Реми (ЛП) - Эванс Кэти - Страница 14

Я не знаю, как это называется, или может, знаю.

Это единственное в жизни, с чем я не хочу бороться.

Впервые в моей жизни я думаю о чем-то, кроме траха и драки. Мне хочется позаботиться об этой девушке. Думаю о том, как хочу жестко ее трахнуть и мягко поцеловать, крепко держать и нежно посасывать, когда она резко говорит мне:

— Да, уже намного лучше. Спасибо тебе.

Мы занимаемся каким-то перетягиванием ее ноги, когда она пытается освободить ее, а я не слишком рад отпустить, и затем открывается дверь и появляется Диана.

— Вот ты где. Я должна накормить тебя, чтобы ты восстановил силы до завтра!

Я пялюсь на Брук, сбитый с толку, как черт и то, как она смотрит на меня, будто я вообразил себе связь между нами, чертовски запутывает меня. Какого черта? Прямо сейчас я мог бы поспорить на свою жизнь, что она хотела меня так же сильно, как и я ее. Я бросаю лед в ведерко и опускаю ее ногу.

— Мне жаль, что так вышло с твоей лодыжкой, — говорю я ей. Она хотела, чтобы я извинился и теперь получает это. — Не волнуйся, если не поправишься до боя.

— Нет. Это не твоя вина. Я буду в порядке, — спешит она сказать.

Я все еще сбит с толку, когда поднимаюсь.

— Я скажу Питу найти для тебя какие-нибудь костыли.

— Я буду в порядке. Так мне и надо, буду знать, как наезжать на деревья, — отвечает она, когда я направляюсь к двери.

Я останавливаюсь и смотрю на нее, пытаясь прочесть и, на мгновение, она смотрит на меня, выглядя такой же запутанной, как и я себя чувствую.

— Удачи, Реми, — говорит она.

Подавленный огромным разочарованием, я подумываю пройти через комнату и накрыть ее рот своим, даря ей настолько чертовски влажный и глубокий поцелуй, что в ее голове не останется сомнений о том, что она моя. Вместо этого, я провожу руками по волосам и выхожу, затем направляюсь прямо в свой номер, где знаю, что найду Пита либо за ноутбуком, либо с телефоном.

— Найди кого-то, чтобы осмотрел растяжение Брук. Достань ей какие-нибудь гребаные костыли. И организуй завтра после боя две машины, я хочу быть с Брук наедине, — я пересекаю гостиную в поисках еды.

Пит звонит консьержу.

— Желаешь «Эскалейд» или ты бы хотел, чтобы кто-то отвез тебя? — его крик застает меня на кухне, когда я поглощаю еду, приготовленную Дианой.

— Достань мне водителя, хочу, чтобы мои руки были свободными.

ПРОШЛОЕ

ОНА ДЕРЕТСЯ

Я разогрелся и полностью готов.

Делая растяжку для ног и подпрыгивая на месте, я сжимаю пальцы и поворачиваю голову в одну сторону, затем в другую. Райли поднимает три пальца вверх, и я готовлюсь выйти на три. После еще пары прыжков, я снимаю наушники, надеваю халат, а затем жду, когда слышу это:

— А сейчаааас, дамы и господа, приветствуем: неповторимый, Ремингтон Тейт «РАЗЗЗЗЗРЫВНООООООЙ»!

Продвигаясь по дорожке, выхожу, следуя за объявлением, затем запрыгиваю на ринг, снимаю халат и отдаю ее ребятам в углу. Шум становится громче, когда я распахиваю руки и поворачиваюсь вокруг, оглядывая свою толпу. Сотни голов повернуты в мою сторону, размахивают плакатами и всяким дерьмом в воздухе, когда от имени Разрывного содрогается потолок.

Мои руки все еще вытянуты, я продолжаю делать повороты, осматривая толпу, пока мои глаза не останавливаются на ней. Брук Дюма. Сидящей именно там, где я и хочу. Она в окружении фанаток, которых Пит с Райли приводили в мою комнату, и у них нет ни единого преимущества над ней. У нее распущены волосы, а ее улыбка, твою ж мать, ее улыбка только для меня. Я улыбаюсь ей в ответ, думая, «это для тебя».

Затем я сосредотачиваюсь на своем сопернике, жду звука колокола и нокаутирую его. Работая в поте лица, я валю второго бойца, третьего. На четвертом и пятом я продолжаю делать джебы, хуки, двойные удары, удары прямой мощности, вести борьбу, атаковать и защищаться.

