Королева-пугало (ЛП) - Салисбери Мелинда - Страница 51

— Мы добирались оттуда два дня.

Значит, завтра они снова будут там. Я быстро просчитала и приняла решение.

— Идемте.

— Что мы делаем? — спросил Кирин.

— Мы идем в комнату стратегий, — сказала я. — Вам нужно узнать, что произойдет дальше, потому что вам следить за этим. Мне нужна моя броня.

Глава 23:

Через полчаса я стояла в кожаной броне перед половиной сотни встревоженных лиц. Кирин был рядом со мной, тоже в броне и с мечом и щитом.

— Аурек учит детей сражаться, — сразу сказала я, и комната тут же заполнилась паникой. Кирин ударил мечом по щиту, они притихли, и я смогла продолжать. — Как только я закончу, группы бойцов отправятся в лагеря, передадут дозорным информацию и увеличат их количество. Всех, кто держит их в плену, нужно убить, никакой пощады. Детей из пещеры привести сюда, в Монкхэме — южнее, в маленький лес. Тех, кто у Шаргата, увести глубже в лес, где был наш старый лагерь, а из Хаги — в лес у южных гор. Они останутся там, пока мы не победим.

Я вдохнула и продолжила:

— Как только лагеря очистят, начнутся восстания, чтобы выманить армию Аурека из замка. Как только это начнется, мы пойдем в Лортуну и пробьем себе путь в замок, где встретимся со Спящим принцем.

— Но ты сказала, что у нас есть два месяца, — сказала Имилла, сидящая рядом с Ульрином. — Едва прошел один.

— Знаю. Но мы не можем позволить детям оставаться в лагерях, если такое происходит. Если горожане услышат, что их детей так используют, они нападут на лагеря раньше, чем мы будем готовы, чем это случится во всей Лормере. А если так произойдет, мы упустим шанс напасть на него. Все должно быть одновременно и в каждом городе, и тогда власть будет у нас. Так что это произойдет завтра.

Тишина звенела в комнате, невероятный контраст с шумом и радостью прошлого собрания. После месяцев выжидания близился тот самый миг, и я ощущала в комнате страх, горький и твердый, как корка апельсина. Так было на пирах при Хелевисе.

— Если не хотите сражаться, я пойму, — заговорила я, не планируя этого, Кирин резко повернулся ко мне. — Я не могу просить вас умирать за меня. Так что если хотите уйти, скрыться, я вас останавливать не стану, — я огляделась, замечая, как много людей не смотрит мне в глаза, и упала духом, потому что это была вся моя сила. Я не была Хелевисой, не была Ауреком. Я хотела, чтобы они выбирали. — Кирин расскажет остальные указания, — я посмотрела на него, он кивнул. — Хобб, ты лучше знаешь, кто здесь умелый. Определите вместе наши команды сильных, разошлите ночью гонцов к другим воинам. А пока что всем лучше идти отдыхать. Поспите немного, если сможете.

Я больше ничего не сказала, оставила их, меня преследовала неподвижность в комнате. Я ожидала, что они начнут кричать, как только я выйду, но они молчали.

Я направилась сперва в оружейную, сняла броню, надетую только для эффекта, а потом пошла в лабораторию.

Горький запах трав вился в воздухе в коридоре, когда я приблизилась, и мне пришлось сморщить нос. Я постучала и открыла дверь.

Хоть запах был тошнотворным, Мерек и Эррин словно не замечали его. Они работали на разных концах стола, перед ними были одинаковые инструменты: огонь, склянки, бутылочки, флаконы и баночки порошков, бутылки с чистыми голубоватыми жидкостями. Оба управлялись со странной системой трубок и бутылочек и прочих частей, назвать которые я не могла.

Мерек поднял голову, когда я вошла, и от выражения его лица мое сердце чуть не остановилось. Он не улыбался, но выражение исказилось от радости. Он слабо улыбнулся мне и вернулся к работе, поглощенный ею, и я поняла, что впервые что-то отвлекло от меня его взгляд.

Я подошла к Эррин, и увидела, что она готовит серу и ртуть. Эту часть в Конклаве я пропустила.

— Почти готово, — сказала она. — Нужно только дождаться, пока закончится редукция мандрагоры.

Уголки ее рта были опущены.

— Что делает Мерек?

— Опус Магнум.

