Казаки. Между Гитлером и Сталиным
(Крестовый поход против большевизма ) - Крикунов Петр - Страница 49

Попав к немцам и рассказав им фантастическую историю о казачьем подполье, Сюсюкин попросил для более достоверного установления своей личности отправить его в Берлин к генералу П.Н. Краснову, которому и обещал подробно рассказать о возможностях организации широкомасштабного восстания казачества. Удивительно, но просьба эта была немцами исполнена, и Сюсюкина в сопровождении офицера немецкой разведки Кубоша доставили в предместье Берлина, Далевиц, где представили прославленному казачьему генералу. «24 июля, — как впоследствии вспоминал Сюсюкин, — был для меня радостным днем. Я был представлен Петру Николаевичу Краснову… Все в квартире у него напоминает Дон. Висят картины с казачьими видами, старинное оружие и много Литературы. Сам Петр Николаевич очень расстроился при встрече. Он очень подробно расспрашивал о Новочеркасске, о коллективизации, о тягостных условиях жизни, входил в каждую мелочь и молчаливо выслушивал печальные и унылые вести, которые я ему передавал. Петр Николаевич просил меня передать донцам, что они всегда останутся для него самыми близкими дорогими братьями, и что сейчас спасение казачества зависит от немецкого народа и его вождя Гитлера»[269]. Встреча с непререкаемым казачьим авторитетом, обходительное обращение немецких сопровождающих и виды Берлина произвели на гостя столь сильное впечатление, что вскоре свет услышал «песню, написанную донским казаком Сюсюкиным»:

Совсем по-другому описывает эту судьбоносную встречу упоминавшийся уже П.Н. Донсков, который, как и многие другие подлинные борцы против советской власти, с самого начала заподозрил Сюсюкина в связях с чекистами. «Внешность его теперь имела благопристойный вид на взгляд европейца, так как немцы его приодели, но опытный взгляд подсоветского человека сразу определил бы, что его бородка подстрижена на манер главы ЧК Дзержинского, служившая опознавательным знаком для сотрудников НКВД. Много и красноречиво рассказывал он генералу всяких былей и небылиц о подсоветском казачестве, но очень мало говорил о своей подпольной организации»[271]. Это несколько ироничное высказывание (одно только утверждение про бородку чего стоит!) интересно прежде всего тем, что П.Н. Донсков озвучил отношение к Сюсюкину довольно большой группы казачества, которая стояла за атаманом Павловым (об этом атамане и о его роли речь пойдет ниже). В конечном итоге генерал Краснов никаких заверений Сюсюкину не дал и поддержки не оказал, но и не высказался против его предложения поднять антисоветскую борьбу на казачьих землях, считая, что все само собою выяснится, как только немцы полностью займут территорию Дона. На прощание 31 июля Краснов передал своим гостям для «размножения и распространения» на Дону специальное воззвание к казакам, в котором призывал к сотрудничеству с немцами и терпению, в случае если после введения германского самоуправления будут возникать какие-либо «недоразумения».

Так как Сюсюкин пользовался протекцией военных властей, он не имел никаких препятствий для того, чтобы начать агитационно-пропагандистскую кампанию на Дону. Едва только немцы заняли Ростов и Новочеркасск, Сюсюкин, в сопровождении все того же Кубоша, начал разъезжать по станицам и агитировать за вступление в будущую казачью организацию.

