Манул (СИ) - Македонский Ляксандр Олегович - Страница 100

— Дамы и господа, мы собрались тут для свершения приговора! — раздался по площади звучный, глубокий голос инквизитора, вышедшего на эшафот.

Лан замер, не в силах оторвать взгляда от властного, надменного лица настоящего дознавателя. Он был высоким и статным, глядя на толпу с плохо скрытым презрением. Его холеный подбородок был гордо вздернут, а тонкие губы кривились в неправдоподобной улыбке. Жесткие глаза пытливо изучали собравшихся. Лан поспешно отвел взор. Он знал, что в такой толпе ему пока нечего опасаться, но вот если он удостоится взгляда инквизитора — то пропадет.

— Перед вами грязная, подлая злодейка! — продолжил тем временем инквизитор, щелкнув пальцами. На эшафот пара солдат под руки внесли изможденное тело ведьмы. Лан покрепче сжал зубы, задрожав всем телом. Он хотел убежать, спрятаться, но был не в силах сдвинуться с места. На его счастье, люди, увлеченные зрелищем, не сильно обращали внимание на горбатую фигуру какого-то нездорового нищего.

— Она по своей воле поддалась искушению Чернобога, приняв его огонь. Она ведьма, дамы и господа! И она созналась в своих прегрешениях! — подытожил инквизитор, показывая солдатам жестом подвести виновную.

— Сознаешься ли ты, Виола Альме в том, что являлась пособницей Чернобога?

— Да, — еле слышно прошелестела девушка, уронив на эшафот пару капель крови. Лан прижал ладонь к губам, с силой закусив палец. Зверь внутри бунтовал, и сдерживать его не хватало сил.

— Сознаешься ли в том, что колдовала, наводила порчу и убивала людей в угоду Чернобогу?

— Да, — девушка закашлялась, повиснув на руках стражников.

Лан зло зарычал, не в силах более слушать ложь. Девушка, стоящая на эшафоте не была отмечена Чернобогом и он это отчетливо видел.

— Сознаешься ли в том, что приворожила графа Аноре де Леболь?

— Да, — выдохнула девушка, получив в ответ, еле сдерживаемый гул толпы. В глазах ее застыли слезы. Склонив голову, она покорно слушала проклятья и угрозы, доносившиеся из уст несправедливой толпы.

— Сознаешься ли в том, что пыталась убить графа де Леболь, дабы забрать его деньги и титул?

Вот на этом моменте девушка не выдержала, приподняв голову.

— Нет, не сознаюсь! — из последних сил прошептала она, не сдерживая слез. — Граф, где же вы? Граф, скажите им, прошу! Прошу!

Девушка из последних сил приподнялась, оглядев мутным взором толпу. На мгновение ее лицо просветлело — она увидела того, кого звала. Его заметил и Лан. Мужчина сидел в отдельной нише, попивая вино, поглядывая на толпу из-под прикрытых глаз. Он был действительно хорош собой! Настолько же хорош внешне, как плох внутренне! От Лана не могла скрыться жесткая улыбка и равнодушный взгляд франта.

— Граф! Почему же вы молчите?! — не своим голосом захрипела девушка, глотая горькие слезы. — Неужели вы забыли обо всем! Вы же обещали мне, граф! Как же наша любовь! Чувства! Неужели вы…

— Эта припадочная бредит, начинайте, — подобно набату прозвучали жестокие слова графа, хлестнувшие побольнее любого кнута. Девушка распахнула глаза, слезы застыли в ее глазах. Последние силы покинули ее, и она упала на помост, не придерживаемая более стражей. Толпа заголосила с удвоенной силой, закидывая обреченную камнями и грязью.

— Признает ли виновной в совершенных грехах суд Виолу Альме? — выдержав небольшую паузу, спросил дознаватель. Расположенные чуть поодаль помосты для сиятельных судий ответили единогласно…

Не сопротивляющуюся Виолу привязали к столбу с загодя приготовленной соломой.

— Да очистит пламя Ириилово это неблагодарное дитя! Да свершится правосудие! — торжественно изрек инквизитор, поджигая солому…

Последняя вспыхнула ярко, скрывая от любопытных глаз измученное тело и душу. Виола не сопротивлялась смерти, приняв огонь как последнее исцеление. Ни звука не раздалось из охваченного пламенем тела, толпа застыла в тягостной, недоуменном молчании. Где страдание? Где стоны и мольбы о помощи? Где все то, ради чего они собирались?

