Королева-пугало (ЛП) - Салисбери Мелинда - Страница 32

— Я виноват в смерти матери, хоть и не лично. Если бы я бросил ее за решетку, он бы не нашел ее.

Я не спрашивала Мерека о его матери. Я подозревала, что она умерла, когда пришел Аурек, но я не вдавалась в подробности. Я молчала и ждала.

— Насколько я слышал, она пыталась притвориться обычной жительницей, чтобы сбежать, когда он сообщил, что убил меня. Но кто-то из его пленников раскрыл ему правду. И она попыталась предложить ему поддержку, сказала, что всегда этого хотела. Он рассмеялся ей в лицо. Он не убивал ее сам. Меня там не было, — он замолчал и вытащил ткань из сапога, запихнул туда еще одну ткань. — Но стражи болтливые. А кто-то должен приносить им еду и убирать за ними. Они сказали… — он замолчал снова, и я склонилась, обхватила его руки своими связанными руками. Он благодарно кивнул. — Они сказали, что голем сломал ее шею. Потому что, когда она сказала, что хочет смерти от его руки, как монарх от монарха, он рассмеялся над ней. И смеялся и дальше.

— Мерек, — тихо сказала я.

— Так что, она. И можно обвинить меня в смертях всех лормерианцев, погибших, когда пришел он. Солдаты, работники, граждане. Парень, умерший вместо меня. Все в Трегеллане, когда его не остановили. И твоя мама, — он поднял голову. — Если Аурек не даст ей Эликсир, то это я убил ее.

— Не надо, — резко сказала я. Я не могла думать об этом. Я не могла позволить себе злиться на него. Вдали я услышала отголоски лая собак, туман искажал звук. — Просто не надо.

Он заговорил после паузы.

— Тогда позволь спросить тебя. Ты хотела убить мужчину, напавшего на тебя?

Я покачала головой.

— Я хотела отключить его.

— А я пытался убить стража, с которым сражался, — он посмотрел на нож за его поясом. — И я сделаю это снова. И, видимо, мне придется этого желать. Хотя я ощущаю себя как-то глупо.

— Почему?

Он долго не отвечал. А потом:

— Смерть всегда кажется простой, — выдавил он, говоря тьме. — Я читал истории о бравых воинах и убийцах, они убивали быстро и уходили. Они шли в таверны и пили с друзьями, или шли домой к возлюбленным. Они не говорили о том, как чувствовали себя после этого. Они забирали жизнь, и все. Так просто. Так… нормально. А вот я вряд ли забуду, как убивал того мужчину. Одно дело быть причиной смерти, другое — убить. Я смог это почти без усилий. И я чувствовал, как нож входит в него. Так всегда происходит, наверное, — он посмотрел на ладони. — Об этом они не рассказывают.

Собака залаяла уже громче, волоски на моей шее встали дыбом.

— Мерек, — сказала я. — Он бы не послал за нами собак, да?

Мерек посмотрел на меня, побледнев. А потом он вытащил ткань из моего сапога и бросил его мне. Я обулась и встала, он собрал ткань и бросил в сумку. Он бросил сумку как можно дальше, пытаясь отвлечь их на несколько секунд.

Я на это надеялась. Вторую сумку он закинул за плечо, лай и вой пронзил ночь, они уловили наш след.

— Нам нужно в воду, — сказал Мерек, потянулся к веревке на моих запястьях и разрезал ее ножом. Он увидел ужас на моем лице. — Тебе нужны все силы. И лучше пусть ты убьешь меня, а не те собаки.

И мы снова побежали.

Я каждую секунду ожидала, что мое тело предаст меня, что приказ остановит меня. Мы мчались в тумане, бока пылали, я задыхалась и представляла, как останавливаюсь, как гончие прыгают на меня с раскрытыми вонючими пастями.

Мерек чуть впереди меня бежал изо всех сил, пронзая поляну, как меч, размахивая руками в такт движениям. Я хотела бы, чтобы было темно, чтобы ночь скрывала нас. Я чувствовала себя уязвимой на лугу. Мерек все время оглядывался на меня, а потом за меня, а потом поворачивался в сторону, куда мы бежали.

Хотя он сказал, что нам нужно добраться до воды, он не говорил, близко ли она, и я постоянно просила мысленно, чтобы она была ближе. Мы миновали поляну и оказались в маленькой чаще, где пришлось смотреть под ноги, корни пытались поставить нам подножку.

