Покаяние (ЛП) - Джейс Кэмерон - Страница 29

Зои посмотрела на Коди и послала ему воздушный поцелуй. Это все, что произошло между ними. И Зои что-то сказала Айрис. Те же слова боли ей сказала Ева. Это были те же слова. Забавно, что одинаковые слова имеют разное влияние, в зависимости от говорящего. В первый раз Айрис была шокирована, но не отреагировала. Но момент, когда слова «Отомсти за меня» сказала Зои, возымел эффект, как ничто иное.

— 35-

Айрис не ела. Она не расчесывала волосы, а оставила как есть, как когда-то в детстве. Она не чистила зубы и не меняла одежду. Если бы она могла полностью раздеться и пройти голой по улицам, не вгоняя в краску отца, она бы это сделала.

Айрис ни с кем не разговаривала. Ей нечего было сказать, а ее слова не прозвучали бы мило и вежливо. Ее телефон был заблокирован. Она спала дни напролет и тихо плакала по ночам, вставая с кровати только в уборную. Не будь Чарльза, который кормил и терпел ее, она бы сейчас умерла с голоду.

Чарльз позаботился о том, чтобы никто ее не видел, даже Колтон. Его дочери нужно пережить эту боль, произошедшее едва ли оценили в Секонде, ибо каждый просто счастливо улыбался. В столь юном возрасте, скорбь была подобна бритве. Ни один человек не должен страдать в семнадцать лет. Это слишком рано для таких ран.

Каждый день Айрис выходила из комнаты и спрашивала отца, не звучал ли рог чудовищ снова. Отец отвечал — нет. И тогда она, ничего не говоря и двигаясь, как зомби, возвращалась в комнату.

Однажды она открыла дверь и подошла к сидящему за чтением отцу. Впервые не за тем, чтобы спросить о Чудовищах. Она была одета для прогулки.

— Что ты задумала, Айрис? — спокойно поинтересовался Чарльз. — Я могу что-то сделать для тебя?

— Они еще ищут Красавицу? — спросила она. Ее глаза были сухие, ни слез, ни огня в них не было.

— По-видимому, нет, — Чарльз посмотрел на нее и постарался шутливо ответить.

— Они все еще ищут меня?

— Каждый день, — ответил он. — Они никак не перестанут говорить о Красавице подарившей розы родителям Невесты. Почему ты спрашиваешь?

Айрис ничего не сказала. Она вытащила две розы из-под пиджака. Вообще-то это был пиджак Колтона, единственное, что он оставил ей в ночь их поцелуя. Несмотря на то, что она была не в состоянии говорить с Колтоном, ей нравилось чувствовать тепло его вещи.

Чарльз вздрогнул, когда увидел красные розы. Он никогда не был трусом, но красные розы официально были вне закона, как знак восстания. Подростков, рисовавших красные розы на стенах Секонда, арестовали и посадили за решетку. Они не понимали, как достать настоящие красные розы, потому что ничего не знали о Руинах. Они только хотели выразить гнев к Чудовищу. Стоя по середине комнаты, Айрис смело держала в руках две красные розы.

— Откуда они у тебя? — спросил Чальз. — Ты не выходила из дома несколько дней.

— Я вспомнила, что две последние розы остались у меня в вазе под кроватью, — ответила Айрис. — Я не ставила их в воду, но они все еще… отказываются умирать.

— Я думал, ты распылила духи по комнате. Айрис, что ты собираешься делать с этими розами? — Чарльз старался тактично подбирать слова. Он разрывался между тем, что его дочь узнала от него о Пентименто и ее личной безопасностью, которой она рисковала, оставив у себя розы.

— Папа, у роз всегда есть цель. Одна цель, — ответила Айрис бледными губами.

— Ты знаешь, что больше не сможешь это сделать, — Чарльз пожал плечами. Он готовил ее к этому, а сейчас останавливал. Самая больная тема отцовства.

— Ты нужен мне, пап, — Айрис не заключала сделку. Будучи в своей комнате в одиночестве, она уже все решила. — Я не могу сделать это одна. Папа, пожалуйста.

— Дорогая, они поймают тебя, — Чарльз снял очки. Он называл дочь «дорогая» только тогда, когда нуждался в ее расположении. На этот раз он хотел уговорить ее остаться и не делать этого.

— И что? Я не отличаюсь от других Невест, — пожала она плечами.

