Путь меча - Чейни Дэвид - Страница 54

• Предыдущая
• 54/74
• Следующая

Йоши ехал, безразличный к красоте пейзажа. Приближался час собаки — восемь часов, и заходящее солнце отражалось в виде золотых полос на синей поверхности озера Бива. Кусты с алыми цветами расстилались далеко внизу, как темный ковер перед высокими воротами Миидеры и изогнутым мостиком. Башни монастыря поднимались зубчатыми рядами в лазурное небо. На территории храма монахи ходили и собирались группами, подобно черным воронам, не замечая приближающихся воинов.

Мейшу ехал рядом с Йоши. Время от времени он бросал взгляд на своего сэнсэя, не понимая, что случилось, почему тот так глубоко задумался.

Йоши мыслью и сердцем был с Айтакой. Когда-то он просил Айтаку обратиться к нему за помощью в случае нужды. Сейчас он был нужен Айтаке и не мог отказать. Он не мог допустить, чтобы еще один член его семьи — и к тому же один из немногих друзей Йоши — был погублен преследующим его роком. Чем дольше он жил, тем сильнее проявлялась его постоянная, нерасторжимая связь с Чикарой. Ему все время приходилось плясать под дудку Чикары. Чикара, Чикара! Это имя постоянно повторялось у него в уме. Вечно он скрывался и прятался от Чикары. После смерти Генкая он два раза устраивал жизнь по-новому, и каждый раз преследующий его рок заставлял его обращаться в бегство.

Больше так не будет! Не будет он больше скрываться! Он обещал Айтаке, что примет пост члена Совета. Когда они расставались на перекрестке, он сомневался, недовольный навязанным ему решением. Теперь он был уверен, что это правильный выбор. Если ему удастся передать Мочихито в Нару, он станет членом Совета, и то, что предсказал Ичикава, исполнится. Он встретит Чикару лицом к лицу…

Его мысли были прерваны голосом стража.

— Мы прибыли, — сказал Мейшу.

— Сегодня вечером! Мы должны уйти сегодня вечером, — настойчиво повторял худощавый старик.

— Мои люди устали. Им нужно отдохнуть и покормить лошадей. Нам придется сдержать наше нетерпение; мы большего добьемся, если будем действовать осмотрительно, — сказал Йоши.

— С каждым часом враг приближается. Однако вы правы. Я подчиняюсь вашему мудрому решению и приветствую ваше участие в нашем деле. — Йоримаса кивнул в знак одобрения. — Мы уедем до полуночи. Когда колокола прозвонят в полночь, мы будем в лесу, по пути к Наре.

— Согласен, Йоримаса.

Йоши распорядился, чтобы лошадей привязали и накормили; затем он велел своим людям отдохнуть. Потом он вернулся к Йоримасе и его сыновьям, плотному Накатсуне и гибкому Канетсуне.

— Вы племянник Тадамори-но-Фумио? — спросил старик. Йоши поклонился в знак подтверждения, и старик продолжал: — Почему вы встали на нашу сторону в этом безнадежном предприятии?

— Это возможность отблагодарить моего родственника за помощь и возможность отплатить врагу, — ответил Йоши. Он спросил в свою очередь: — Вы занимаете высокий пост министра при дворе, вы друг правителя, пользующийся его доверием, — почему вы подвергаете риску свою жизнь в этом деле?

— Моя жизнь почти прожита, — ответил старик. — Я сожалею о многих поступках в прошлом, но не о том, что я сейчас делаю. Когда-то из-за моего бездействия Минамото проиграли войну Хоген. Как часто с тех пор мой рукав увлажнялся слезами! Теперь я искуплю свою ошибку. В течение многих лет я притворялся другом Кийомори, а на самом деле тайно помогал Йоритомо. Ирония судьбы и горечь в том, что старый поэт умрет в этом предприятии воином Минамото, бьющимся до последнего вздоха. — Он безрадостно улыбнулся.

Старший сын Йоримасы, массивный Накатсуна, сказал спокойно и уверенно:

— Незачем говорить о смерти, отец. Мы победим и вернемся с победой во главе армии Йоритомо.

В то время, как Йоримаса и его сыновья разговаривали с Йоши, принц и его молочный брат прогуливались по главному помещению.

— Я так расстроен. Не могу успокоиться ни на одно мгновение, — жаловался принц.