Советский разведчик очень старался понравиться своим новым покровителям. Он проводил митинги, рассказывал о многолетней борьбе против большевизма, разъяснял простым казакам преимущества его подпольной группы. Одновременно Сюсюкин вступал в контакт с оставленными на оккупированных территориях агентами советской разведки, которые и должны были составить костяк будущей казачьей организации. Вскоре он познакомил своих немецких покровителей с «представителями» пресловутого казачьего подполья: по Ростову — В.М. Однораловым[272], по Новочеркасску — Платоном Духопельниковым[273]. На встрече с Сюсюкиным Духопельников сообщил, что оставлен на оккупированных территориях по заданию органов для наблюдения за сложившейся после прихода немцев обстановкой. После непродолжительных уговоров он согласился представить дело так, будто оба являются активными участниками старой подпольной казачьей организации[274]. Таким образом, таинственная организация обрела тройку руководителей. Весьма любопытную характеристику этим «казачьим» лидерам дал все тот же сотник П.Н. Донсков: «О Платоне Духопельникове я имею точные сведения от человека мне близкого, сидевшего в Новочеркасской тюрьме и видевшего там Духопельникова в форме НКВД… Этот негодяй большой пьяница, в одной из попоек проболтался своим собутыльникам, что он имеет чекистскую кличку „Диск“. Сведения о Сюсюкине утверждают десятки людей, бывших у него на допросе как следователя НКВД, но боятся доносить немцам, видя, что он и подобные ему опять стоят у власти. А что Одноралов благоволит армянам — это неудивительно: у него жена армянка»[275].

9 сентября 1942 года в Новочеркасске был созван Казачий собор, на котором и должно было произойти окончательное становление Штаба Войска Донского, а также распределение всех должностей. Не обошлось и без неприятных для немецкого командования сюрпризов. Простые казаки, несмотря на все старания Сюсюкина, несмотря на всестороннюю поддержку немецкого командования, не оказали ему доверия. Они так и не приняли его за своего. Именно поэтому атаманом был выбран чрезвычайно популярный на Дону С.В. Павлов, который еще с Гражданской войны слыл ярым противником большевизма. «Полковник Павлов, — восторженно вспоминает непосредственный участник тех событий В.С. Дудников, —много повидал на своем веку. Воздушные бои Первой мировой войны. Гражданская война в воздухе и на земле. Он был активным участником воздушного моста между Донской армией и территорией восстания верхнедонцев. Гражданская война в Крыму. Там Павлов заболел тифом и в эмиграцию не попал. По выздоровлении пешком пришел в Новочеркасск. Много лет был репрессирован… Был он урожденным казаком, образованным человеком, способным организатором и бесстрашным воином»[276]. Такой поворот дела оказался совершенно неожиданным для немцев, но отменить решение собора они не могли. Поэтому майор Кубош обратился с просьбой к присутствующим казакам все же принять в штаб Сюсюкина и Духопельникова, как лично им рекомендованных, что и было сделано.

Фигура нового Донского атамана Сергея Васильевича Павлова чрезвычайно таинственна. Он родился в Новочеркасске в семье Войскового старшины В.И. Павлова, который был арестован в начале 1921 года и умер в заключении. Окончил Донской кадетский корпус и Винницкую Военно-авиационную школу. Во время Первой мировой войны принимал участие в боях на Юго-Западном фронте, с 1918 по 1920 год воевал против советской власти в рядах Донской армии. В 1920 году Павлов был назначен Войсковым старшиной. С 1920 по 1939 год жил под чужими документами и скрывался от преследований ОПТУ, а потом вдруг объявился в Новочеркасске, где окончил инженерно-строительный институт и поступил на работу на завод «Локомотив»[277]. Но самое любопытное, что, согласно своей легенде, Сюсюкин указал немцам в качестве центра подпольной организации Новочеркасск, где по адресу улица Бакунина, 11 проживает ее главный руководитель С.В. Павлов. Да и представил Павлова немцам все тот же Сюсюкин в компании с Духопельниковым[278]. По всей видимости, Павлов действительно был вынужден стать агентом советской разведки. Оказавшись же у немцев и получив некоторое подобие власти, он вспомнил и умершего в лагерях отца, и свою борьбу против ненавистной советской власти в 1918–1920 годах. Все это привело к тому, что Павлов возглавил движение казачества на Дону уже не как агент советской разведки, а как истинный казачий патриот. До сих пор много темных страниц в судьбе этого неординарного человека, и даже гибель его 17 июня 1944 года у белорусской деревни Омневичи по-прежнему покрыта завесой тайны, но об этом речь пойдет в следующей главе.