Я предложила забраться на деревья, но Мерек рявкнул «нет», не оборачиваясь. И мы бежали, миновали чащу и попали в поле, мышцы ног страдали из-за недель, когда я их не использовала, легкие и грудь горели, резкая боль пронзала бок. Собаки все еще лаяли позади нас, их было слышно еще лучше, они приближались.

— Вот! — крикнул Мерек, заметив что-то, и бросился туда, расстояние между нами увеличилось. Я сделала так же, чуть не крича, заставляя измученное тело набрать скорость.

И тут я подвернула ногу и споткнулась. Я ощутила, как рвется кожа на ладонях, пока я пыталась защититься руками. Колени приняли удар, я проехала из-за набранной при беге скорости, ободрала колени под штанами и закрыла глаза и рот, чтобы защитить от грязи и камней.

Собаки звучали еще громче.

Я оглянулась и впервые увидела в тени собак, бегущих у земли, бегущих ко мне.

Мерек поднял меня, обхватил рукой мою талию. Я пыталась двигаться, но нога болела, колени болели, руки жгло.

— Просто иди, — сказала я ему.

Он подхватил меня на руки, пыхтя от моего веса.

За его плечом я видела мех собак, пестрый, потрепанный, их зубы сверкали, когда они лаяли друг другу, догоняя нас. Я повернулась вперед и увидела что-то сияющее, серебряное — воду. Мы должны были успеть.

Что-то ударило по нам сзади, и я вылетела из рук Мерека и упала в нескольких футах от края воды. Мерек лежал на груди, одна из собак была на его спине, терзала сумку. Вылетала еда, но собака игнорировала ее, пыталась добраться до человека под сумкой.

Он поднял голову, в его глазах был ужас.

Он не ладил с ними.

Я встала, шатаясь, на ноги, и нащупала за собой камень.

Я бросила первый в собаку изо всех сил и промазала. Но следующий попал по боку с влажным шлепком, собака зарычала и посмотрела на меня. Она оскалила зубы и низко зарычала.

И хотя мои ноги превратились в желе, я бросила третий камень, за ним четвертый, сначала не попав, ведь собака уклонилась, но зато следующий попал по голове. Собака удивленно заскулила, спрыгнула с Мерека и направилась ко мне.

Я глубоко вдохнула и бросилась спиной вперед в воду. Морда собаки была в дюймах от меня, когда я врезалась в воду, воздух вылетел из легких. Мир вокруг меня почернел, на миг я не смогла понять, где верх, а где низ. Вода была холодной, давила, ладони и колени жалило, где я повредила кожу, где была кровь. Я кружилась, пыталась успокоиться, но пузырьки не давали ничего увидеть, я начала тонуть. Я была слишком тяжелой. Плащ, сапоги. Их придется оставить.

Во мне росло желание вдохнуть, появилась паника, сердце колотилось.

«Думай!» — велела я себе.

Я сняла сапоги и бросила в мутную воду. А потом замерла, игнорируя просьбу легких о воздухе, открыла глаза и попыталась увидеть плащ. Я уловила его край надо мной, поплыла туда и вынырнула. Я тут же отцепила плащ от горла и смотрела, как он уплывает.

Я хватала ртом воздух, огляделась и увидела Мерека в пятнадцати футах от места, где я вынырнула, и я поплыла к нему, борясь с течением, вода казалась теплее, я привыкала к ней. Я оказалась ближе и увидела, что Мерек ползет к реке, собака была мертва, его нож торчал из ее головы. Через миг облегчения я позвала его.

А потом из тумана появились еще две собаки.

— Мерек! — завизжала я, но они с рычанием прыгнули вперед, одна рухнула на его спину, другая впилась в его ногу.

Его крик был высоким, нечеловеческим. Он все еще пытался двигаться к воде, локти впивались в землю, а собака на его спине схватила зубами его плащ и начала крутить головой.

Мерек двигался из-за этого, вопил, как пойманный заяц, и я не могла вынести этого. Я плыла к нему, но поток отгонял меня. Он посмотрел на меня, и я увидела, как он сдался. Я увидела момент, когда он решил перестать сражаться, и это наполнило меня яростью.

Я бросилась вперед, ужас и гнев гнали меня на берег, где я заметила еще больше камней. Я впилась пальцами левой руки в берег, как якорем, использовала воду, как рычаг, и поплыла вверх, схватила камень справа и ударила пса в челюсть. Он отпустил плащ Мерека и зарычал мне в лицо, но я ударила снова, смотрела, как кровь вылетает из носа собаки.