Невеста для плохого парня - Чайлд Морин - Страница 25

— Никто не собирается лишать тебя привычного образа жизни, — напряженно констатировал Джанни и потянулся к Мари, но она снова отступила.

Взглянув на кольцо на своем пальце, Мари медленно сняла его и задержала на ладони.

— Это кольцо все объясняет. Оно принадлежит женщине, которую я никогда не видела. Оно было украдено у нее и хранилось в качестве трофея, пока ты не дал его мне, чтобы я стала изображать жизнь, которой не было. — Она с грустью взглянула на него, взяла его руку и положила в нее кольцо. — Все это было притворство. То, что у нас есть сейчас, то, что сейчас тебе так дорого, не более чем притворство.

Джанни почувствовал вес бриллианта в своей ладони и подумал, что может растереть его в порошок, если сожмет в кулаке.

— В том, что сейчас между нами происходит, ничего плохого нет, cara, — сказал он.

— Нет. — Мари прошла мимо него, и он не сделал попытки ее остановить. В этом не было смысла. — Но рано или поздно наши мгновения счастья превратятся в прошлое, и о нем останутся одни воспоминания.

Джанни стиснул зубы и взглянул на кольцо. Впервые с того дня, как он украл его, бриллиант показался ему не таким ослепительным. Сейчас он мог бы быть просто стекляшкой — такой же холодной и безжизненной.

— И вот еще что, Джанни…

Джанни взглянул на нее, остановившуюся в дверях ванной комнаты.

— Я оставляю фотографии твоего отца тебе. Я не хочу, чтобы ты волновался. Ник не отправится в тюрьму из-за меня ни сейчас, ни в будущем.

Когда Мари закрылась в ванной, Джанни остался один в сумраке комнаты. Ему было стыдно признаться, что пока она прощалась с ним, он ни разу не вспомнил о своем отце.

— Не могу поверить, что ты уезжаешь, — сказала Тереза, крепко обнимая Мари на следующее утро. — Я должна это сделать, пока чувствую в себе силы, — призналась Мари. Разговор с Джанни прошлой ночью все еще жил в ее памяти. Как и воспоминание о том, как он молча оделся и ушел из номера. Его не было всю ночь. И все эти часы в темной комнате Мари больше нечем было себя занять, кроме как вспоминать проведенные с ним мгновения.

Как столько всего могло случиться за одну короткую неделю? Как за этот срок можно было проникнуться чувствами? И какие это были чувства! Раньше Мари казалось, что невозможно за это время полюбить так глубоко. Но уход от Джанни — самое сложное решение в ее жизни. Попрощаться с Терезой было не намного легче.

Номер пентхаус был пронизан солнечным светом, освещающим яркие элементы интерьера. Забавно, но дом Терезы и Рико за это время стал для нее почти родным, и Мари знала, что ей будет не хватать этого спокойного места, когда она его покинет. Но больше ей будет не хватать ее новой, но ставшей почти родной подруги.

— Но ты ведь любишь Джанни, — мягко сказала Тереза, глядя на Мари.

— Люблю. — Мари покачала головой. — По крайней мере, я думаю, что люблю, но с момента нашей встречи прошло немногим больше недели. Любовь не возникает так быстро.

Тереза негромко рассмеялась:

— Да, а сколько, по-твоему, нужно времени на то, чтобы влюбиться? Неделя? Год? Десять лет? Или достаточно мгновения, когда два человека встречаются взглядами? Нет, Мари, для любви законы не писаны. Она просто возникает, и все. И когда человек находит ее, он сразу понимает, что с ним происходит.

Мари знала, что Тереза права. Она также знала, что любит Джанни и просто пытается убедить себя в обратном. Потому что уйти от него оказалось сложнее, чем она думала. И если признаться себе, что она отказалась от любви, то это и вовсе станет невыносимым.

— Это не важно, — прошептала она.

— Только это и имеет значение, — возразила Тереза. — И Джанни тоже тебя любит.

Мари вскинула голову и встретилась взглядом с Терезой. Надежда раскрылась в ней как парашют на ветру и также быстро умерла.

— Ты не можешь знать этого наверняка, — срывающимся голосом сказала она.

