Спасатель 2 (СИ) - Калмыков Александр - Страница 13
- Предыдущая
- 13/20
- Следующая
В отличие от малолетних князей, лично испытывающих любую новинку, Ватац не стал ронять свое императорское достоинство и приказал одному из придворных проверить трубу. Ничего сложного в использовании данного устройства не было, и вскоре рупор имел оглушительный успех у византийцев. Особенно загорелся мегадука флота Мануил Контофре, которому Проня пообещал, что особо длинные рупоры смогут вещать в море даже на пять-шесть верст.
Повосторгавшись, придворные смолкли и подозрительно начали рассматривать другие свертки, придерживаемые дружинниками. Выдержав эффектную паузу, Проня снова подал знак и, взяв в руки обзорную трубу, торжественно вручил ее самому императору, пояснив, как ею пользоваться.
По сдавленному вскрику Иоанна его вельможи поняли, что произошло нечто удивительное и тихонько зашушукались, а когда Ватац передал трубу своему полководцу, тот и вовсе не смог себя сдержать, выдав не совсем изысканную фразу из солдатского лексикона.
Протоиерей, сделавший вид, что не услышал грубых лексем, тихонько улыбался, мысленно благодаря стекольщика Лазаря за своевременное создание вогнутого стекла. Когда труба показывает нормальное, а не перевернутое изображение, пусть даже с меньшим увеличением, это производит куда больший эффект на зрителей.
Еще один бесценный дар - небольшой свиток с перечнем санитарных норм, рекомендуемых при скоплении большого числа людей, особенно, в воинских лагерях, фурора поначалу не произвел. Но, проглядев наскоро список пожеланий, могущих снизить число заболевших воинов, Ватац благосклонно кивнул, сделав для себя соответствующие выводы.
Следующий подарок - простую небольшую шкатулку без всяких украшений, Проня вручать не торопился, прежде напомнив, что грекам предстоит строить много крепостей. Затем боярин извлек из ларца нечто, представлявшее собой длинную овечью кишку, на концах которой были вставлены медные кольца. Пока остолбеневшие от такого несолидного подарочка византийцы хлопали глазами, Василий Дмитриевич вместе с гриднем растянули прибор вдоль стола, а дворцовые слуги тем временем притащили воды и налили её в самодельный шланг. Объяснив, что вода в любом сосуде всегда держится на одном уровне, боярин показал на практике, как с помощью гидроуровня можно легко определить, насколько горизонтально расположена данная поверхность.
Существующие в то время приборы - отвесы, угольники и простейшие уровни в виде чаши с водой, в которой плавает капля масла, вполне позволяли успешно строить и высокие башни, и огромные храмы. Но все-таки длинный гидроуровень позволял идеально точно размечать абсолютно горизонтальные линии даже на весьма отдаленных друг от друга поверхностях, что могло внести немалую лепту в строительство оборонительных сооружений империи.
Не все присутствующие постигли, какую пользу несло новое, столь нужное и при том весьма дешевое устройство, но все византийцы с надеждой смотрели на следующий сюрприз - увесистые кожаные мешки, которые подтащили Лиховид с Павшей.
— У великого князя Ярослава к тебе просьба, - смиренно обратился к императору протоиерей, добавив при этом все положенные эпитеты и титулы.
— Я с удовольствием выполню просьбу моего сына Ярослава - архонта Рязани и Городца, - благожелательно отозвался Иоанн, умело скрывая любопытство.
— Здесь пять пудов монет, - указал Григорий на мешочки, - и Ярослав просит тебя кое-кому их передать.
Брови императора поползли вверх, а когда Лиховид развязал кожаные тесемки, открыв горловину мешка, из которого посыпались желтые, тускло блестевшие кружочки, у Ватаца буквально сперло дыхание. Конечно, пять пудов золота - ценность сама по себе не бог весть какая. Серьезные военные компании императора или, к примеру, королей Франции, Англии и Испании обходились в сотню раз дороже. Но все-таки для подарка эта сумма весьма изрядная. Достаточно сказать, что на нее можно приобрести тысячу полных комплектов доспехов - кольчуг, шлемов, поножей и амуниции. Когда недавно константинопольский император Бодуэн все-таки добрался до Лондона, то он смог там выклянчить у короля семь тысяч марок серебра, что в переводе на золото означает пять таких мешков. Но так то же император, да и средства он собирал на крестовый поход, так что пятипудовый золотой подарок можно было воистину назвать царским.
