Ночь времени. Легенды луны о выборе, долге и любви - Ренар Лариса - Страница 6
- Предыдущая
- 6/14
- Следующая
Пир начался с медитативного вкушения пищи, когда каждый кусочек еды не проглатывался, а медленно смаковался. Вино разжигало кровь и отключало контроль. Музыка звучала все громче, подчиняя всех общему ритму. Наконец, четыре жрицы вошли в круг и встали по четырем сторонам, олицетворяя четыре фазы Луны. Руки жриц были прижаты к телу, правая рука – к сердцу и левая – к низу живота.
Послышался удар гонга, и жрицы стали медленно двигаться по кругу, поднимая правую руку с раскрытой ладонью, символизируя растущую Луну. Пройдя девять шагов, жрицы вскинули обе руки к Луне, приветствуя ее, поднимаясь на носочки, словно хотели взлететь и раствориться в оранжевом золоте лунного диска. И вот уже левая рука вернулась на низ живота, а правая раскрылась, словно держа убывающую половинку, и жрицы продолжили свой путь по кругу. И, вернувшись в исходную точку исчезнувшей Луны, они застыли в неподвижности. Но эта неподвижность не была скучной, в ней чувствовалась нарастающая, рвущаяся наружу дикая энергия. Эта сжатая мощь притягивала взгляды, завораживая и обещая приобщение к некоему таинству.
Арис вошла в центр круга и, подняв тонкие руки к Луне, стала настраиваться на лунный ритм, быстро дыша носом, делая акцент на выдохе. Ее тонкие ноздри раздувались, как у лошади, несущейся по бескрайним песчаным барханам… Жрицы присоединились к этому дыханию. Дробь барабанов подхватила их. Арис медленно подошла к жене правителя и вывела ее в центр круга.
– Дыши носом, быстро вдыхая и выдыхая, но следи только за выдохом, – приказала она Тайре и пошла за Десмой, выводя и ее в середину. Жрицы смотрели в центр круга, а Тайра, Десма и Арис смотрели на гостей. Три фигурки стояли в центре круга, растворившись в своем дыхании, символизируя три лика Богини Луны, три женских проявления – юность, зрелость и мудрость.
Музыка становилась все громче и все ритмичнее, подхватывая дыхание семи женщин и иногда пробегая дрожью по разгоряченным телам. И вдруг в какое-то мгновение энергия взорвалась изнутри и, подхваченные ритмом, семь фигур задвигались в диком танце пробудившейся силы.
Правитель
Он видел яростные, отрывистые, рубящие движения Десмы, стремящейся освободиться и подчинить. Он скользил взглядом по плавным, несмелым, растерянным движениям Тайры, не понимающей и не признающей той силы, которая управляла ею сейчас. Он завороженно следил за раскрепощенной, проявленной и дикой кошачьей грацией Арис, празднующей и провозглашающей свою дикость. И вдруг почувствовал, как какая-то невидимая сила бросает его в центр круга, требуя перестать быть наблюдателем и стать участником, оказаться в эпицентре этих неистовых энергий, ощутить кожей их вибрации, вдохнуть запах разгоряченных женских тел, заглянуть в их расширенные зрачки, настроиться на ритм каждой из них.
Он встал и посмотрел на Арис, безмолвно спрашивая позволения войти в священный круг. Арис почувствовала его взгляд и кивнула. Войдя в центр круга, Мадрук поразился силе той энергии, которая бушевала внутри. Закрыв глаза, он просто стоял посредине этого вихря, наполняясь и растворяясь в нем и наслаждаясь тем, что все кружились вокруг него.
Музыка внезапно оборвалась, и все застыли, тяжело дыша. Поднесенные бокалы с вином были осушены одним глотком. Он еще раз обвел всех взглядом и почувствовал, как мощнейшее сексуальное желание разрывает его изнутри. Даже не анализируя, к кому это желание, он схватил Тайру за руку и буквально поволок в покои.
Краешком глаза Арис заметила, как передернулась Десма, но не придала этому значения. «Все идет так, как должно», – подумала она и вздохнула с облегчением. В этот день важно было заниматься любовью, отдавать мужчине женскую энергию и принимать его мужское семя, его мужскую силу. То, что произойдет в гостевых покоях, должно принести результат, в эту ночь должна зародиться новая жизнь.