— Отличаешься. Ты особенная, а закончить жизнь в лапах Чудовища никому не принесет пользы.

— Папа, я должна лучшей подруге, — настаивала Айрис. — Ты меня этому научил. О Пентименто ты говорил, что если я копну достаточно глубоко, то я, наконец, все узнаю. Правда не говорил, что произойдет, если я далеко зайду, но все еще не узнаю правды. Что мы будем делать, когда расцарапаем картину, но все еще не поймем из чего она?

— Я не знаю, Айрис, — пожал плечами Чарльз. — Есть идеи?

— Мы будем действовать, как посчитаем нужным. И я считаю, что должна почтить память моей подруги, поэтому мне нужно найти способ жить без нее.

— 36-

Чарльз остановил машину перед домом родителей Зои. Айрис подошла к парадному входу с красной розой в руке. Она развернулась лицом к отцу и на снегу написала: «Зои Петерсон. Ты не забыта».

Девушка на миг остановилась, прочитав, что она только что написала. Опустилась на колени и подписала: «Красавица».

Когда она встала, то прочитала слова еще раз. Что-то ей не нравилось. Красавицей она была для Чудовища. И ей не хотелось это писать. Она снова опустилась на колени. Смахнув «Красавицу» она написала: «Айрис Чарльз Бьюмонт. Не Красавица Чудовища».

Айрис видела, что отец нервничает, опасаясь, что их кто-то увидит. Она показала ему поднятый большой вверх палец и повернулась к дверному звонку. Как всегда, нажав кнопку, она бы побежала обратно к машине отца. По крайней мере, этого ожидал Чарльз.

Айрис нажала на звонок и не могла пошевелиться. Она стояла на одном месте, ожидая, когда мама Зои откроет дверь.

Чарльза ударило в пот. Его дочь намеренно хочет раскрыть все карты.

— Прости папа, — пробормотала Айрис и почувствовала скользнувшее по щеке тепло из дома, когда мама Зои открыла дверь.

— Айрис? — мама Зои не понимала, что происходит.

Айрис показала ей красные розы. Глаза матери расширились, наполняясь слезами.

— Это ты? — спросила она.

— Зои заслужила, чтобы ее помнили, — объяснила Айрис. — Я не собираюсь больше прятаться. Я хочу, чтобы вы знали, что практически не собираюсь прожить остаток жизни без нее и буду следующей.

Айрис не могла сдерживаться и бросилась к матери Зои. Женщина обняла ее, уже не пытаясь сдерживать слез. Это были мать без ребенка и дочь без матери, нашедшие покой в руках друг друга. Даже Чарльз, сидя на водительском сидении, не мог остановить катящиеся по его щекам слезы.

— Мне жаль, Чудовища тебя арестуют, — сказала Айрис. — Единственное, что они знают, так это то, что ты взяла розу.

— Это не важно, — ответила женщина. — Зои заслужила, чтобы ее помнили. Что насчет тебя, Айрис? Что ты собираешься делать?

— То, что должна была сделать с самого начала, — девушка смахнула слезы. — Пожалуйста, скажите моему отцу, что мне очень жаль, — прошептала она и отвернулась.

Айрис побежала в темноту улиц, в самую холодную из ночей, подальше от всех. Подобного поворота событий ее отец не мог ожидать. Она все бежала и бежала, сердце стучало так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди и окрасит снег красным. Красным, как розы, цвет, который Чудовища ненавидят больше всего. Айрис все еще держала вторую розу под пиджаком… пиджаком Колтона. Она точно знала, куда идет.

— 37-

Когда она провела карточкой отца Колтона по прорези, открылась металлическая дверь в огромную башню Синай. Войдя туда, девушка ринулась к ближайшему лифту. По ходу нажимая кнопку экстренной помощи, оповещая всю полицию в Секонде. Это было шоу, но на ее условиях.

Она запрыгнула в лифт, нажала кнопку «на крышу» тут же доставая телефон. В одно мгновение отправила сообщение во всех ее сетях — Колтону и Коди, чьи сети распространят ее слова. Это было простое, но невероятное сообщение: «Я на вершине синайской башни».

Она нетерпеливо постукивала пальцами по дверям лифта, пока не доехала. Когда вышла на холод, ветер сильно бил по ней, будто пытался остановить перед сумасшедшим поступком, на который она шла.