— И я тоже, — сказал Муненобу. — Меня пугает присутствие этих грубых воинов. Нам надо было сдаться. Кийомори не посмел бы ничего плохого нам сделать. Лучше изгнание, чем то, что сейчас.

— Ты так думаешь? Все было бы прекрасно, если бы Кийомори не узнал о наших намерениях. Интересно, кто мог ему сообщить. Так мало людей знали…

Муненобу быстро перебил его:

— Почему бы тебе не поиграть на флейте, — предложил он. — Это бы нас подбодрило в такой мрачный день.

Принц сразу оживился, забыв все мысли о предательстве. Он играл негромко, начав с легких веселых танцев Праздников Риса. Постепенно музыка изменилась, зазвучала печальнее, и Муненобу попросил его прекратить.

— Твоя музыка не поднимает настроение, а вызывает тоску по прошлому счастью, — сказал Муненобу, — ее красота мучительна, пожалуйста… ради меня… Хватит, .. — Принц послушался. Он заботливо убрал флейту под свое белое нижнее платье, а его молочный брат смотрел своими печальными глазами.

Незадолго до того, как колокола храма должны были прозвонить полночь, Йоши и Йоримаса разбудили Мейшу, и вместе они отправились будить спящих воинов.

За исключением шороха плащей и легкого позвякивания мечей и брони в монастыре было тихо. Монахи давно закончили вечерние сутры и разошлись по спальням.

— Вы хорошо отдохнули, ваше высочество? — спросил принца Йоши.

— Не мог я заснуть, нисколько. Хочется поскорее закончить это мерзкое дело, — сердито ответил принц.

Йоримаса и его сыновья возглавляли отряд. Мочихито и Муненобу ехали в середине, на самых спокойных лошадях: принц был неопытным наездником и боялся больших военных коней. Йоши и Мейшу были передовыми разведчиками, они разъезжали близ отряда, выясняя, нет ли опасности. Все всадники, кроме Мочихито, были одеты в темные мягкие плащи поверх брони, чтобы молодой месяц не отражался от нее и чтобы заглушить звяканье металла. Мочихито настоял на белом шелковом платье для себя, как знаке его божественности. Йоримаса посоветовался с Йоши, стоит ли убеждать принца, что лучше ему закрыться темным, как все. Они решили, что кажущаяся храбрость принца, хоть причиной ее было тщеславие, будет поддерживать моральное состояние отряда, и потому лучше рискнуть тем, что его узнают. Всадники в темных плащах будут находиться вокруг принца, чтобы белая одежда не выдавала его вражеским глазам.

Отряд ехал по скалистому берегу озера Бива к городу Отсу. Они объехали город, тихо пересекли дорогу Токайдо и исчезли в ночной темноте горных лесов.

Когда принц вторично упал с лошади, Йоримаса понял, что ехать дальше по горной дороге невозможно. Он посоветовался с Йоши и Мейшу. Мейшу предложил ехать вдоль берега реки Уджи. Это была глубокая и бурная река, со множеством притоков с юга и востока. Оставаясь на северо-восточном берегу, принц и его сопровождение будут ехать по относительно удобной дороге.

Хотя этот путь был не такой прямой, он приведет их к городу Уджи, почти на полпути до Нары. Оттуда оставалось всего пятнадцать миль, и можно было проехать спокойно по ровным полям, простиравшимся от дороги к горам. Они смогут проехать быстро, не подвергаясь опасности, и притом двигаться в стороне от проезжей дороги.

— Поедем так, — решил Йоримаса. — Чикара со своим войском сейчас уже близко от Миидеры. Нам надо доехать до гарнизона в Наре раньше, чем они нам отрежут дорогу.

Подгоняя своих коней, насколько было возможно при неверном свете месяца, они наконец добрались до Уджи. Принц падал еще несколько раз, и Йоримаса боялся, что он может серьезно расшибиться. Поэтому, несмотря на то, что их могли догнать враги, Йоримаса решил, что отряд остановится для отдыха в Бюодо-ин по ту сторону реки Уджи.

Бюодо-ин была резиденцией, построенной столетием ранее для одного из императоров-отшельников Фудживара. В течение многих лет монахи Миидеры использовали ее как часовню. Ее богато украшенные крыши изящно поднимались над берегом реки Уджи. Участок окружали высокие прямые березы, белые стволы которых в лунном свете были подобны стражам. Перед часовней цветущие вишни роняли в реку свои белые лепестки, уплывавшие по течению, как погибшие души.

• Предыдущая
• 54/74
• Следующая