Пока она размышляла, Десма куда-то ускользнула. Поклонившись еще раз Луне, поблагодарив и попрощавшись со всеми, жрица пошла в свою комнату.
Тело все еще трепетало от пережитого в танце возбуждения, взгляда Мадрука, его близости.
Она разделась и легла, но сон все не шел, Арис ворочалась, злясь на себя и на него. Чтобы как-то убрать это дикое желание, она решила сделать медитацию.
Когда-то очень давно она делала эту практику, чтобы познать своего внутреннего мужчину. В реальности мир посылал того, кто был похож на внутреннего мужчину, давая тем самым возможность встретиться лицом к лицу со своими страхами, своими иллюзиями и своими мечтами. И не всегда столкновения с проявленной в реальных мужчинах частью себя были безоблачны. Иногда они заставляли увидеть то, на что совсем не хотелось смотреть и что совсем не хотелось признавать в себе. И увиденное злило и раздражало, ранило и выводило из себя. В этом было много боли и много открытий, и главное открытие – что невозможно изменить другого, можно лишь изменить себя, свою женскую суть, и тогда внутренний мужчина будет готов меняться… и в реальности тоже появятся новые мужчины или прежние повернутся совсем другой стороной.
Но сейчас ей просто хотелось освободиться от этого возбуждения и желания, она хотела слиться со своим диким мужчиной, отдаться этой энергии и спокойно уснуть.
Арис закрыла глаза и, сделав вдох, перенеслась воображением в дикий лес. Заходящее солнце красноватыми мазками превращало деревья в красочную декорацию происходящего. Арис медленно шла по узкой тропинке, манящей вглубь.
Она подошла к опушке и увидела, как навстречу к ней из леса выходит мужчина. Сначала она видела лишь очертания его фигуры и длинные черные кудри. Он медленно приближался к ней, но в его крадущихся движениях чувствовалась собранность готовящегося к прыжку леопарда. Загипнотизированная этой силой, она не могла сдвинуться с места и лишь наблюдала, как он идет к ней. Постепенно Арис стала узнавать его черты: крупный нос, серые насмешливые глаза, гордо развернутые плечи. Он шел и освобождался от одежды, пристально глядя ей в глаза. И, прочитав во взгляде молчаливый приказ последовать его примеру, она не могла ослушаться его и так же медленно сняла сначала верхнюю кофточку, развязала пояс юбки и, выйдя из нее, сделала шаг ему навстречу. Он властно привлек ее к себе и, увидев в ее глазах готовность подчиниться ему, овладел ею с такой страстью и такой силой, что Арис ощутила каждой клеточкой своего тела: наконец-то она встретила мужчину, равного ей по мощи, мужчину, способного укротить ее темперамент и утолить ее желание.
Жрица открыла глаза, все еще трепеща от пережитого возбуждения и наслаждения, все еще чувствуя обжигающие прикосновения его рук на своем теле и мощь его фаллоса внутри. Ощущения были настолько реальными, что невольно она провела рукой по постели, желая продлить чувство близости, но наткнулась лишь на прохладное полотно. Понимание того, что все было лишь сном, игрой воображения, обрушилось на нее и затопило своей безысходностью и невозможностью того, что это может когда-нибудь стать реальностью.
Злясь на себя и на мир за то, что ей показали, как это может быть, чувствуя, что рыдания разрывают ее, и боясь всех разбудить, Арис, накинув легкое платье, помчалась к священному кругу. Храм спал, и только полная Луна серебрила камни магического места, освещая пространство внутри круга. Арис вбежала в круг и, упав на теплую землю, наконец-то позволила себе разрыдаться.
Правитель
Он увидел лежащую в священном круге фигурку, сотрясающуюся от рыданий, и, ни о чем не думая, бросился к ней. Потребность защищать и оберегать была у него крови.
