Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ) - Шкиль Евгений - Страница 59

   - Вир, дружище, я провожу тебя, - сказал Ури и борода его затряслась. - Я никогда не говорил тебе, Вир, не говорил, но ты всегда был моим лучшим другом! Братом был мне! И я провожу тебя, Вир, провожу. Хоть так... Хоть что-то для тебя... Ты готов?.. Вир... Вир... слушай... Над тобою тишина, небо полное...

  - Не надо, - еле выдавил из себя умирающий, - не надо. Я сам. Без помощи... не тревожь меня... прошу... оставь...

  Веки его бессильно опустились, губы подернула легкая полуулыбка, лицо заострилось и будто даже помолодело. В груди больше не слышались клокочущие хрипы. Вир, Вирус Златорукий из клана Дэнджеров, главный кастомайзер клана Дэнджеров, байкер Стальные бедра перестал дышать.

  - Вир! - последний раз в отчаянии выкрикнул Ури и грузно поднялся.

  - Кто его так? - спросил он страшным голосом. - Кто?

  Рекс указал на мертвого выродка с арбалетным болтом в правой глазнице.

  - Скутерастина помойная! - гаркнул Ури.

  Он направился широкими решительными шагами к своей лошади, вытащил из чехла секиру, подошел к убитому бигчифу и размашисто рубанул по шее покойника. Второй удар отделил голову мертвеца от тела. А третий - рассек грудину.

  - Гори в баггерхелле! Гори! - задыхаясь от ярости, приговаривал Ури после каждого удара.

  Не желая наблюдать за безумствующим предводителем, Юл отвернулся. И взгляд его случайно упал на бронзовую кружку с прахом прадеда. Она была наполовину сокрыта пропитанной кровью травой. Парень не спеша приблизился к артефакту. Медленно, чрезвычайно медленно он поднял кружку, и расслабленно, чтобы не навести на подозрение, не оборачиваясь, пошел между односкатными шалашами выродков в открытую степь.

  Залезть бы на лошадь и умчаться подальше отсюда, но нельзя, остальные сразу заметят. Придется идти пешком. Юл не думал, что он будет делать дальше: через час, через сутки, через неделю. Сейчас, в данный момент, пока кочевники заворожено смотрят, как Ури в припадке гнева разделывает тушу вождя аэсов, Юл должен как можно дальше отойти от разоренного лагеря.

  И вот когда казалось, что он достиг цели, и никто его уже не остановит, парня окликнул вкрадчивый, настойчиво-насмешливый голос:

  - Куда это ты собрался?

  Юл повернулся. В десятке шагов от него стоял Неп Дальнозоркий. Он криво ухмылялся, гладя острую бородку.

  - Мне нужно побыть одному, - сказал младший правнук.

  - Неужели? - Неп засмеялся. - Одному и обязательно с чашей Скальпеля Косноязычного?

  - Ява погибла, - тихо, но уверенно проговорил Юл, - и кто-то должен следить за артефактом.

  - Я послежу за ним, - Неп протянул руку и лениво, будто нехотя поманил пальцами парня, - отдай мне эликсир смерти.

  - Это не эликсир смерти, - Юл прижал кружку к груди, - это прах моего прадеда Олега, а не какого-то там Скальпеля. К вам, байкерам, это не имеет отношения.

  - Щенок, - Неп натужно засмеялся, но глаза его остались холодными, как у змеи, - расскажешь это кому-нибудь другому. Отдай мне чашу!

  - Она никому не достанется, - спокойно произнес Юл, - тебе придется забрать ее у меня силой. Без боя я тебе не отдам прах моего предка.

  - Напрашиваешься на неприятности, сопля? - Неп Дальнозоркий вытащил из ножен акинак. - Отдай мне чашу, пацан! По-хорошему прошу, отдай! У тебя нет другого выхода.

   Гексаграмма 43 (Гуай) - Выход

  Ощущая беспокойство, не поддавайся ему

  Взгляд Хоны не отрывался от красноватой, поблекшей от времени шарообразной кнопки. Вир Златорукий велел нажать ее, когда послышатся первые громкие звуки со стороны главного лагеря выродков.

  Девушка находилась внутри Центра в просторной круглой комнате перед пультом с большим экраном. Плоским и черным. Вообще-то он был серым, но байкерша, скучая, стерла с него пыль ладонями. Снаружи доносилась возня. Номады нетерпеливо ждали знака, по которому они, обнажив оружие, пойдут в атаку на аэсов.

