Коготь Хоруса - Дембски-Боуден Аарон - Страница 36

Вторая, гораздо более заметная, реакция — это ярость. Порой она искусственная, или же содержит в себе оттенок театральности, чтобы погасить чувство стыда. Чаще это просто злость — злость на самого себя, что позволил такому произойти; злость на свою никудышную удачу; злость на врагов, коварный выпад которых проскользнул под твою защиту. Ярость может окрашиваться юмором, упрямством или же обетами возмездия, даваемыми собравшимся у твоей постели братьями. Внутренняя сила проявляется множеством разных способов, но в основе этой эмоции всегда лежит злость.

Когда я снял психическую защиту, чтобы вновь связаться с Фальком, то не ощутил ни одной из обычных и ожидаемых солдатских эмоций. Вместо них я почувствовал бурную, ожесточенную сущность, делившую с ним тело, и его собственное изнеможение, словно саваном окутывавшее разум.

Он боролся за контроль над собственным телом. И он очень, очень устал.

«Хайон?»

«Я здесь, Фальк».

Я приблизился к стеклянной емкости, глядя на когтистое существо, в которое превратился мой брат. Мне хотелось, чтобы он ощутил, что я рядом, если это вообще было возможно.

Фальк скрючился в пузырящейся амниотической жидкости, практически приняв позу эмбриона. Он был зафиксирован в центре паутины каналов подачи химических стимуляторов и кабелей питания и удаления отходов. По лишенной кожи мускулатуре тянулись волокна внутренностей, свисающих с неприкрытого мяса и замутняющих жидкость вокруг. На обнаженном теле видны были признаки смертоносной мутации: сквозь суставы и группы мышц пробивались матовые гребни ножей из желтеющей кости.

«Нерожденные, Хайон. Тысячи. Когда мы попытались бежать, то попали под обстрел… Варп-ядро… Герметичность корабля нарушилась…»

Двойственность его голоса — человеческая искренность и насмешливый шепот демона — привносила в его интонацию злобную нотку.

«Я понимаю, Фальк. Что с Саргоном?»

«Его нет».

Так. Саргон пал. Меняло ли это что-нибудь? Могли ли мы отправиться в неизвестность без его указаний? И стоило ли нам вообще идти туда, в ловушку, построенную на обещании мертвеца?

Да. Я желал смерти Хоруса Возрожденного и желал этот корабль.

Впрочем, без Саргона…

«Нет», — настойчиво передал Фальк.

Он слышал мои мысли и отвечал на них:

«Не мертв, Хайон. Ушел».

Я уставился на монстра, плоть которого постоянно менялась.

«Ушел? Ты хочешь сказать, он исчез до нападения Нерожденных?»

«Не могу сказать наверняка. Мы бежали на „Восход трех светил“, хотя это разрушило нашу телепортационную чашу. Корабль начал уходить от погони. В какой-то момент Саргон находился там, он был готов отвести нас в безопасное место. Варп-ядро вспыхнуло. Был свет, шум, горел металл. А потом пришли Нерожденные».

Я ничего не сказал, давая моим подозрениям оформиться. Ни разу в жизни — ни до, ни после той ночи — я не встречал пророка-альтруиста. Каждый провидец хочет отыскать что-то для себя, следует собственному плану. Меня занимал лишь вопрос, что задумывал Несущий Слово и что он сотворил при помощи своей силы.

«Фальк, я вытащу тебя отсюда».

«Я до сих пор чувствую свои пальцы», — сказал мне восставший мертвец, напряженно хрипя природным голосом Фалька.

Его ужасные когти заскребли по стеклу.

«Я чувствую, как каждый атом моего тела содрогается, изменяется».

За его словами я ощущал то же самое. Демон внутри его тела струился по кровеносной системе, преображая все, с чем соприкасался. Медленный процесс, однако неотвратимый.

«Потерпи, брат. Я доставлю тебя на „Тлалок“».

Выходец с того света снова дернулся во мгле. Я не мог слышать его скрежещущий голос.

«„Дух мщения“ — произнес он. — Ты еще поможешь мне его найти?»

