Заставь меня ошибиться (СИ) - Гейл Александра - Страница 2

— Прости, — пожимает плечами Лео, даже не пытаясь изобразить раскаяние. Но заметив мою усмешку при последней мысли, раздраженно добавляет: — Слушай, Тай, не я это придумал.

Поспешно увожу тему в другое русло, пока в столь тесном пространстве не прозвучало имя человека, который настоял на соблюдении формальностей:

— Расскажи о проекте, — прошу, откидывая волосы с глаз.

Однако Лео не горит энтузиазмом, лишь скучающим тоном тянет нараспев:

— Мы едем в маленький провинциальный городок штата Мичиган, чтобы отреставрировать концертный зал. — И уже куда быстрее: — Это все, что мне известно.

— То есть? — переспрашиваю в недоумении. И уже с возмущением: — А как же подробности? Детали? Как мы будем координировать работы?

— С этим проблем не возникнет… Тая, ты снова теребишь кольца. Я понимаю, что непривычно, но, если Гастон это заметит, он тебя убьет.

Причем немедленно. И будет прав. Но все же Лео зря о Гастоне. Нет более простого и безотказного способа испортить мне настроение, нежели упомянуть имя этого человека всуе.

Вздохнув, от греха подальше прячу руки в карманы толстовки. Откуда только взялась привычка теребить пальцы? Я же столько усилий приложила, чтобы избавиться от жестов-манипуляторов… Или, может, я давно уже начала их использовать снова, просто рядом не было Лео, который бы на них указал? Нет, не может быть. Все дело в том, что я переживаю из-за прошлого провала. Целый год бездействия, ожидания. Я думала, что сойду с ума без работы, и вдруг новое задание. Если в Мичигане — пусть, лишь бы только не отсиживать попу на диване в ожидании страшного перевода в никуда.

Бросив очередной короткий взгляд на навигатор, я удостоверяюсь, что ехать еще около часа. Пусть эта дорога и сказочно красивая, я скоро сойду с ума. Пробовала спать — не вышло, разгадывать кроссворд — голова закружилась, и мы уже переслушали все радиостанции в поисках треков, которые бы устроили нас обоих. Выяснилось, что вкусы у нас с Лео диаметрально противоположные и безопаснее отключить аудио вовсе.

— Дай мне повести машину, — прошу у Лео.

— Нет, Тай, так не пойдет, — качает он головой. — Пока врачи не скажут, что ты полностью восстановилась после операции, я рисковать не стану. Что случись…

Он не договаривает, потому что мы оба знаем продолжение: голов нам не сносить. Вообще-то, мне уже месяцев пять назад разрешили управлять автомобилем, просто мы живем в мире, полном перестраховок. Кольца носим, машины не водим, пока не получим пятьдесят разрешений от всех возможных врачей…

— Ты, наверное, устала, — вдруг соображает Лео. — Сейчас, заедем в какое-нибудь придорожное кафе.

— Лео, так мы не доедем никогда! — стонаю в голос.

— Спешишь приступить к работе? — усмехается он.

— Мы уже пять часов в пути. И, в отличие от тебя, я только пейзажи разглядываю. Первые два часа они казались мне красивыми, а теперь уже — порядочно раздражают.

Лео смеется:

— Тем более надо сделать привал и размять ноги.

Через несколько минут мы останавливаемся на одной из полуобустроенных, даже не претендующих на современность, заправок. На пятачке рядом с ней видавшее виды кафе — обшарпанное приземистое одноэтажное здание, вытянутое и неказистое. Доверия оно не внушает, но до следующего места отдыха несколько миль, и глупо жаловаться.

То, что Лео был прав, я понимаю, едва выхожу из машины. Ноги отекли и отказываются подчиняться. Но меня торопят:

— Тая, надо идти. Здесь небезопасно.

Я поднимаю глаза на Лео и вижу перед собой совсем другого человека: вместо обычного, растрепанного соседского мальчика передо мной предстает собранный, немало дряни повидавший мужчина. И вот вам урок от Таи номер один: все совсем не то, чем кажется с первого взгляда. Суть — в деталях.

