Танцуй для меня (ЛП) - Валентайн Дж. К. - Страница 35

― Ты отлично справилась сегодня, ― хвалит меня миссис Джексон, подписывая форму и возвращая ее назад. Золотистые глаза женщины загадочно мерцают, когда она смотрит на меня, сидя за своим столом. ― Понравился сегодняшний опыт?

Я чувствую, как начинают гореть мои щеки, особенно когда вспоминаю об удовольствии, что испытала после прихода Рансома.

― Это было что-то новенькое. Когда я смогла расслабиться, все стало легче.

― Отлично. Тогда, надеюсь, ты еще вернешься. Я всегда не прочь использовать добровольных жертв.

На прощанье махнув рукой, я оставляю ее комментарий без ответа, а она напоследок желает мне доброй ночи. Несмотря на испытанное разочарование, я выхожу из здания с высоко поднятой головой. Меня не покидает ощущение, что сегодня вечером я преодолела какую-то преграду. Не знаю, что это за преграда, но чувствую я себя хорошо и рада, что решила пройти через все это.

Я выбираю извилистый путь, освещаемый лишь промышленными фонарями, что отбрасывают немного резкую для глаз розовато-оранжевую полосу света. Поскольку уже стемнело и я здесь одна, не считая нескольких человек неподалеку, кампус производит на меня жуткое впечатление. Я практически могу представить себе скрывающегося в тени серийного убийцу.

Быстро перебирая ногами, я спешу добраться до практически пустой стоянки. Моя машина одна из немногих стоит слева. И как только я замечаю стоящую возле нее темную фигуру, мое сердце вдруг пропускает удар, а ноги начинают подгибаться.

Пока я не осознаю, кто это.

По мере сокращения дистанции между нами, мое сердце вновь замедляет свой бег, а затем, ускоряясь, начинает гнать кровь с такой скоростью, что у меня в ушах возникает звон. Услышав приближающиеся шаги, мужчина поднимает темноволосую голову и выступает на свет.

― Рансом, ― задыхаясь, шепчу я, испытывая облегчение, возбуждение и тысячу других незнакомых для меня ранее эмоций. Когда он встречает меня на полпути, я падаю в его раскрытые объятия, прижимаюсь своими губами в жарком поцелуе, и все как будто становится на свои места.

Вот где я хочу быть. Где мне уже давно стоило быть. Ни одна из постигших нас проблем не исчезает, но они постепенно начинают терять свое значение. Я с жадностью целую его, обернув своими ногами и руками его крепкий торс. Весь остальной мир вокруг нас внезапно перестает иметь значение. В этот миг существуем только мы двое.

― Ты такая вкусная, ― говорит Рансом напротив моих губ. Он кладет свои руки мне на попку, мягко сжимая полушария и сильнее прижимая меня к своей эрекции.

Я начинаю облизывать его губы, желая распробовать на вкус все его тело. Сейчас не время думать, только действовать. И раз уж именно я руковожу процессом, то раздавать указания тоже придется мне.

― Ключи. В моей сумочке. ― Все, что у меня получается выдавить, но Рансом достаточно сообразителен, чтобы понять все и без лишних слов.

Через несколько секунд он уже открывает дверь и опускает наши сплетенные тела на просторное заднее сиденье моего Кэмри. Просунув руки между нашими разгоряченными телами, я начинаю расстегивать его пояс, в то время как он хватается за воротник моей футболки-поло. С шумным треском ткань легко разрывается пополам.

Я смотрю на него со смесью гнева, ужаса и похоти. В конце концов преобладает последняя эмоция.

― Это самая горячая вещь, что я видела за свою жизнь.

Он ухмыляется, и в темноте это придает его лицу зловещий вид. Мне нравится это. Нет, не так. Мне это чертовски нравится.

Мои руки двигаются недостаточно быстро. Наконец-то расстегнув пояс, я стягиваю неплотную ткань с его крепкой задницы. Его член упруго высвобождается, гордо возвышаясь над животом, словно указывающая на цель стрела.

Пульсация между ног нарастает, и я с хныканьем выгибаю спину, когда Рансом облизывает мои соски прямо через ткань кружевного бюстгальтера. Он берется руками за эластичный пояс моих брюк и спускает их по бедрам вместе с трусиками. Одежда лужицей собирается у моих ног, но он не останавливается, чтобы снять мою обувь и закончить начатое.