  Время от времени блеклые лампы, размещенные по периметру, гасли и тогда Хона подпрыгивала и начинала ходить туда-сюда маленькими, но быстрыми шажками, и тусклый свет вновь загорался. Вир говорил, что в пол вмонтированы такие штучки, которые поглощают энергию, возникающую в результате трения подошв о поверхность, и перенаправляют ее на освещение комнаты. Девушка так до конца и не поняла объяснения кастомайзера, но поверила ему. Ведь Вир был самым умным в клане Дэнджеров. Да что там Дэнджеров! Среди всех семи кланов!

  У Златорукого не было детей, но он любил малышей. Частенько байкерята собирались у вечернего костра, чтобы послушать истории старого номада. Рассказывая страшные или веселые сказки о дальних краях и прошедших временах, он угощал ребятню печеными кореньями или даже кусочками жареного мяса. Вир вообще обладал добрым сердцем. Вне всяких сомнений, добрым! Ведь он никогда не мучил пленников или рабов, не калечил, не отрезал уши или пальцы, как это любил делать Авас Стальной. Если нужно, то убивал сразу, чтобы человек не страдал.

  А еще Вир умел доходчиво и просто объяснять. А сколько хитростей и игр он показал Хоне! Ведь даже Юл, хитрый мальчишка и начинающий колдун, не смог ее обыграть в камушки. Все благодаря науке кастомайзера.

  Вспомнив о Юле, Хона непроизвольно нахмурилась. Уж очень тянуло ее к нему. И ведь, что странно, в первый раз, когда байкерша засекла парня возле речки и совместно с Рексом повязала, она с пренебрежением отнеслась к пленнику. Трусливый кегль, впрочем, как и все кегли, даже не попробовал сопротивляться, а бросил оружие, заложил руки за голову и безропотно опустился на колени, как ему велели. Все поменялось, когда Хона стала свидетельницей короткой потасовки на байкфесте. Юл уронил Аваса в лужу, да еще и обозвал "мочой лягушки". Это было невероятно смешно.

  И как легко Юлу удалось заговорить байкершу, убедить совершить подвиг, отправиться в Запагубье! Потом она поняла, что перед ней лукавый обманщик, и это злило, но в то же время отчего-то неодолимо влекло. Было в этом обмане, в этом лукавстве, что-то озорное и даже искреннее. Хона, конечно, ерепенилась, вела себя задиристо, давала понять всем своим видом, что не желает, чтобы Юл выказывал ей знаки внимания, касался ее или чего еще больше. Но после того как парень наложил на девушку заклятие Великого Плацебо, после того, как она заглянула в глаза черному вердогу и не заворожилась, но перерезала глотку жуткой псине, Хона неотвратимо попалась в сети колдуна. Он ведь колдун! Да еще какой! Наверняка знает какой-нибудь любовный приворот, чтобы все мысли были только о нем.

  "Ну и пусть, - подумала байкерша, - так здорово, когда он рядом! Ничего, я тоже знаю кое-какие секреты, я тоже накину на него магические сети. Это будет честно. И никуда мы друг от друга не денемся! Лишь бы сейчас все получилось..."

  Сердце Хоны тревожно забилось. Ведь и Юл и Вир где-то там, в темноте таятся возле целой орды выродков. Что если Небесный Харлей уготовал им гибель в бою?

  Словно в ответ на беспокойные мысли, вдали дважды бахнуло. Байкеры, прокричав "Семь и три!", устремились через открытые ворота в предрассветную мглу.

  Хона, чуть помедлив, ударила что есть силы по кнопке. Тут же оглушительно взвыло, отчего у девушки невольно подогнулись колени. Вир говорил, что сирена через какое-то время автоматически отключится. Но ждать байкерша не могла. Взяв себя в руки, она воткнула карточку в щель и закрыла треугольное окно. Затем выскочила на воздух, закрыла дверь и помчалась к своему байку. Лошадь, испугавшись жутких протяжных звуков, металась между стеной и куполом.

  - Стрела! Стрела! - позвала Хона. - Не бойся, Стрела!

  Но байк не слушался. Он поскакал вокруг купола, а девушка безуспешно пыталась догнать его. Один раз она почти дотянулась до лошади, коснулась ее крупа, но, споткнувшись, упала.

  Хона запаниковала. Там, в темноте уже шел бой, а она все никак не могла поймать перепуганную Стрелу. Она вскочила и, выкрикивая ругательства, вновь помчалась за байком. Проклятая сирена оглушительно выла, а лошадь, не понимая откуда идут эти адские звуки, неслась по кругу, не желая даваться в руки хозяйки.