Коготь Хоруса - Дембски-Боуден Аарон - Страница 10

Кераксия и Валикар, правительница и страж Галлиума, славились своим яростным нежеланием принимать участие в Войнах легионов. Нейтралитет значил для них больше, чем топливо, боеприпасы и слава. Фальк был прав, явившись на Галлиум в нынешнем статусе преследуемого изгнанника, он злоупотребил бы гостеприимством тех, кто не желал вступать в Войны легионов.

Леор с шумом пожал плечами:

— Перевооружиться и дозаправиться… Но чего ты надеешься добиться потом? Даже если твой флот приведут в порядок, твой легион так же мертв, как легион Хайона. — Он сделал жест в направлении Мехари и Джедхора. — Не хотел оскорбить.

— И не оскорбил, — заверил я его.

Леор повернулся обратно к Фальку:

— Полагаю, ты пригласил нас сюда, чтобы убедить на былой союз, а? Ценю твое гостеприимство, но я мог бы прислать отказ заранее, задействовав «Белую гончую» где-нибудь в другом месте. Ты прервал выгодный рейд.

— Такая неблагодарность? Ты должен мне, Леорвин.

Леор встал перед Фальком — лицом к лицу, нагрудник к нагруднику. Так часто случается в группировках легионов, даже тех, что внешне кажутся союзными. Рисовка сродни искусству, равно как и своевременное упоминание мельчайших деталей обязательств и накопившихся долгов. Мы чрезвычайно серьезно к этому относимся.

— Я должен тебе, брат. Не твоему легиону. Я отказываюсь умирать вместе с ними. Хочешь бежать? Я сказал, что помогу тебе бежать. Хочешь спрятаться? Я даже помогу тебе прослыть трусом, если ты вдруг возжелал именно этого. Но никакие стенания по поводу того, что Дети Императора похитили труп твоего отца, не заставят меня пойти против армады Третьего легиона. Вы заслужили такую участь, когда сбежали с Терры, и это привело к нашему поражению в войне.

Старое обвинение. Обвинение, которое преследовало Сынов Хоруса в изгнании и вынуждало спасаться бегством от пушек боевых кораблей Девяти легионов с самого момента гибели их примарха.

Это бы ни к чему не привело. Я положил руки на плечи обоим воинам и заставил их разойтись на несколько шагов.

— Довольно. Мы проиграли войну, когда магистр войны утратил контроль над легионами на Терре. Мы уже потерпели неудачу, когда Хорус пал.

— Никогда не спорь с тизканцем, — проворчал Леор. — Фальк, все равно это отдает безумием. Мы говорим о сверхъестественной археонауке, генетическом шедевре Императора. На что надеяться обычному мастеру по работе с плотью? Чтобы сотворить нечто вроде примарха, им потребуется целая вечность. Сам Император смог создать лишь двадцать проклятых тварей, и на это ушли десятки лет.

— Я не готов рисковать, — холодно и резко отозвался Фальк.

Он был холериком, однако его злость отдавала холодом, а не жаром. Когда Фальк Кибре выходил из себя, то утрачивал кажущуюся теплоту.

— Мы не можем вечно прятаться в этом шторме. «Тлалок» прибыл последним. Все остальные, кто готов был ответить на зов, мертвы, сгинули или же слишком запоздали, чтобы принимать их в расчет. Хватит откладывать. Хватит убегать. Вы оба клялись помочь мне, когда я звал вас.

Шлемы не давали смотреть друг другу в глаза, но когда я заговорил, то почувствовал, что наши взгляды встретились.

— У тебя есть план?

— Взгляни сам.

Легионер Сынов Хоруса извлек портативный гололитический проектор и вдавил активационный символ. Резкий зеленый свет заплясал на броне — это настраивалось изображение.

Перед нами предстал корабль. Даже сжатый до мигающей голограммы нездорового нефритового цвета, он настолько впечатлял, что от его размеров и мощи у меня перехватило дыхание. Громадный линкор, величие которого выходило за рамки самого понятия «величие». Судя по крепостям на хребте и бронированному носу, этот тяжеловесный убийца был вариантом «Сцилла» древней модели корпуса типа «Глориана».

Когда-то я, равно как и Леор, знал этот корабль. Таких линкоров построили лишь горстку. Сам Император вручил их легионам Космического Десанта для использования в качестве флагманов. И только одна «Глориана» во всех флотилиях Императора была создана по конструкторской схеме варианта «Сцилла».