— Зачем?

— На всякий случай. Это была его идея. Мы готовили его в тайне, и если Сайлас захочет потом использовать его для помощи людям, он сможет это сделать. Я против, но, как и сказал Мерек, это его решение.

Я кивнула. Мысль была умной, я должна была придумать это.

— Я могу чем-то помочь?

— Если хочешь, — она прошла вдоль стола и заглянула в котелок на огне, сморщила нос и скривилась. — Думаю, уже скоро. Ты многое помнишь с прошлого раза?

Я посмотрела на Мерека, он сосредоточенно обрывал желтые лепестки с цветка в керамическую миску, а потом добавил шесть капель того, в чем я узнала из спирагический тоник.

— Эту часть я помню.

— В этот раз ты сможешь увидеть все, пока мы работаем. Мы начнем с ртути и серы. Сайлас поджигал их и собирал дым, но нам нужно вскипятить их и собрать пар.

— Хорошо, — сказала я, уже растерявшись.

Эррин, казалось, знает, что делает, она взяла два каменных блюдца, полные раскаленных камней и опустила щипцами в два котелка, полных воды. В один ушли красные камешки ртути, в другой — желтая сера. Она накрыла их крышками, откуда отходили трубки и соединялись с флаконами.

— Я сама их изобрела, — гордо сказала она, поймав мой взгляд. — Пар соберется, станет жидким и осядет в склянках.

— Это чудо, — сказала я, она рассмеялась.

— Спасибо, — сказала она. — Редукция мандрагоры закончилась. Можешь растолочь отвердевшую кору тиса в порошок? — она кивнула на ступку и пестик, я взяла их, подняла тяжелый пестик и принялась толочь.

Мы работали втроем следующий час. Мерек закончил Опус Магнум первым, ему не нужно было ничего отстаивать, и он принялся помогать, забрал у меня пестик, когда мои руки заболели. Эррин пристально следила, как на дне склянок собирается красная и желтая вода.

— Хорошо, — сказала она. — Я готова.

Странный гул словно наполнил комнату, едва слышный, но все равно громкий, он накрыл нас, словно мантией. Даже Стуан, замерший у двери, словно ощутил его и выпрямился.

— Молитесь своим богам, — сказала Эррин. И начала двигаться.

Она взяла белую миску и вылила одновременно красную и желтую жидкость. Миску она поставила на огонь и потянулась за остальными ингредиентами. Мандрагора, пшеница, цветы, тоник, ангельская вода. Все добавлялось точными движениями. Я взглянула на Мерека, он хищно смотрел, напрягшись, и я обрадовалась, что он может видеть это, делать, как всегда и хотел. Я взяла его за руку, он сжал мои пальцы, не сводя взгляда с алхимии.

Наконец, Эррин развернула кусочек бумаги, где были кристаллы. Сал Салис. Соль солей. Она посмотрела на нас, я задержала дыхание, и она высыпала их в смесь.

Я не знала, чего ждала, но ничего не произошло.

Мерек судорожно выдохнул, он тоже ждал, что что-то случится.

— Опус Магнум не меняется, пока не добавишь кровь, — сказала Эррин.

— Конечно, — сказала я и закатала рукав. — Мне нужно сесть?

Эррин замешкалась.

— Я должна кое-что тебе рассказать. То, что знают только алхимики.

Мерек, все еще сжимающий мою руку, шагнул ко мне ближе.

— Что? — спросил он.

Эррин смотрела мимо нас.

— Расскажи, — попросила я.

— Вы должны знать, что сила алхимии почти целиком содержится в крови алхимика, — сказала Эррин, я кивнула, потому что уже знала это. Так говорила мама. Эррин посмотрела на Мерека. — Кровь — активирующий ингредиент. Эликсир становится Эликсиром, когда Сайлас добавляет свою кровь. Иначе это просто Опус Магнум, базовое зелье. Так и с Опус Мортемом. Он ядовит, да. Он убьет любого смертного. Но для Аурека его опасным делает кровь Твайлы. Понимаете?

— Вроде бы, — сказал Мерек.

— Хорошо. Какова признанная в книгах цель алхимии?

— Превратить основные металлы в другие вещества, — сказал он. — Превратить свинец и железо в золото, используя Опус Магнум.

— И если активный ингредиент в Опус Магнуме кровь…