Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ) - Шкиль Евгений - Страница 94

  Байкер не мог двинуться сразу на восток, потому что в этом случае ему пришлось бы проехать мимо стен Богополя. Он помчался на север. Когда Ури доскакал до довольно-таки крупного селения, наверняка вассального, он перешел на легкую рысь и свернул на восход. Местные жители издалека наблюдали за всадником в кольчуге и шлеме, но никакого удивления не выказывали. Мало ли зачем едет воин господень?

  Ури, опасаясь погони, неустанно подгонял байка. Впрочем, президент Дэнджеров пару раз, когда пересекал неглубокие ручьи, давал отдохнуть несчастному животному, напиться и пощипать прошлогоднюю траву. Только с наступлением сумерек, когда на горизонте, в южном направлении показались полуразрушенные многоэтажки Ростова, байкер позволил себе расслабиться, однако развести огонь так и не решился. Ури был уверен, что покинул богопольские земли, но, кто знает, не идут ли по пятам преследователи?

  Привязав лошадь к деревцу, возле которого росла густая трава, и, усевшись под кустом, президент невольно задумался. Харлей Верномыслящий, дед Ури, рассказывал что в этих местах была огромная страна, и объехать ее на четвероногом байке можно было разве что за целый оборот небесного колеса. А теперь все как-то измельчало. Вот взять владения Богополя. Объехать их можно за сутки. А земли семи кланов? За трое-четверо суток в лучшем случае. Жизнь изменилась. Древние были колдунами, умели летать, говорят, даже до луны дотянулись, и могли общаться за сотни тысяч шагов друг от друга. И байки древних были настоящими стальными конями и мчались с немыслимой скоростью. Мир был полон магии, но только иной, не той, что ныне. Вот только колдовство это попало в руки баггеров, и они все погубили, ибо не справились с его силой. Конечно, Великая погибель случилась по воле небесного стального коня Харлея Изначального, и все же иногда хотелось хоть одним глазком взглянуть на то, как люди жили раньше...

  Но не получится. Вир Златорукий как-то обмолвился, что люди живут во тьме и боятся выйти к свету. Опасаются городов, где свирепствовала болезнь, не добывают пищу в проклятых местах, ограничивают себя тесными рамками. Люди страшатся сами себя, свет обнажает пороки. Но только так и можно узреть собственную неполноценность и попробовать хоть что-то исправить.

  - Тогда я над ним посмеялся...

   Ури тяжело вздохнул, посмотрел в сторону Ростова, гигантского поселения, в котором когда-то обитало немыслимое число людей. Если в Тагане орудуют Степные Псы, промышляют металлы, то, возможно, не так уж и запретны города, как завещали предки? Почему бы и байкерам не делать то же самое? С железом ведь напряженка!

  Несмотря на почти полную луну, Ростов был не виден. Далекие многоэтажки скрыла ночь. И лишь призрачный огонек, чуть подрагивающий в наползающей тьме, казалось, отсвечивал нечеткими видениями давно умершего мира. Он звал к себе манящими фантомами, говорил, что, дескать, да, кругом опустошение и руины, но только в них можно найти ключ к грядущей жизни. Только там, среди развалин былого величия теплится еще надежда на возрождение. Надежда на прошлое, способная согреть жалкие остатки человечества в самое темное время суток. Ведь когда-то, рано или поздно, ночь растворится в новом рассвете, и тогда людям понадобятся знание и волшебство пращуров...

  Байкер поймал себя на мысли, что раньше никогда не задумывался о таких странных вещах. Наверное, это все колдовское действие желтой книжицы. Ури за прошедшую зиму значительно улучшил навыки чтения. А знание букв - ключ к магии древних. Так говорил покойный Вир.

  - Ох, уж эта магия, из-за нее дурные мысли лезут. И этот огонек еще... - проворчал Ури и вдруг осекся.

  СТОП!!! Там, в каких-то двух, от силы двух с половиной тысячах шагов горел костер. Там - люди. Но кто они? Богопольцы? Какие-то местные кегли? Или не люди вовсе, а выродки? Нет, аэсы очень редко переходят на правый берег Пагуби, для них байкерские земли запретны, как для байкеров запретны их степи. А, может, это...