Леор скрестил руки поверх нагрудника. Он носил на груди Империалис, демонстрируя крылатый знак верности Империуму без тени смущения. Он даже полировал эмблему, так что она блестела серебром на темно-красной броне. Думаю, ирония ситуации доставляла ему удовольствие.

Он резко качнул головой, и в воксе раздалось урчание шейных сервоприводов.

— Брат мой, твой легион только что умер. Сейчас не время гоняться за призраками.

— Но я совершенно серьезен, — пророкотал Фальк. — Я отыщу «Дух мщения». И с ним смогу разрушить Град Песнопений.

— Сотни группировок веками искали его, — заметил я со всей тактичностью, на какую был способен.

— Сотни группировок понятия не имели, где искать.

— А ты считаешь, что знаешь?

Он ввел в гололитический проектор другую команду. Изображение на несколько секунд расплылось, а затем превратилось в примитивную проекцию Великого Ока. Свободной рукой Фальк обвел край Ока, обращенный к ядру, — отравленные звезды, глядящие на Терру.

— Лучезарные Миры.

В воксе, словно выстрел, прозвучал смешок Леора:

— И как ты планируешь провести свои разбитые корабли через Огненный Вал?

Это был неверный вопрос. Я задал верный:

— Откуда тебе известно, что «Дух мщения» там?

Фальк отключил изображение.

— Мне говорили, что флагман укрыт в пылевой туманности за Огненным Валом. Я поведу свой флот к Лучезарным Мирам и хочу, чтобы вы оба отправились со мной.

За Огненным Валом. Так вот зачем я был ему нужен.

Ни я, ни Леор ничего не ответили. Возможно, другим бы показалось, что от слов Фалька разит простым отчаянием. Его маниакальное желание выследить бывший флагман своего легиона заставляло предположить, что он живет в прошлом и лелеет отзвуки былой славы вместо того, чтобы вершить новое будущее. Однако здесь не учитывалась вся глубина падения Сынов Хоруса.

Когда-то они были первыми среди равных, а теперь стояли на грани вымирания. Сколько их миров пало с тех пор, как Девять легионов впервые укрылись в Оке? Сколько кораблей они потеряли — как в бою, так и от хищных рук соперников? Из всех, кого Фальк мог призвать, только я никогда не стал бы высмеивать его ярость при виде этого стремительного угасания. Сколь бы тщетной она ни была.

Монумент уничтожили, а труп их отца похитили, осквернив даже само наследие легиона. План Фалька не был отчаянным. С утратой Луперкалиоса Сыны Хоруса миновали этот этап, ведь отчаяние — признак надежды. Это не было даже борьбой за выживание. Нет, мы услышали последний судорожный вдох воина, который отказывался умирать, не исполнив долга. Последняя битва, чтобы имя его легиона с гордостью вошло в историю.

На мгновение я снова услышал вой. Почуял запах прогорклого пепла, оставленного неправедным огнем.

— Я помогу тебе, — произнес я.

Леор уставился на меня так, словно я рехнулся.

— Ты ему поможешь?

— Да.

— Благодарю, — сказал Фальк, склонив голову. — Я знал, что ты будешь со мной, Хайон.

Почему я вызвался добровольно? Впоследствии великое множество людей задавало мне именно этот вопрос. Спросил даже Телемахон, в один из тех редких моментов, когда мы смогли терпеть общество друг друга достаточно долго, чтобы побеседовать, как истинные братья.

И конечно же, спросил Абаддон. Хотя в своей мудрости он заранее знал ответ.

Леор проявил куда меньше энтузиазма.

— Фальк, я хочу получить ответы. Откуда ты знаешь, что он за Огненным Валом? Кто посылает тебя в этот дурацкий Крестовый поход?

Фальк развернулся к своим людям и передал по воксу приказ:

— Приведите его!

За целую вечность до того, как мы с Фальком встретились в сердце шторма, чтобы поговорить об угасании его легиона, я наблюдал гибель моего собственного рода.

Часто иносказательно говорят, будто легион Тысячи Сынов умер дважды, однако это просто поэтичное преувеличение. Рубрика самонадеянного Аримана не могла убить нас, поскольку мы были уже мертвы. Его неудачное «спасение» стало для нас не более чем погребальным костром.