Птица в клетке (СИ) - Сотер Таис - Страница 114

На следующие сутки я уже могла сидеть в кровати и принимать гостей. Впрочем, видеть кого-то кроме Кронберг я пока не хотела. Алана была необыкновенно расстроена и подавлена.

- Ты никогда не говорила, что плохо себя чувствовала.

- Всё было нормально, - пожав плечами, сказала я. - Не считая головных болей. Но мне казалось, что они начали проходить.

- Опухоль была в височной доле. Должны были быть симптомы - галлюцинации, видения, голоса внутри головы...

Я фыркнула.

- Ну они собственно и были. Почти всю мою жизнь. Как я должна была понять, что теперь дело не моём даре?

- Ох, и в самом деле... - спохватилась Кронберг.

Она уселась на мою кровать, и осторожно, как будто я была из стекла, обняла меня.

- Полгода. Опухоль появилась полгода назад. Ты понимаешь, с чем это связано?

Я отвела глаза:

- Да, понимаю.

Моя медицинская страховка позволяла мне пройти дополнительное обследование для выявления причины заболевания, но я отказалась от неё. Причина была только одна.

У эсперов, чей дар слишком часто эксплуатировали, нередко бывали инсульты, неврологические нарушения, а порой и внутримозговые опухоли. Я использовала телепатию и эмпатию на пределе своих возможностей, и тем самым спровоцировала болезнь, от которой могла умереть. Врачи уверили меня, что злокачественных образований не было обнаружено, и последствий и рецидивов быть не должно. Но я знала, продолжи я и дальше использовать эмпатию и телепатию для того, чтобы влиять на других людей, и это снова положит меня на больничную койку, и, в конечном счёте, сведёт в могилу. А я не хотела умирать. Но и жить без своих способностей не умела, да и не хотела. Значит, мне нужно было постоянно себя ограничивать, и стараться совсем не использовать внушение.

Я не могла использовать своё единственное оружие именно тогда, когда оно мне было столь нужно.

- Эрика, мне сказали, что ты с кем-то была, когда у тебя был приступ? Это был Том? Почему он не сообщил, что тебя отвезли в больницу? - Алана встревоженно провела ладонью по моему лицу, заглядывая мне в глаза.

- Это был не Том. Это был лонгиец.

Кронберг вздрогнула.

- Что? Зачем он здесь?

- На нём был чип, так что я не знаю. Он сказал, что ему приказали следить, и если это будет необходимо, устранить.

- Ты в этом уверена? Неужели Альге может пойти на это?!

- В моей голове хранится много его тайн, - тихо напомнила я.

Алана, как и я, сразу поняла, как бесполезно бежать.

- Мы должны сообщить в полицию, - в отчаянии предложила она.

- Если полиция начнёт копать, они могут узнать обо мне.

- Даже если и так? Здесь нет рабства, и лучше работать на Космосоюз, чем умереть.

- В Космосоюзе нет рабства, но есть симарглы, которые убивают и похищают таких, как я. Как думаешь, как скоро они выйдут на нас? Это не выход.

- Но мы не можем просто сидеть и ждать, пока случиться что-то плохое.

Больничная дверь с лёгким шорохом отъехала в сторону, заставив нас вздрогнуть, и на пороге комнаты возник робот - местная больница экономила на медицинском персонале, заменяя медсестёр вот такими вот ловкими, но не слишком умными железяками. Их делали весьма похожими на людей, что отталкивало меня, выросшую в Независимых мира, где на человекоподобные механизмы, обладающие искусственным интеллектом, было табу.

- К вам посетитель, - сообщил робот. - Вы будете его принимать?

- Кто именно? - без особого интереса спросила я.

Вместо того, чтобы ответить, робот включил запись. Голос, сейчас встревоженный, я узнала сразу.

- "... Ты не понимаешь, мне просто нужно убедиться, что с ней хорошо? А? Я? Томас, её друг".

- Впусти его минут через десять, мне нужно обсудить кое-что с доктор Кронберг.

Когда за роботом закрылась дверь, я повернулась к Алане, нервно ходившей по палате.

- Алана, могу ли я спросить тебя кое-что? Как знатока эсперов?

Она остановилась и удивлённо наклонила голову набок. Я всегда избегала говорить о эсперах вслух, боясь, что нас могут подслушать. Но мой взгляд был довольно настойчив, и она всё-таки ответила:

- Конечно.

