I love you baby (СИ) - "ЛИНА-LINA" - Страница 5

Едва дверь за родителями захлопнулась, Том вскочил с дивана и пересел.

- Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросил язвительно. Все-таки он был очень зол.

- Я рад тебя видеть, - хмыкнул тот в ответ.

- Зачем ты мне врал?

- Я не врал, - возразил альфа, поднимаясь. Медленно подошел к сжавшемуся в комок Тому и наклонился, ставя руки по бокам от омеги. – Ни единым словом не врал.

Том отвернулся и поджал губы.

- Я тебе не верю.

Каким же дураком он себя чувствовал! Да, здорово, наверное, Крис повеселился.

Альфа обхватил ладонями голову Тома и поцеловал. Омега брыкался, пинался и пытался укусить, отпихнуть. А потом застонал и расслабился. Крис отстранился и прижался лбом ко лбу.

- Завтра я буду с тобой.

Том прищурился.

- Вот уж нет. Таким, как ты, в моей постели делать нечего.

- Я не врал.

- Да разумеется. Мало посмеялся?

Ответить Крис не успел.

- Мальчики, к столу.

Ужин проходил в тягостном молчании. Том дулся, Крис ухмылялся по одному ему известному поводу, родители недоумевали. Находиться рядом с альфой и не касаться его было настоящим испытанием в любой день, что уж говорить про канун течки. Кусок не лез в горло, член стоял, а в попе было даже уже не влажно, а по-настоящему мокро.

- Крис, ты ведь еще учишься? – спросил отец, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. – На экономическом, если я ничего не путаю?

- Да, экономика организации. Летом защищаюсь. Но я уже вполне материально независим, - и подмигнул Тому. Тот презрительно сощурился и демонстративно отвернулся.

- Работаешь у отца? – продолжали допрос родители.

- Да.

- Машины чинишь? – ядовито прошипел Том.

- В том числе, - лучезарно, демонстрируя полный набор зубов, улыбнулся Крис. – Вы не будете возражать, если я стану ухаживать за вашим сыном? – обратился к родителям. Том ахнул. – Уверяю, намерения у меня самые серьезные.

Родители синхронно заулыбались. И закивали, как китайские болванчики.

- Все, - Том вскочил, швырнул на спинку стула тканевую салфетку. – Хватит с меня этого фарса, - и стремительно покинул столовую.

Хлопая дверью, услышал.

- Вы его простите, Крис, он сейчас эмоционально нестабилен. Такой период…

Дверью своей комнаты он хлопнул так, что задрожали стекла. Хотелось рвать и метать, хотелось впиться зубами в одну совершенно конкретную шею и вырвать кусок, хотелось рычать и кидаться на стены. А еще выскочить в ночь и долго-долго не возвращаться.

Ничего из этого Том, конечно, не сделал. Вожделенной шеи рядом не наблюдалось, от стен на теле остались бы синяки, да и радовать окрестных альф одиноким течным омегой, гуляющим по ночам, тоже как-то не хотелось – не дурак же он. Можно было, конечно, порычать…

В итоге Том взял со стола альбом, стаканчик с карандашами и, подтянув повыше подушку, чтобы было удобнее сидеть, бухнулся на кровать. Казалось, бессмысленно водил простым карандашом по альбомному листу, однако совсем скоро с рисунка на него стали пристально смотреть выразительные даже в карандаше до боли знакомые глаза. Том отшвырнул альбом, разделся и забрался под одеяло.

Чтобы проснуться через три часа от жара в паху и заднем проходе, от затрудненного, со свистом дыхания, от жажды…

========== Глава 5 At long last love has arrived ==========

Каких бы высот ни достигли новейшие технологии, самым верным, простым и приятным методом воспроизводства человечества всегда будет метод тыка…

Том откинул одеяло и сел. Включил ночник и потер руками лицо – начиналось то, чего он так боялся. Дрожа, поднялся с постели, накинул халат и, тихонько приоткрыв дверь, вышел в коридор. Сильно хотелось пить.

