Невеста для плохого парня - Чайлд Морин - Страница 18

Рико шел рядом с Джанни, и через несколько шагов они уже стояли перед ними. Джанни взглянул на Мари, и она почувствовала, как его жаркий взгляд прошелся по ней от головы до пят. На ней было новое бикини, купленное в Лондоне, и она знала, что зеленые, как лайм, полоски материи смотрятся на ней замечательно. Судя по выражению лица Джанни, она смотрелась в нем просто волшебно.

Несколько долгих секунд он смотрел на нее, пока Тереза не изобразила легкое покашливание. Этот звук словно вывел его из состояния транса. Встретившись взглядом с Мари, он сказал:

— Мы нашли Жан-Люка. Он здесь, на острове.

Полчаса спустя они были в их номере. Джанни пристально смотрел на Мари и ждал, когда она отступится от своих слов. Однако она продолжала настаивать, и Джанни понял, что этого и следовало ожидать. Эта женщина оказалась на редкость несговорчивой с того момента, когда он поймал ее за обыском своей спальни. Только почему ему это так нравится?

— Я должна быть там. Я могу помочь тебе в розыске Жан-Люка.

Джанни с силой провел рукой по волосам. Он был напряжен и, глядя на Мари, чувствовал, как быстро струится кровь в его жилах и как учащенно бьется сердце. В этот момент Жан-Люк Баптиста его совсем не интересовал, он бы с радостью послал его ко всем чертям, но нельзя было этого делать: приходилось помнить, что раз Жан-Люк был на острове, надо держать ухо востро.

Джанни потер лицо руками.

— Жан-Люк поселился в отеле, который принадлежит деду жены кузена Рика Шона.

Мари озадаченно покачала головой.

— Да, знаю, звучит запутанно, — согласился Джанни. — В общем, он остановился там, но служба безопасности заметила его возле отеля Рико. Мы постараемся взять его сегодня ночью.

— Если он еще ничего не украл, как вы собираетесь его схватить?

— Как делают в казино, когда там объявляется известный вор, — пожал он плечами. — Он еще не успел ничего украсть, но его репутация позволяет выпроводить его вон.

— Тогда надо, чтобы его выпроводили и с острова тоже.

— Само собой, — кивнул Джанни. — Это частный остров, его могут выбросить с него в любой момент.

— Но сначала вам надо его поймать, и я могу в этом помочь. — Мари уперла руки в бока. — Я еще одна пара глаз.

«И не только глаз», — подумал Джанни, стараясь концентрироваться на разговоре, а не на потребностях своего жадного тела. Он угодил в собственную ловушку. Вся затея с обручением обратилась против него. Вынужденный находиться с Мари в одном номере, зная, что она спит совсем рядом, он чувствовал, что с каждым днем все больше сходит с ума.

Она вздыхала — и его охватывал голод. Она смеялась — и он горел в огне желания. Она поцеловала его и прикоснулась к самым темным и пустым закоулкам его души. Эти закоулки были с ним так давно, что он привык их не замечать. Однако Мари снова заставила его их увидеть. Заставила его осознать, что его жизнь не так полна, как он думал. Раньше он был одинок, но сейчас в его жизни была она. И Джанни не знал, что, черт побери, ему сейчас делать. Пытаясь отмахнуться от вороха мыслей, он резко спросил:

— А если он тебя увидит? Тогда что? Даже Жан-Люк поймет, что твое появление на острове накануне выставки драгоценностей — не случайность.

Мари негромко выругалась в сторону и спросила:

— А почему я не должна здесь быть?

— Неужели ты так хорошо зарабатывала, что можешь позволить себе отдых на Тезоро?

Губы ее изогнулись.

— Нет, но почему бы ему не решить, что у меня есть семейные средства? И какая разница, если он меня увидит?

— Воры — суеверные люди, — заметил Джанни, пытаясь заставить ее держаться подальше от Жан-Люка: не хватало только, чтобы он запаниковал при виде ее. — И чем хуже вор, тем он суевернее. Если Жан-Люк увидит тебя здесь, он может дать деру. Более того, он может даже исчезнуть из Монако, решив, что там небезопасно. И как тогда мы вернем твое ожерелье?