Не знаю, кто обставлял это кафе, но гением он явно не был. Интерьер выполнен в светлых тонах, однако грязные окна и обилие деревьев вокруг не позволяют свету проникать внутрь, отчего в помещении царит атмосфера вечного полумрака. Должно быть, некогда столики были белыми, но теперь исцарапаны, в зазубринах и несмываемых разноцветных пятнах. Но, хоть и трудно представить что-либо более неприглядное, чем грязный желтоватый пластик столешниц, оформителям этого места оно удалось: дешевый, блестящий черно-белый линолеум. В самой по себе шахматной клетке нет ничего плохого, но истертое, местами пузырящееся покрытие, щедро сдобренное отпечатками дамских каблуков, впечатление производит удручающее. Профессиональное, наверное, но мысленно я уже готова все здесь переделать.

— Я буду вафли с кленовым сиропом, — радостно объявляет Лео, плюхаясь за ближайший столик, отрывая меня от исследования интерьера и вынуждая последовать своему примеру.

— Ты что-то путаешь, их едят на завтрак, — подмечаю, усаживаясь рядом.

— А разница какая?

— Никакой. За исключением того, что к часу дня они, вероятно, уже размокли и стали противными.

— Черт… — своеобразно признает он мою правоту. — А сама что будешь?

— Пожалуй, исполню давнюю мечту о бургере.

Лео тут же мрачнеет.

— Не думаю, что это хорошая идея, — неохотно произносит он.

Признаться, мной овладевает недоумение. То есть теперь одобрение на то, что мне можно есть дает… Лео? Мальчишка Лео?

— Прости?

— Тебе сделали операцию, рекомендовали воздерживаться от соленого и жирного. Не надо искушать судьбу.

— И? — спрашиваю раздраженно.

— Тая, ты обойдешься без бургера. И не заставляй меня это озвучивать.

— Не уж, давай! — настаиваю, подавляя нехорошие предчувствия.

Он молча барабанит пальцами по столу, глядя на меня исподлобья, и я впервые начинаю подозревать, что его волосы подстрижены короче, чем у других, не просто так. Под футболкой цвета хаки выпирают совсем не игрушечные мышцы, взгляд острый внимательный, следование приказам абсолютное. Военное прошлое? Этим он занимался до того, как объявился у меня на пороге три недели назад, сгреб в свои медвежьи объятия, а затем велел собираться? Или все было еще раньше и въелось под корку мозга еще глубже?

— В прошлый раз ты допустила ошибку, поэтому теперь мне поручено за тобой следить.

— И за моим рационом?

— Дьявол, Тая, на этом задании каждый твой шаг будет проверяться! — восклицает Лео. — Я просто пытаюсь свести риск к минимуму. Не есть бургеры, не снимать кольца. Такие вещи помогают… Слушай, это не личное. Просто второй шанс тебе дали только благодаря Гастону, он взял на себя полную ответственность, но его рядом нет, и это перепоручили мне.

— Не поняла, то есть ты собираешься докладывать Гастону обо всем, что я делаю? — уточняю, вмиг осипнув.

— Точно. И, если понадобится, не только Гастону. Ты уже однажды прокололась, а мне неприятности ни к чему!

— Пойду умоюсь, — выдавливаю улыбку и поднимаюсь с места.

Холодная вода стекает по моим пальцам, исчезая в сливе потрескавшейся раковины, и я представляю, что вместе с ней мое тело покидает гнев. Гастон. Человек, чувства к которому настолько двоякие, что можно сойти с ума.

Человек, который заступался за меня всегда, причем самым неожиданным образом из возможных. И когда я того вовсе не желала. Человек, который сделал меня такой, какая я есть, и какой я себе не нравлюсь. Мне нельзя об этом думать. Команда, значит, команда. Всего лишь час, и мы окажемся в богом забытой провинции штата Мичиган, где я смогу приступить к делам. Погрузиться в работу, ни о чем больше не думать. Я получу набор распоряжений от Гастона и забуду о нем на долгие месяцы. Как всегда.

Наконец убаюканная обидой, головной болью, мерным покачиванием амортизирующей системы и тихим шелестом колес, я просыпаюсь уже на подъезде к местечку, где мы намереваемся обосноваться.

Я с шестнадцати лет не жила в маленьких городках. Много переезжала, но всегда по дышащим мощью мегаполисам. Из Лос-Анжелеса в Чикаго, Финикс, Сиэтл и им подобные места. Потому вид проржавевшей, покосившейся таблички с названием приводит меня в некий трепет, заставив вспомнить о доме и родителях… и еще о фильмах ужасов. Чистенькие, пустынные улицы, аккуратные домики с подстриженными газонами за свежепокрашенными заборами. Привет из одноэтажной Америки.