуешь боли в ране, не значит, что всё зажило. Я боюсь навредить. Лучше подождать ещё пару дней, тогда…

– А я боюсь, что всё это окажется сном или завтра тебя ранят. – Положила руку ему на грудь. – Или ты передумаешь.

Взгляд Раввера смягчился:

– Не передумаю… Кажется, именно с тобой мне дано обрести семью.

Внутри стало тепло-тепло. Всё дрогнуло в пелене навернувшихся слёз, я быстро прошептала:

– Мне тоже.

Раввер прижался лбом к моему лбу, запустил пальцы в волосы и, нервно усмехнувшись, заметил:

– Не время плакать. Всё хорошо…

Тёплые губы коснулись моего лба, закрывшихся глаз, скул, носа, губ…

«Только бы не останавливался…» – подумала я, отвечая на поцелуй, и сосредоточилась на ощущениях: осторожные прикосновения Раввера и моё нетерпеливое царапанье его плеч. Боли в спине я не чувствовала и хотела почувствовать, как Раввер придавливает меня своим телом, но он едва прижимался. Впрочем, и лёгкие скользящие прикосновения друг к другу распаляли. И поцелуи – казалось, Раввер решил зацеловать меня всю. Так ласково и приятно, что я наконец забыла о спешке и проблемах, о том, что его в любой момент могут забрать, и просто наслаждалась моментом.

«Мой», – думала я, взахлёб целуясь с Раввером.

«Мой», – понимала, сгорая в его осмелевших руках.

«Только мой», – поверила в миг, когда брак наконец был подтверждён, и Раввер замер на мне, тоже наслаждаясь этим моментом.

– Всё, – прошептал он, продолжая движение, – теперь только смерть нас разлучит.

Печальные мысли резанули душу, но дыхание Раввера щекотало ухо и шею, горячее тело прижималось ко мне, закрывая от всего мира, вытряхивая все мысли – и дурные, и хорошие, кроме одной: он рядом…

Открыв глаза, я не удивилась, обнаружив полулежавшего рядом Раввер за чтением многостраничного письма.

– Служба? – уточнила хрипловато.

Не открываясь от чтения, Раввер погладил меня по волосам:

– Дела семейные. Мать Эоланда требует спасти несчастного мальчика.

– Какого мальчика?

– Эоланда.

– Он вроде взрослый. – Я приподнялась на локте.

– Она так не считает. Его жену убил Амильяр, самого Эоланда я лишил магии, и он, когда его стали втягивать в заговор… В общем, ему хватило ума сбежать к маме. Теперь она требует, чтобы я вернул Эоланду силу. И извинился за грубость. И назначил ему содержание в четыре раза больше прежнего. И проследил, чтобы он не связался с какой-нибудь вертихвосткой. А ещё лучше, чтобы взял его к себе жить и присматривал за ребёнком. И всё это на четырёх листах расписано. – Раввер рассеянно улыбнулся. – Какая потрясающая наглость. Это письмо просто образец нахальства.

– И много у тебя таких родственников?

– Хватает… у нас.

Внутри дрогнуло от этого «нас». Я подобралась к Равверу и уткнулась в бок. Была бы кошкой – замурлыкала бы от удовольствия. Раввер гладил меня по волосам, по плечу. Пальцы бережно скользнули вдоль бинта на спине.

– Ничего не болит, – прошептала я.

Жар накатывал тягучими волнами. Пальцы Раввера двинулись вдоль позвоночника. Я прогнулась, по телу пробежала дрожь.

– Думаю, дела семейные подождут, – сипло прошептал Раввер.

– Подождут… – улыбнулась я.

***

Молния громогласно вспорола тучи. Крупные капли барабанили по стеклу, змеились, уползая вниз. Ветер придавливал к земле кусты, выплёскивал воду из декоративного пруда.

Снова громыхнуло. Я оглянулся: обняв подушку, Лена спала так крепко, что не слышала грозы.

Не слышала, как я уходил на собрание к императору.