Джанни лукавил. Скорее всего, Жан-Люк прямиком отправился бы к себе в Монако и до поры до времени залег на дно. Но Мари об этом знать не обязательно.

Позади нее в раскрытые французские окна ворвался свежий ветер. Мари была освещена солнцем, а ее тело словно было охвачено золотистым ореолом. Ее кожа была мягкой и шелковистой, волосы горели ярким пламенем. Она была дьявольски соблазнительна, и сердитый блеск глаз и вызывающе вздернутый подбородок только делали ее прелестней.

Она скрипнула зубами. Подбородок у нее напрягся, она сложила руки, и от этого движения ее груди приподнялись, грозя вывалиться из маленьких треугольных кусочков материи ее бикини. Его рот наполнился слюной, руки зачесались от желания дотронуться до нее, поэтому ему пришлось сжать их в кулаки, чтобы не уступить соблазну.

— Хорошо. В этот раз ты меня убедил. Я не пойду с тобой на выставку.

— Вот и отлично. — Кажется, этот раунд остался за ним.

— Но поговори с Рико по поводу тех мест в ресторане, которые не видно в мониторы. Кое-где обзор у камер не совсем хороший.

— Мы это уже обсуждали с Франклином Хиксом, помнишь?

— Ну хорошо. — Она сделала вдох и раздраженно выдохнула. — И что мне теперь делать? Изображать дамочку в беде и держаться подальше от всего, пока мужчины обо всем позаботятся?

— По возможности, — кивнул Джанни. — И я заранее благодарен тебе за это.

Мари несколько секунд возмущенно смотрела на него, а затем беспомощно рассмеялась:

— Ты просто несносен.

— Мне такое говорят, причем постоянно.

Мари тряхнула волосами и, кинув на него сердитый взгляд, направилась в смежную ванную. Когда она вышла, на ней был толстый белый махровый халат, предоставленный службой сервиса отеля. Она туго затянула пояс на талии, и Джанни одновременно был рад и опечален. Он чувствовал острое желание снять с нее эти махровые доспехи, но понимал, что сейчас он не может этого сделать.

Эта женщина превращает его мозги в желе.

— Должна сказать, мне это все не нравится, — заявила она.

— Я понимаю, — кивнул Джанни. — Но взгляни на ситуацию с другой стороны. Если мы поймаем Жан-Люка, мы сможем заставить его вернуть ожерелье.

— Как?

— О, я могу быть дьявольски убедителен, — заверил он ее. — Если Жан-Люка поймают накануне выставки, то достаточно будет пригрозить ему Интерполом. Я уверен, он сразу станет гнуться в наших руках.

— Возможно.

— Si, — пробормотал Джанни и добавил: — Жан-Люк не был так осторожен, как члены нашей семьи. Зная, что на него заведено несколько дел, он не захочет общаться с полицией. — Сейчас, когда Мари была укутана в халат, его мозг снова мог функционировать. Разрешив проблему с Жан-Люком, он захотел узнать у нее кое-что еще. — Когда мы с Рико присоединились к вам в патио, у меня создалось впечатление, что мы помешали какому-то важному разговору.

— Нет, — сказала Мари и, повернувшись, вышла на террасу.

Джанни ей не поверил. Он последовал за ней. Ветер растрепал ее волосы, отчего они превратились в огненный ореол.

— Ты была права, знаешь ли, — сказал он.

Она взглянула на него:

— В чем?

— Когда мы с тобой только познакомились, ты сказала, что не умеешь лгать. Так и есть. — Он встал рядом. — О чем вы беседовали с Терезой?

— Я рассказала ей правду. — Она склонила голову набок и взглянула на него. — Сказала, что мы не обручены.

Она снова его удивила. Он не думал, что она сможет признаться во всем, из-за страха выставить себя в неприглядном свете. Но наверное, стоило ожидать, что ее честная натура не выдержит гнета лжи.

— Ты сказала ей, что шантажировала меня?

— Да. — Мари вздохнула. — Твоя сестра была так мила, что я чувствовала себя ужасно оттого, что вынуждена ей лгать.

Джанни покачал головой:

— Я понимаю. Но Тереза расскажет все Пауло и отцу.

— Ну и что? — Она пожала плечами, словно сбрасывая тяжелую ношу. — Сейчас это не имеет значения. Я все равно буду твоим прикрытием для Интерпола.