Манул (СИ) - Македонский Ляксандр Олегович - Страница 61

— Уверяю, он творит чудеса в бою! Это может подтвердить любой из обоза! Правда, ребята?

Наймиты согласно закивали. Даже самые большие скептики после нескольких наглядных демонстраций убедились, что новый охранник Добрика действительно хорош в бою. Господин Ульс скривился, повнимательнее приглядываясь к замершему в покорном ожидании оборотню. А так как по росту он был ниже, для этого пришлось встать на носочки.

— Май, говоришь? — он озадаченно почмокал губами. Прищурившись, он обошел вокруг наймита. Чем-то в этот момент он начал напоминать Солохе соседского пса, так и норовившего вцепиться зазевавшемуся прохожему в пятки. — Что-то знакомое… Где-то я уже слышал это имя.

Солоха похолодела, заметив, как вздрогнул от этих слов оборотень.

— Правда? Вот видите! Он все-таки действительно мастер, раз даже вы о нем слышали! — подоспел на выручку купец, умаслив раздумья стражника неприкрытой лестью. Господин Ульс довольно шмыгнул носом.

— Что ж, тогда будем считать, что мы договорились. Не забывай, старик, если мне не понравиться работа твоего наймита, придется-таки конфисковать твой домик и все движимое и недвижимое имущество.

— Конечно, господин Ульс, — поклонился ему купец. Стражник, ухмыляясь, выдал Добрику документы, и мужчина засеменил прочь, подавая сигнал выдвигаться.

***

— Что вы пообещали ему? — Май угрюмо сверкнул глазами, спрыгнув с телеги, стоило только обозу отъехать подальше от въездных ворот.

— Ты уж не серчай, Май, — ответил Добрик, в свою очередь тоже спустившись на землю. — Но оказалось, пока меня не было дома, моя женка успела нанести оскорбление господину Ульсу лично. Мы живем с ним на одной улице, и он, подвыпив, перепутал дома, ворвавшись среди ночи к моей жене в постель. Она, не разобравшись, отлупила его.

— И что? То есть в итоге оказалась оскорблена не ваша жена, а этот противный мужик?! — рыкнула Солоха, опередив Мая. Для девушки из глухого захолустья было, по меньшей мере, странным слышать, что виноватая сторона еще что-то требует. У них бы в Солнечном за такое охальнику бы еще розгами всыпали, чисто в профилактических целях.

Впрочем, мимолетный взгляд в сторону Мая подтвердил ее затаенные опасения касательно несхожести нравов и порядков между глухой деревней и величавой столицей. Оборотень моментально спал с лица, запоздало помолившись, чтобы никакие излишне языкатые сплетники не донесли на девушку господину Ульсу. По своему горькому опыту оборотень знал, что его бывший капитан обладал обостренным чувством собственного достоинства и непомерно раздутой гордостью, а так же болезненной любовью к насилию.

— А ты прикрой-ка ротик, дура, — неожиданно грозно процедил Добрик, заставив Солоху пораженно умолкнуть. — С начальником городской стражи не стоит шутки шутить, ясно тебе? От его расположения прямо зависит мое благосостояние, и ваше тоже. На моем счету полно грешков, на которые милейший господин Ульс закрывал глаза! Если же сейчас он начнет обращать на них внимание, мой бизнес обречен на крах! — буквально кричал Добрик, сделавшись в одно мгновение похожим на заядлого истерика. Май же украдкой только фыркнул. Как же сильно успел продвинуться по карьерной лестнице этот деспот! Выговорившись, купец продолжил говорить уже спокойнее: — Он это умеет, господин Ульс. Не одного купца уже так разорил! Что ему стоит в следующий раз конфисковать весь мой товар, сославшись, якобы на контрабанду оружия или же опиума? Так что, помолчи уж.