Лан сполз по стеночке на мостовую, пряча лицо в ладонях. Тишина впервые казалась ему страшнее любого крика.

— Лан, Лан, — раздался где-то позади спасительный, знакомый голос.

Вовкулака неверяще приоткрыл глаза, глядя, как откуда-то из переулка к нему бежит взволнованный Адин и сопровождающий его знакомый жрец из обоза.

— Адин, — только и смог прошептать Лан, хватая товарища за руки. — Адин!

— Тише, тише, — зашептал варвар, помогая другу встать. — Прости, Лан. Я потерял тебя в толпе. Если бы не Улулук…

— Пойдем, пойдем, скорее, прочь, — попросил Лан, с трудом контролируя себя. От увиденного хотелось выть. Скорбно, по-волчьи.

— Да, пойдем, — охотно согласился Адин, уводя вовкулаку в тень спасительного и пустующего переулка.

***

— Май, а тебе не показался этот охотник знакомым? — Солоха задумчиво присела на краешек кровати в снятом только что номере «Плакучей Ивы».

Буквально пол часа назад они с Маем тепло простились с Арисой де Клясси, заверив девушку, что непременно посетят ее скромную обитель завтра. И весь путь до постоялого двора Солоху грызли сомнения и нехорошие предчувствия. Ей не нравился этот охотник. Его пристальный, изучающий взгляд и пренебрежительные речи. А еще, она ругала себя последними словами за свою несдержанность. Вот правильно сказала ее мадам Бонт: чересчур эмоциональная. Теперь, размышляя над своими словами, она понимала, какую глупость совершила, решив вступить в полемику с охотником. Ведь знания, которые она продемонстрировала, явно не могли принадлежать глухой панночке из Приграничья! И по реакции охотника Слоха сразу поняла, что зря решила блеснуть знаниями Мая на публике. Это вполне могло стать дополнительным поводом для подозрений. А в том, что кажущийся ей смутно знакомым охотник действительно заинтересовался ее персоной, она не сомневалась.

«Естественно показался. Если ты еще не поняла, это он следил за нами на набережной» — вполне спокойно ответил манул.

— О боги, он что, раскрыл нас? — Солоха побледнела, округлившимися от ужаса глазами глядя на манула. Но если раскрыл, то почему не задержал? И куда он так поспешно заторопился?

Кошак, в отличие от селянки, предаваться панике не спешил. Он по-хозяйски прошелся по покрывалу, устроившись у изголовья, взбивая когтистыми лапами подушку.

«Пока что нет, но если мы не поторопимся, то непременно, — спокойный голос манула слегка приостудил так некстати развившуюся солохину паранойю. — Этот парень не промах! Чем-то его мы так задели, что не погнушался использовать запрещенный ритуал…»

— Какой еще ритуал? — Солоха вновь побледнела, неосознанно подсев ближе к теплому пушистому боку манула. Май покосился на нее неодобрительно, но придержал едкости на более подходящее время.

«Скажем так, отчасти некоторые охотники тоже маги, и могут использовать специфическую магию — поисковые заклинания. Если не ошибаюсь, для этого ритуала нужна вещь, принадлежавшая жертве. Раз он пришел в салон, значит, определенно шел по нашему следу. А раз не задержал нас, значит, след вел его дальше…»

— Неужели Лан? — прошептала хрипло девушка. Лан и Адин действительно куда-то ушли вместе, договорившись встретится на постоялом дворе «Плакучей ивы». Прошло уже довольно много времени с их ухода, но товарищи не появлялись. Сердце Солохи болезненно сжалось, ее руки мелко задрожали. В тот момент она живо представила, как де Клясси догонят Лана. Девушка уже успела уяснить, что ни охотник не пожалеет порождения Чернобога. Тем страшнее стало для нее осознание собственной беспечности.

«Или Адин. Они ушли вдвоем» — резонно возразил манул, накрывая своей лапой дрожащие руки Солохи. Он видел как напряжена и испугана его подопечная, а потому решил попытаться ее успокоить. В таком взвинченном состоянии можно было наделать много глупостей…

— Какая разница? А если охотник их найдет! Надо идти! Немедленно! — Солоха решительно поднялась, подойдя к двери. В тот момент она искренне пожурила себя за свою недогадливость. Вдруг сейчас ее товарищам нужна помощь, а они с Маем прохлаждаются тут?