На восьмом я блокирую мощный удар его левой руки, затем наношу удар по ребрам и заканчиваю с ним апперкотом в челюсть, что окончательно его вырубает с глухим стуком. Он пытается встать, но резко падает вниз.

Толпа взрывается, когда мое имя заполняет помещение.

— РРРРРРРААААААЗРЫВНОООООЙ! — рефери поднимает мою руку и у меня перехватывает дыхание, когда ринг-анонсер кричит, — Наш победитель, леди и джентльмены. Разрывнооой!

Крики почти оглушительны и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Улыбка на ее губах такая идеальная, что я не могу дождаться, когда поцелую их.

У меня уходит пять минут на то, чтобы принять душ и переодеться в отеле, затем я прохожу через лобби туда, где ждет Брук на заднем сидении черного «Линкольна». Забираюсь внутрь, закрываю за собой дверь и, когда я занимаю свое сиденье, касаюсь её руки. Я осторожно наблюдаю за ней, ища какие-нибудь признаки того, что она хочет отодвинуться.

Мы вливаемся в поток транспорта.

Брук до сих пор не возразила.

Так что я провожу подушечкой большого пальца по ее ладони, наблюдая за ее реакцией. Она делает быстрый вдох и то, как ее грудь поднимается в ее блестящем топе, делает меня твердым. Думаю о том, как провожу пальцем вверх по ее руке к тонкой шее, затем направляю его к этому пухленькому розовому рту, который хочу почувствовать везде на себе.

— Тебе понравился бой? — произношу я низким и хриплым голосом.

Она смотрит в окно, профиль её задумчивого лица заставляет меня хотеть чертовски умолять ее.

— Нет, мне не понравилось, — признает она, когда ее глаза, наконец, возвращаются к моим. — Ты был великолепен! Я в восторге!

Эти слова поражают меня такой радостью, что я смеюсь, хватаю ее руку, подношу к своему рту и провожу губами по маленьким горбикам костяшек ее пальцев, не отрывая от нее взгляда.

— Хорошо, — бормочу я, глядя ей в глаза. У меня идут все усилия на то, чтобы отпустить ее. Но я хочу, чтобы сначала она привыкла ко мне. Хочу, чтобы она почувствовала мой запах, почувствовала меня прямо здесь. Хочу, чтобы она почувствовала тепло моего тела и привыкла ко мне. К моему присутствию. Ко всему, что касается меня. Сейчас, когда я сижу рядом с ней, я хочу, чтобы это был последний раз, когда ее плечи были напряженными и жесткими.

Вскоре, мы доезжаем до клуба. Я помогаю ей выйти из машины и, когда она кладет свою маленькую руку в мою, я чувствую себя таким чертовским собственником, что не отпускаю ее. Хочу, чтобы каждый мужчина, смотрящий в ее направлении, знал, что она моя, черт возьми. Молча веду ее мимо вышибал к приватному залу в конце здания.

— Я заказал Питу приватный танец, — у дверей комнаты говорит мне Райли, и я разочаровываюсь, когда Брук незаметно освобождает свою руку от моей. — Ты же не против, это вроде, как подарок на день рождения? — спрашивает он меня.

Мы все наблюдаем за тем, как женщина в сверкающем серебристом бикини направляется к Питу, который выпучил глаза. Брук поеживается рядом со мной, и Райли переключает свое внимание на нее, приподнимая брови.

— Тебя это смущает, Брук? — изумленно спрашивает он.

Нежно-розовый оттенок окрашивает щеки Брук и сквозь меня проносится собственнический порыв. Я снова хватаю ее за руку и тихо спрашиваю:

— Хочешь понаблюдать?

Она качает головой, и я молча вывожу ее оттуда, замечая то, как она выпрямляет свою ладонь в моей, ее красивые пальцы переплетены с моими, более крупными. Боже, она такая идеальная. Все мои инстинкты рвутся к тому, чтобы добиться ее.

Она позволяет мне вести ее сквозь толпу, как будто она знает, что моя, или как будто она этого хочет. Здесь шумно и полно сумасшедших танцоров, а когда в помещении начинает звучать трек Ашера, Брук в волнении вскакивает.

— О, обожаю эту песню! — говорит она мне, сжимая мою руку так, что в груди становится больно.