  Ури поднялся, отвязал лошадь, оседлал ее и медленно двинулся навстречу огню. Байкер, томимый предчувствием, не отрывал глаз от мерцающего пламени. Готовясь в любой момент принять бой, он сжимал до боли в костяшках древко секиры. Но Ури не хотел сражаться, он жаждал совсем другого. Если бы там, у костра сидели его дочура Хона и этот парень с чудным именем! О, если бы это было так! Пусть это будут они! Дети не должны покидать мир раньше отцов и матерей! Ури бесшумно ехал навстречу одинокому костру, к хилому свету, как к последнему приюту тепла среди бескрайней ледяной тьмы. Ему чудились голоса, будто Хона говорила что-то неразборчивое, но, безусловно, притягательное и прекрасное, или, быть может, даже не Хона, а еще нерожденный ребенок, она ведь беременна, так утверждал Степа. Или слова принадлежали незримым внукам, правнукам, всем потомкам, которым суждено появиться от Ури, Урала Громоподобного из клана Дэнджеров, байкера Стальные бедра и героя степных дорог. Кочевник слышал воспоминания о будущем, и потому неторопливо, но упорно продвигался вперед, боясь, что огонь погаснет. Дети не должны жить во тьме, дети должны видеть больше света, чем их родители. Только тогда жизнь обретает хотя бы подобие смысла. А это возможно лишь с помощью знаний древних. Так странно надежда на прошлое соединилась с зовом грядущего, а Ури курсировал в непостижимом вселенском потоке, сшитом из вероятных времен и невероятных мыслей.

  Байкер затормозил лошадь, тряхнул головой, чтобы сбить с себя морок. Затем спешился, привязал байка к деревцу и подкрался к потрепанному временем зданию без крыши, из окна которого светил костер.

  Ури осторожно заглянул во входной проем. Его ждало разочарование. Он увидел двух белых лошадей и кольчужника-богопольца, то и дело клюющего носом, отчаянно борющегося со сном под треск горящих веток. Второй воин был закутан в шерстяную накидку и спал.

  "Погоня за моей дочурой, - решил Ури, - их надо прикончить".

  Непонятно только, почему здесь всего лишь два воина. Байкер огляделся, нет ли засады. Хотя, что он мог увидеть в темноте?

   Ури сделал шаг вперед. Под ногой предательски хрустнула ветка. Богополец тут же вскочил, выставив перед собой длинное копье. Байкер, грозно рыкнув, ворвался в помещение. Второй воин мгновенно проснулся, скинул с себя накидку и взмахнул мечом, с которым он, видимо, спал в обнимку.

  Ури замахнулся секирой и замер.

  - Хона, - выдохнул он, опустив боевой топор, - это... ты... девочка моя...

  - Папа! - девушка, отбросив меч, бросилась на плечи старого воина.

  Ури, откинув секиру, обнял дочь с такой нежностью, с какой никогда не обнимал, поцеловал ее в лоб. Сердце затрепетало, забилось с небывалой силой, отдавая гулким свинцовым эхом в висках.

  - Девочка моя...

  Ури обхватил ладонями щеки дочери. Она изменилась, поправилась и, кажется, стала... суровей, что ли. Взрослей. Байкер отошел на два шага, осмотрел Хону с ног до головы, заметил чуть выпирающий животик, и вспомнил, что он не только отец, но и президент клана Дэнджеров. Единственная дочь не может забеременеть от какого-то кегля с бугра. Ури, взяв себя в руки, подавил приступ радости.

  Байкер бросил тяжелый взгляд на парня в кольчуге.

  - Твоя работа? - спросил он.

  - У нас не было другого выхода, - ответил Юл, - и опустил копье.

  - Не было выхода, так значит!

  - Папа, не начинай, - вмешалась мгновенно помрачневшая Хона.

  Наступила гробовая тишина, если не считать потрескивания горящих веток. Ури посмотрел исподлобья на непутевую дочь, затем - на обрюхатившего ее парня и вдруг расхохотался.

  - Лады, зятек, приму тебя в Дэнджеры, ты храбрый сопляк, заслужил. Начнешь с шустрилы, а там посмотрим.

  - Как хорошо, что ты нас нашел! - сказала Хона, просияв. - Где ты все это время был?

  - Завтра расскажу, - Ури поднял секиру и обратился к Юлу:

  - Туши костер, вас видать за хренову тучу шагов.

  - Но мы развели его внутри стен, - возразил парень.