Графин с водой подрагивал в руке, стекло стучало о стекло, и только каким-то чудом он не опрокинул стакан. Дрожала, казалось, каждая мышца, вибрировал каждый нерв. Том тяжело вздохнул и осушил стакан полностью. Посмотрел на блистер с противозачаточными, покрутил в руках и отложил на полку – он переживет эту течку без посторонней помощи.

В гостиной было тихо и темно, только в свете уличного фонаря загадочно переливались елочные игрушки. Дом спал.

Том вернулся в спальню, скинул халат на спинку стула и снова лег в кровать. Но сон не шел. Дыхание вырывалось из легких со свистом, словно омегу одолевал бронхит, лоб покрылся испариной, а возбужденный член прижался к животу. Том сжал плоть рукой. Вверх-вниз, вдох-выдох. Согнул ноги в коленях и коснулся пальцем входа – горячо, влажно. Стеночки набухли, мышцы расслабились, и палец легко вошел до второй фаланги.

Том зажмурился и закусил губу, ритмично двигая обеими руками.

Долгожданная разрядка подарила лишь кратковременное облегчение. А потом Тома скрутило так, что захотелось содрать с себя ставшую сверхчувствительной кожу, выть и тереться членом о простыни, запихать себе в зад что-нибудь большое и подвижное. А лучше всего – потерять сознание и забыться.

Том тихо поскуливал и засовывал в мокрое от смазки отверстие уже четыре пальца – не помогало. На темно-синей простыне оставались белесые разводы, в комнате пахло сексом, спермой и омегой в течке.

- Тихо, детка. Все хорошо, - на лоб положили что-то холодное. Том резко распахнул глаза.

- Мама…

- Да, сынок. Попить дать?

Том кивнул, густо заливаясь краской. Покраснели даже уши и шея – перед матерью было очень стыдно.

- Совсем плохо? – она присела на край кровати.

- Совсем, - прохрипел Том. – Прости.

- Дурачок, - печально улыбнулась мать. – За что прощать?

Тяжелый вздох.

- Мне остаться?

- Да… - присутствие матери помогло немножко отвлечься.

Женщина взяла прохладное влажное полотенце, обтерла лицо, шею, плечи.

- Я консультировалась с доктором, - начала несмело. – По поводу тебя. Все-таки омег в нашей семье уже три поколения не было… доктор сказал, что секс облегчает течку.

Если бы можно было краснеть гуще, Том бы обязательно покраснел. Мать смущенно продолжила.

- Более того, доктор сказал, что пары этого даже ждут. Не только ради детишек, но и просто ради удовольствия. Потому что все ощущения обостряются, увеличивается выносливость…

- Мама… я не могу это слушать, - на выдохе прошептал Том.

- К чему я? – мать прополоскала в тазу полотенце. – Может, Криса позвать?

Том застонал и демонстративно укрылся одеялом с головой. Долго, впрочем, так не просидел – любой контакт с кожей заставлял дрожать.

Женщина подошла к окну.

- Он сидит на нашем крыльце.

- Что? – Том замер с открытым ртом.

- А ты думал. Странно только, что он сидит там один.

Том глупо хлопал глазами.

- В твою первую течку несколько альф драку на газоне устроили. Хотя, Крис ясно дал понять, что хочет тебя и никому не отдаст, потому, наверное, никто и не суется.

Том закрыл лицо руками – его сдержанная, добрая и очень интеллигентная мать иногда поражала неожиданным подбором выражений. Вот как сейчас.

- Томми… если будет совсем плохо…

А Том знал, что вполне может быть «совсем плохо» - просто годами подавляемое вырвется наружу, словно ураган, сметая все на своем пути.

- Мам, я скажу. А он там что, всю ночь будет сидеть? - Не то, чтобы Тому было очень жалко альфу, но конец декабря – не самое теплое время.

- Всю неделю.

- Ох…

Мать подошла, невесомо поцеловала в мокрый лоб.

- Попробуй поспать.

Поспать не получилось.

Сбывался его самый страшный кошмар. К утру Том уже мало что соображал, метался по постели, искусанные губы кровили, все тело зудело. И с каждым часом становилось только хуже. Похоже, его сущность решила отомстить за годы пренебрежения. Мысль позвать Криса уже не казалась настолько абсурдной. Но сам омега никогда бы на это не решился.