«Тебе повезло, что ты вообще выжил. Эти поиски уже стоили тебе флота, сотен воинов и тысяч рабов».

Создание ударилось о переднюю секцию емкости, протягивая ко мне когти. Щелевидная пасть щелкнула зубами, словно пытаясь полакомиться моей плотью.

«Я найду Абаддона я найду Абаддона я най…»

«Фальк…»

«Я заберу „Дух мщения“, это надежда моего легиона, я за…»

«Успокойся, брат. Я тебе помогу. Конечно же, я тебе помогу. Я же здесь, разве не так?»

Конвульсии ожившего мертвеца замедлились.

«Они держат нас заторможенными при помощи когнитивных подавителей и блокаторов адреналина. Предотвращают побег».

«Предосторожности Правительницы, не более того».

Мне уже доводилось иметь дело с Дваждырожденными, бесчисленное множество раз. Я их не сдерживал. У меня не было в этом необходимости.

«Освободи меня, Хайон».

Что характерно, даже от этого истерзанного, изуродованного тела исходило недовольство выпавшим на его долю заключением. Но от чего освободить? От оков здешнего заточения или же от демона внутри? Несмотря на всю мою силу, власть человека имеет свои пределы. Чтобы изгнать демона из плоти смертного, недостаточно простого экзорцизма вроде жреческой молитвы или шаманских песнопений. В реальности это почти всегда заканчивалось смертью носителя.

«Я освобожу тебя, друг мой. Когда ты окажешься на борту „Тлалока“, мы обдумаем, как изгнать демона».

Изуродованный человек забился в жидкости, содрогаясь, истекая кровью и корчась. Сперва я подумал, что злость Фалька наконец-то прорвалась наружу, однако его тело изгибалось мучительными рывками из-за неконтролируемых спазмов. Критический отказ органов? Биологические показатели не подскакивали и не падали, но он продолжал дрожать, разинув вибрирующее клыкастое отверстие рта. Его мутировавшее тело кровоточило, тряслось и билось в поддерживающих путах, сжимая и разжимая когти.

А затем с помощью слабой связи между нашими разумами я понял, что происходит.

Он не умирал. Он смеялся.

Часть вторая

АБАДДОН

Глава 9

ВОЗРОЖДЕНИЕ

Я диктую эти слова Тоту и чувствую, как среди моих пленителей нарастает беспокойство. Эти мужчины и женщины, называющие себя инквизиторами, предпочли бы, чтобы я рассказывал истории о победах Черного Легиона — о Черных крестовых походах, о переродившихся Сынах Хоруса, Вестниках Конца Времен. Они жаждут найти среди слов крупицу слабости и молятся, чтобы моя откровенность выдала уязвимость в сердце моего легиона.

Однако, веря в это, они обманывают сами себя и совершают ту же ошибку, которую допустили Девять легионов, когда Черный Легион только начинал свое возвышение. Наша правда заключается не в простой воинской силе или нерушимой воле. Точно так же дело обстоит и с Абаддоном. Магистр войны владеет клинком, раздирающим реальность на части, и носит коготь, который сразил двух примархов, но даже это оружие — лишь ничего не значащие безделушки на его жизненном пути. Хроники вроде этой требуют определенного контекста. Важно знать, где заканчивается легенда и начинается история.

Так что мы еще дойдем до прибытия Морианы, прислужницы Императора и провидицы Осквернителя, известной во всей Империи Ока под именем Плачущей Девы. Дойдем до Башни Безмолвия и демонического клинка Драх'ниена. Дойдем до «Крукал'рай», сотворенного в океанах нереальности и нареченного Империумом Людей «Планетоубийцей».

Первые из нас — Леор, Телемахон, Ильяс, Валикар, Фальк, Саргон, Вортигерн, Ашур-Кай и я сам, а также множество других — много раз говорили о том же самом. История Абаддона — это история о сломленных людях, которых он воссоздал заново как братьев, и точно так же история Черного Легиона переплетена с рассказами о тех изгнанниках и отверженных, которых он со временем собрал вместе. Вот что делает нас уникальными. Вот почему мы покорили Империю Ока и почему займем Трон Терры.