Нет. Для этого Рансом слишком нетерпелив.

Вместо этого он поднимает мои переплетенные за лодыжки ноги себе на правое плечо и наклоняется вперед, вжимая их коленями в мою грудь. Когда он принимает эту позу, носки моих кед упираются прямо в потолок машины.

В таком положении наши лица находятся всего в нескольких дюймах друг от друга, и в проникающем сквозь заднее стекло освещении с парковки я вижу только его.

Я всегда видела только его.

Головка члена упирается в мой вход, и я судорожно хватаю ртом воздух, глядя ему в глаза.

― Ты тоже это чувствуешь, Джо? Ты чувствуешь напряжение в груди. Ощущение, словно кто-то крадет у тебя дыхание и заставляет чувствовать, что ты можешь умереть, несмотря на то, что в твоей жизни все только начало налаживаться.

Его низкий и хриплый голос посылает волны тепла между моих ног, где его член тесно прижимается ко мне, грозя раскрыть меня полностью.

― Вот где мое место, Джозефин. Между твоими шелковистыми бедрами, будучи захороненным настолько глубоко в тебе, что ты будешь ощущать меня около своей груди. Вот где я живу, Джо, прямо здесь. ― Он кладет свою горячую ладонь около моей груди, прямо над колотящимся сердцем. ― И не пытайся больше избавиться от меня, потому что я никуда не собираюсь уходить.

Горячие слезы катятся из уголков глаз, оставляя свой след на висках и исчезая в волосах. Мой ответ крайне прост:

― Не буду.

Два слова ― и дело сделано. Мы снова вместе. Иногда это все, что действительно необходимо.

Мои легкие сжимаются, когда он своими бедрами подается вперед. А глаза начинают гореть, когда он растягивает меня, выполняя тем самым свое обещание, ― заставляет ощущать себя прямо у моего сердца.

* * *

Спустя некоторое время я выныриваю из дремы. Окна вспотели, а воздух в машине стоит тяжелый, несмотря на прохладу. По коже у меня пробегают мурашки, а тоненькие волоски на руках встают дыбом. Я сильнее зарываюсь в объятия Рансома, стараясь впитать в себя так много его тепла, как только смогу. Как и все мужчины, он словно печка ― настолько горячий, что можно обжечься, но при этом такой заманчивый, что невозможно держаться в стороне. Я провожу пальцами по его груди, ласково касаясь редких волос.

― Почему ты решил остаться? ― Вопрос вырывается из моего рта до того, как я сумею обдумать его.

Рансом долго не отвечает. Накрывая мою руку своей, он в конце концов говорит:

― А как я мог иначе? Ты особенная для меня, Джозефин. Ты дала мне то, чего у меня уже давно не было. Черт, да я вообще не уверен, что у меня было что-то подобное раньше. Но как бы там ни было, ощущается все это правильно.

― Что ты имеешь в виду? ― спрашиваю я, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на него.

Он наклоняется и целует меня.

― Чувства, Джо. Ты заставляешь меня испытывать чувства, которых не должно быть, но я не могу остановить себя. Поверь, я старался.

Я прекрасно понимаю его. Хотя не думаю, что кто-то из нас действительно сильно старался. Похоть ― один из самых страшных грехов.

― Чувства не всегда имеют смысл.

― Так и должно быть. ― Он делает паузу, крепче сжимая мою руку. ― Я хочу, чтобы ты пошла ко мне и провела со мной ночь.

― Но я думала... ― Я удивленно замолкаю. Такое ощущение, что мы сейчас находимся внутри пузыря. Пузыря, который может лопнуть, если я не буду тщательно подбирать слова.

― ...что я не хотел отвести тебя туда, ― заканчивает за меня Рансом, и я киваю. Мягко отстраняя меня от себя, он садится и запускает руку во влажные волосы. Прижимая колени к груди, я съеживаюсь и жду, когда же он продолжит.

Он хорошо выглядит после секса. Кожа разрумянилась, губы приобрели более глубокий красный оттенок и припухли от моих поцелуев, а одежда находится в таком живописном беспорядке, что мне хочется снова наброситься на него.