Правитель ушел от Тайры, исполнив скорее свой супружеский долг, чем отдавшись страсти. Желание, разбуженное танцами, все еще бушевало в его крови, требуя выхода и удовлетворения, но он сдерживал себя, занимаясь любовью с женой, боясь ее напугать своей необузданностью и свой силой. Мадрук контролировал себя, стараясь доставить Тайре наслаждение, так как его этому учили и он привык думать больше о других, забывая про свои желания и чувствуя себя лишь орудием чужого удовольствия. Но Тайра оставалась холодной, воспринимая все как необходимую повинность для зачатия ребенка. Она не проявляла никаких чувств и не откликалась на попытки Мадрука разбудить ее чувственность. С Тайрой он чувствовал свое бессилие, чувствовал раздражение и злость, виня себя в том, что она не способна получать наслаждение с ним. Где-то смирившись с этим, Мадрук хотел просто сделать ее счастливой и подарить ей ребенка, она так этого ждала и так страдала, что этого не происходило. Он очень надеялся, что все случится в эту ночь и Тайра наконец-то сможет забеременеть и родить ему сына.
Но правитель мог убедить и обмануть себя, но не свое тело. Тело, не получившее разрядки, ломило и требовало каких-то действий. Словно неведомая сила подняла его с постели и погнала на улицу. Он вышел во двор и стал делать упражнения для балансировки сексуальной энергии, обуздывая бушевавшую неудовлетворенность.
Успокоившись и вновь обретя равновесие и собранность, он уже возвращался в гостевой дом, когда увидел лежащую в кругу маленькую фигуру. Бросившись к ней, он на секунду замер, понимая, что в кругу рыдает Арис. Блистательная и холодная главная жрица рыдала, как девчонка, во весь голос.
Сердце Мадрука сжалось от жалости и сострадания, он нежно погладил Арис по плечу, присев рядом с ней. Арис вздрогнула и, увидев, что это Мадрук, села, стараясь успокоиться. Но близость того, о невозможности близости с кем она так плакала, вызвала новый приступ отчаяния, и слезы опять хлынули из глаз. Растерявшись, Мадрук инстинктивно прижал ее к себе и стал гладить по голове, как успокаивают разбившего коленку ребенка, и шептать какие-то слова утешения. Уткнувшись в его плечо, Арис постепенно стала затихать и приходить в себя.
– Что-то случилось? – тихо спросил он.
– Нет, просто что-то нахлынуло! – улыбнувшись, ответила она чуть охрипшим голосом. – Полная луна так на меня действует!
– Да, нелегко быть жрицей Луны, – улыбнулся он в ответ.
– Иногда да! Извини, что потревожила тебя! – Арис тихонько отодвинулась и поднялась.
– Если потребуется утешение, обращайся. – Мадрук тоже поднялся, но все еще стоял совсем рядом, чувствуя, как его тело начинает реагировать на ее близость, и радуясь, что в темноте не видно его восставшую плоть.
– Думаю, что у тебя, правитель, полно более важных дел, чем утешать расстроившихся жриц Луны.
– Позволь, жрица, мне самому решать, что является важным делом. Сейчас мне кажется важным сказать, что я чувствую в тебе огромную женскую силу, но ты не даешь этой силе проявиться в полной мере, словно боишься саму себя. Тебе, жрица, нужно соединиться с этой силой. Когда ты позволишь этому произойти, тогда все мужчины этого мира будут у твоих ног.
Арис ошеломленно смотрела на него, пораженная тем, что он смог в ней увидеть, и расстроенная тем, что он говорил о других мужчинах.
– Я подумаю об этом, – пообещала она. – Мне пора идти, до завтра!
Она уже сделала несколько шагов, как остановилась, видимо вспомнив о чем-то, и, обернувшись, спросила:
– Надеюсь, у тебя, правитель, была волшебная ночь с женой?
Мадрук опять увидел гордую верховную жрицу, скрывшую ранимую и нежную женщину, рыдавшую на его плече, но это вызвало в нем лишь новый приступ желания, и неожиданно для себя он ответил:
– Хочешь предложить продлить эту волшебную ночь?
Арис фыркнула и быстро скрылась в темноте. Мадрук улыбнулся и пошел наконец-то к себе.
- Предыдущая
- 6/14
- Следующая