- И кому же архонт просит передать эти эммм… мешочки? - наконец не выдержал Ватац.
Не только император, но также его полководцы и советники сгорали от любопытства, заинтригованные очередной загадкой, преподнесенной им русским посольством, но греки старательно сдерживали проявление эмоций. Лишь царевич Феодор - единственный безусый юноша среди зрелых мужей, порывистый и горячий, нетерпеливо потаптывал красным сапожком, ожидая ответа. Отец Григорий не стал испытывать терпение знатных вельмож и охотно изложил свою просьбу:
— Ярослав просит тебя передать эти монеты в Сирию. Или антиохийском князю Боэмунду, или же одному из сирийских амиров, наиболее страдающему от Иконийской державы персов. (* В указанное время Конийский султанат турок-сельджуков находился на самом пике своего могущества, занимая большую часть территории современной Турции и ведя успешные захватнические войны со своими соседями. Лишь с Никейской империей был установлен прочный мир после того, как в 1211 году конийский султан погиб в битве с греками. Примечательно, что сами византийцы очень часто именовали конийцев персами, потому что государственным языком в султанате являлся персидский и большинство чиновников были персами. Также надо заметить, что турки-огузы, живущие в центральной Анатолии и сохранившие кочевой образ жизни, часто по привычке грабили окрестное население и неохотно подчинялись сельджукскому правительству.) Впрочем, Ас-Салих - сын египетского султана, занятый нынче защитой сирийских рубежей, тоже подойдет.
— Но падишах не собирается расторгать мир с египетским правителем, - возразил великий доместик Андроник Комнин Палеолог. - Предыдущий персидский государь Алаэддин Кейкубад действительно имел такое намерение и год назад собрал со всех своих подвластных земель огромную армию, но… - византийский главнокомандующий немного помялся и неохотно закончил. - Но внезапно умер.
— Султана отравил его стольник, сразу после того, как падишах объявил своим наследником младшего сына, - брякнул, не подумав мегадука флота Мануил Контофре. - Эмиры захотели посадить на трон старшего царевича Гияседдина Кейхусрева, полагая, что он ни к чему не способен и потому не помешает им самим править страной.
Услышав крамольные речи о том, что государя, пусть и мусульманского, могут отравить его собственные приближенные, византийские сановники недовольно покосились на охальника, а Андроник даже цыкнул на своего протеже. Однако Ватац деликатно сделал вид, что не заметил нетактичности своего флотоводца. Ну чего взять с западного варвара. Контофре, а вернее, Годфруа, так его раньше звали, всего лишь лет пять служил у императора, и пока еще не обучился приличным манерам подобающим сановнику высокого ранга.
— Узурпатору, ставшему новым персархом, - продолжил свою мысль Палеолог, - недосуг было затевать тяжелую войну. Его больше заботило укрепление своей власти. Да и советники иконийского султана понимали, что Гияседдин Кейхусрев не в состоянии совладать со столь серьезным противником, как египтяне, и поспешили замириться с соседями.
— Ты прав, так и было до недавнего времени, - слегка склонил голову в знак согласия протоиерей. - Но скоро грядут перемены. Насколько нам стало известно, египетский султан аль-Камил совсем плох, а после его смерти новым правителем, безусловно, станет не ас-Салих, имеющий больше прав на престол, но находящийся в почетном изгнании, а тот сын, что сидит в столице и пользуется поддержкой дворцовой стражи, то есть аль-Адил. После воцарения брата ас-Салих превратится из наследного принца в несчастного изгоя, все соседи которого постараются разделить его владения, и персы первыми ринутся за добычей. Так что у всех мелких владык в Сирии имеются серьезные основания опасаться персидского султана.
- Предыдущая
- 13/20
- Следующая