— Я искренне вам сожалею, — ответил за Солоху Май, решив вмешаться, пока излишне болтливая девка еще чего не ляпнула. Впрочем, тешить непомерно раздутую гордость бывшего командира оборотень тоже не желал. — Но я не нанимался к господину Ульсу в наемники. Я ему ничем не обязан. Так что…

— Так что не получишь деньги, — отрезал купец, перебив манула. В глубине души Добрик боялся такого поворота событий. Будучи всегда себе на уме Май бы точно не захотел выслуживаться перед нынешним начальником городской стражи. Порою, купец задавался вопросом, что сподвигло такого человека добровольно ограничиться скромной ролью охранника, имея такие впечатляющие военные навыки. Впрочем, Добрик не желал сдаваться без боя. Он сделал свою ставку и был не намерен терять ни свое положение, ни жизнь. Он предпринял еще одну попытку уговорить Мая. — Если же согласишься, я доплачу. Господин Ульс любит гладиаторские бои, особенно он любит выигрывать в них. Но его лучший воин сейчас получил серьезную травму руки и не может держать меч. Поэтому я сказал, что мой лучший охранник готов этой ночью принести господину Ульсу победу и деньги. Взамен, он согласился замять историю с моей глупой женой.

— Нет, я не согласен, — рыкнул Май решительно, окончательно разочаровав купца. — Черт с ними, с деньгами. Я обойдусь и тем, что меня бесплатно довезли до Столицы. На этом, думаю, и стоит расстаться.

Сказав это, парень показательно поднял грабли, закрепив их за спиной.

— Думаю, ты меня не правильно понял, — хмыкнул Добрик, неожиданно ласково. Да будет свидетелем Белобог, он не желал подобного исхода. — Ребята!

Стоило только ему гаркнуть это, как пара дюжих наймитов, доселе пересевших к Добрику на телегу подскочили к Солохе, заломив девушке руки за спину. Один из них приложил к горлу селянки нож.

— Ой, — только и смогла выговорить девушка, стремительно зеленея. Манул, ссутулившись, молчал. В тот момент он корил себя за беспечность, наивно считая, что купец не пойдет на шантаж, не посмеет пойти против своих принципов. И до этого момента в его словах Маю не приходилось усомниться. Он ошибочно полагал, что имел дело с порядочным человеком.

Лишь мимолетного взгляда в глаза Добрика ему хватило, чтобы осознать свой окончательный проигрыш. Держащие Солоху сорвиголовы были одними из немногих, кого манул старался избегать. В прошлом отчаянные головорезы, они даже в обозе умудрялись поражать остальных мужиков своими несколько нестандартными мыслями. Потому, кроме Добрика никто лишний раз старался не приближаться к ним. Какие отношения связывали их с купцом оборотень не знал, но догадывался, что эти наймиты точно не станут раздумывать, если отчаявшийся купец решит отыграться, и выполнить свою угрозу.

Словно бы прочитав мысли манула один из наймитов хмыкнул, играючи проведя кончиком острия по шее девушки. Солоха побелела, округлившимися от ужаса глазами глядя то на до Добрика, то на манула.

— Мне дорого мое дело, состояние и жизнь, тебе дорога эта девушка. И не вздумай глупить, Май! — заговорил Добрик, спокойно пройдя вперед. — Только попробуй напасть, и они мигом прикончат ее, ясно?

— Куда уж яснее. Но где гарантии, что после моего выступления вы отпустите ее?

— А нет гарантий. Но тебе придется поверить мне на слово, иначе никак, — покачал головой Добрик. — По правде, мне твоя девка нужна как прошлогодний снег. Помоги мне, и, я ее отпущу. Самому не приятно шантажировать тебя, Май. Ты хороший парень, потому должен меня понять. Есть люди простые, а есть наделенные властью.

— О да, я отлично понимаю, что ты хочешь мне объяснить, купец, — пробормотал Май, склонив голову.

— Май, не смей идти у них на поводу! — не своим голосом закричала селянка. Солоха еще помнила странное выражение лица манула в момент их встречи с Ульсом. Внутренний голос не зря нашептывал, что этот стражник опасен, и не зря Май решил так упрямиться, вынуждая купца идти на крайние меры. Логика подсказывала девушке, что при любом другом раскладе Май бы с удовольствием согласился подработать, тем более за надбавку к заработку. А это могло значить только то, что оборотню ни в коем случае нельзя демонстрировать свои умения господину Ульсу.

Один из наймитов в тот же миг ударил Солоху в живот. Не любил головорез кричащих девушек. Это наводило его на отнюдь не радужные воспоминания. Селянка охнула, повиснув на руках мужчин.

— Хорошо, я помогу тебе, — после недолгих раздумий ответил манул, распрямившись. В его просветлевшей радужке отразилось настороженная мина купца. — Только как бы тебе потом эта помощь боком не вышла.