— Разумеется, я знаю, — заверила ее Тереза. — Мысли моего брата легко прочитать, если ты прожила с ним всю свою жизнь. Когда он с тобой, я слышу, как он смеется — больше, чем когда-либо в прошлом. Он производит впечатление счастливого человека. И это все благодаря тебе.

Если верить услышанному, то поиск пути к сердцу Джанни уже не был таким пугающим и долгим. Но Мари было сложно поверить Терезе. Да, Джанни предлагал ей остаться: поехать с ним в Лондон и Монако, но без любви это приглашение казалось таким… пошлым. А Джанни ведь ни слова не сказал о своих чувствах, полагая, вероятно, что у них было просто летнее кратковременное романтическое приключение.

Но сейчас с этим было покончено.

— Он не любит меня, — твердо сказала Мари, словно пытаясь убедить саму себя. — Но все в порядке, Тереза. Правда. Со мной все будет хорошо, мне просто надо… уехать.

— Мой брат идиот, — вздохнула Тереза.

Она снова обняла Терезу с кривой улыбкой.

— Когда Маттео проснется, поцелуй его за меня, ладно?

— Конечно, — пообещала Тереза. — А ты еще приедешь сюда? Навестить меня?

— Приеду, — солгала Мари, надеясь, что ей удалось обмануть Терезу. Она никогда не сможет приехать на Тезоро. Воспоминания о Джанни не дадут ей вернуться.

— А если ты когда-нибудь будешь в Нью-Йорке, позвони мне, ладно?

— Позвоню, — вздохнула Тереза, понимая, насколько призрачны шансы их повторного свидания.

После этого Мари вышла из пентхауса, чувствуя свинцовую тяжесть в ногах. Каждый шаг давался ей с трудом, словно она шла по грязи. Стиснув зубы, она дошла до лифта и нажала кнопку первого этажа. Оказавшись внизу, она заставила себя добраться до выхода из отеля, к автобусу, курсировавшему между причалом и отелем. Автобус отвезет ее к катеру, который доставит ее на Сент-Томас, обратно в унылую реальность.

— Ты должен радоваться! — Пауло не скрывал своего недоумения. Он видел, что уничтожение улик против отца не вызывает у Джанни ни капли энтузиазма, и это приводило его в ярость.

Угрозы больше не существовало. Семья была в безопасности. Женщина, которая заварила всю эту кашу, была уже на пути в Штаты. И все-таки Джанни не чувствовал облегчения.

Вместо этого где-то под ложечкой поселилось чувство безысходного одиночества, и даже отличное виски, которым потчевал его Рико, не могло прогнать холод, проникший в кровь и поселившийся в каждой клеточке его тела. Размышления тоже не приносили покоя. Он снова и снова проигрывал в уме последнюю сцену с Мари, словно ему было недостаточно прожить ее один раз.

Джанни все еще не мог поверить в то, что она ушла. От него еще не уходила ни одна женщина, это чувство было для него новым, и оно ему не нравилось. Он был уверен, что сможет заставить ее остаться, но провалился в достижении самой главной цели, которую когда-либо ставил перед собой.

— Отстань от него, Пауло, — негромко сказала Тереза.

Он хохотнул и поднял бутылку пива.

— Почему вы все кажетесь такими грустными? Она уехала. Угрозы больше не существует. Все кончено. Мы должны радоваться.

— Пауло, — мягко сказал их отец, не сводя взгляда со своего старшего сына, — есть то, чего ты не знаешь.

— Например?

Ник Коретти вздохнул, перевел взгляд на младшего сына и сказал:

— Например, ты не знаешь, что значит любить по-настоящему.

Джанни вскинул голову при этом утверждении и удивленно посмотрел на отца.

— Любить? Кто сказал про любовь?

Ник нахмурился и пощелкал языком.

— Это стоило сказать тебе.

— Спасибо, папа! — Тереза сверкнула глазами в сторону Джанни. — Именно об этом я сказала ему час назад.

— А я предложил тебе заниматься своими делами и не совать нос, куда не следует, — мягко сказал Джанни.

С другого конца дивана послышался смех.

— Думаешь, она так и сделает? — спросил Рико. — Ты вообще не знаешь свою сестру. — Получив от своей жены тычок в живот, он моргнул, а затем схватил ее и прижал к себе.

— Моя семья — мое дело! — тут же парировала Тереза, указывая на Джанни. — Ты не должен был позволять ей уехать.