- Может ли пропасть дар после подобной операции?

- Ну, ещё никому не удалось понять механизмы возникновения дара, как и узнать, какая именно часть мозга отвечает за телепатию и эмпатию. Но были случаи, когда после хирургического вмешательства... стоп! Твой дар пропал?

- Да, именно это я и хочу сказать. Я больше не эспер, все мои способности пропали.

Глаза Аланы распахнулись.

- Но...

- Ты мне не веришь? - с напором спросила я. - Ни эмпатии, ни телепатии, больше ничего.

В этот момент я коснулась её сознания, давая понять, насколько мои слова расходятся с реальностью.

Кронберг всегда хорошо соображала.

- Мне жаль, - сказала она. - Это, наверное, тяжело.

- Потеря дара стала для меня большим ударом. Не знаю, справлюсь ли я.

Боюсь, прозвучало несколько фальшиво. В серо-зелёных глазах Аланы блеснула насмешка, но тут же пропала.

Я не знаю, что случилось бы на самом деле, если бы мои способности исчезли сами по себе. Возможно, я бы справилась с тем, что мир вокруг стал тусклым. Но может быть, меня это просто уничтожило или свело с ума. Впрочем, я не собиралась на потеху лонгийцам изображать безумие. А вот притвориться, что я пытаюсь вернуть свой дар, пусть и безуспешно... почему бы и нет? Даже если шанс, что они мне поверят, был не велик, стоило попытаться.

Возможно, тогда лонгийцы решат, что нет смысла меня убивать. Да, я кое-что знаю, но кто поверит простой нянечке с Вельхо? Вот эспер это другое дело.

Если Альге решит, что я потеряла дар, я стану для него бесполезна. Эта мысль глухой болью отозвалась в груди. Впрочем, это было всего лишь эхом той боли, которую я испытала, когда поняла, что он готов меня устранить.

Ничего, эта боль пройдёт, со временем, вместе с моим глупым желанием его увидеть. Я была глупа, решив, что Ядгар чем-то отличался от прежних моих хозяев. Такие люди, как он, всегда руководствовались только расчётом, а не чувствами.

За всю неделю, что я провела в больнице, Том посетил меня восемь раз - за день до выхода он забегал ко мне аж два раза, выспрашивая всякие глупости. Причину такого интереса к моей жизни я поняла только в день выписки. Он собирался устроить вечеринку в мою честь.

Я уже забыла, но почти в самом начале нашего знакомства, Том спросил, когда у меня день рождения. Я не помнила точную дату, знала лишь приблизительно время. Если бы я была на Лонге, это время бы выпало на позднюю осень, что соответствовало весне на Вельхо. Я придумала день и сообщила его Томасу. А он, оказывается, запомнил.

И теперь, всего лишь через пару дней после выписки, мне должно было исполниться двадцать шесть.

У меня не было настроения что-нибудь праздновать, тем более я так и не знала, собираются ли лонгийцы что-нибудь предпринять, или нет. Но Алана неожиданно настояла:

- Мы не можем постоянно трястись от страха за свои жизни. Ты должна развлечься. Да и мне, если честно, не помешает. Можно даже пригласить месье Франсуа. Чем больше людей, тем веселее.

И я согласилась. В итоге гостей получилось две дюжины, что скорее пугало меня, чем радовало. Неужели у меня столько много знакомых?! К счастью, мне не нужно было ничего организовывать. Том взял всё на себя. А я, по его словам, должна была "просто благосклонно принимать поздравления и мужское восхищение".

Несмотря на весь свой скепсис, в свой день рождения я была необыкновенно взволнована, а за три часа до выхода и вовсе провела у зеркала, доводя свой образ до совершенства.

К этому времени левая часть головы, выбритая перед операцией, уже покрылась короткими волосами, и теперь я могла не прикрываться платками, а щеголять пусть странной, но всё же причёской. Я укоротила волосы также со стороны правого виска, и теперь забирала длинные волосы на макушке и затылке в высокий хвост, и, по мнению Тома, выглядела весьма "дерзкой". Мне и хотелось ей быть - дерзкой, смелой. Я и наряд выбрала для этого подходящий. Юбку, длинную, но с такими разрезами, что она ничего не скрывала, и тоненькую маечку с открытым животом.