Орлы на войне - Кейн Бен - Страница 21

– Центурион! – Офицеры отсалютовали Туллу. Туберон же поначалу его даже не услышал. Тогда Тулл подъехал ближе. Лишь тогда Туберон обернулся и улыбнулся волчьей улыбкой.

– Ну что, Тулл, смотрю, тебе тоже не терпится пролить вражью кровь? Не волнуйся, я оставил и на твою долю.

Тулл подъехал к нему вплотную и, сделав вид, будто не заметил брезгливой гримаски, негромко произнес:

– Трибун, это не угонщики скота!

– Вот как? И кто они, по-твоему, такие?

Тулл наклонился к нему еще ближе.

– Нет, трибун, это не угонщики. Это узипеты, и они перегоняли скот на новое пастбище. – Его так и подмывало добавить: «Ты же, сукин сын, даже не удосужился спросить, кто они такие».

В глазах Туберона промелькнуло что-то вроде растерянности.

– Откуда ты знаешь?

– Я разговаривал с земледельцами из вон тех хижин. Они родственники эти парней.

– Нет, это какая-то ошибка. Они кричали на меня. А когда я подъехал к ним, бросились наутек.

– Они испугались, трибун, – процедил сквозь зубы Тулл, – когда увидели, как к ним подъехал вооруженный римлянин и закричал на них на непонятном языке.

Туберон несколько мгновений переваривал услышанное, затем довольно осклабился.

– Подумаешь! Одним варваром меньше, одним больше, какая разница?

– Трибун, узипеты живут в мире с Римом. Вожди племени сочтут этот случай проявлением вражды с нашей стороны. Они скажут, что мы убили их юношей. Вар тоже будет не в восторге.

Глаза Туберона блеснули, как у змеи, наблюдающей за добычей.

– И что ты ему скажешь?

С этим сопляком лучше не портить отношений, подумал Тулл.

– То, что произошло. Не более того, – ответил он.

– Смотри, центурион! – бросил Туберон и, развернув коня, поскакал прочь, бросив Тулла одного разбираться с варварами.

День был на редкость знойный. На небе ни облачка. Скрестив ноги, Арминий сидел перед палаткой и кинжалом чертил по земле. Мело присел на корточки рядом с ним. Еще один воин застыл в неподвижности рядом с ними. Вокруг них палатки военной дружины образовывали длинные стороны открытого прямоугольника. Короткой стороной служила коновязь. У открытого конца начиналась одна из многих «улиц» временного лагеря, который вырос рядом с Ветерой, когда сюда по приказу Вара собрались войска со всего Ренуса. Несмотря на большое число палаток, в лагере было тихо. Большинство солдат, получив увольнительную, тотчас же разбрелись в поисках вина и шлюх.

– Расскажи еще раз, слово в слово, то, что ты уже рассказал мне, – приказал Арминий.

– Примерно месяц назад несколько молодых тенктеров украли скот узипетов, – произнес воин. – Те уже начали подумывать о мести, но римляне в Ализо услышали о последнем угоне прежде, чем им подвернулась такая возможность. Римский патруль, возвращавшийся к себе, случайно наткнулся на группу молодых узипетов, перегонявших скот на новое пастбище. Один из римлян – похоже, что это новый трибун по имени Туберон, – решил, что эти парни и есть угонщики. Он напал на них и нескольких зарубил. Избежать бойни удалось лишь благодаря вмешательству центуриона, который выяснил, что эти парни – не тенктеры.

– Перед узипетами извинились?

– Насколько мне известно, нет.

– Так вот как эти римляне относятся к мирному племени? – возмутился Мело. – Гнусные ублюдки, вот кто они такие после этого.

– Успокойся, Мело, – сказал Арминий. Взгляд его остался ледяным. Он посмотрел на воина. – Спасибо тебе. Небось пойдешь промочить горло?

– Пойду, – со смущенной улыбкой признался тот.

– Тогда сделай одолжение: обойди все таверны, какие только сможешь, пока будешь держаться на ногах. Постарайся, чтобы эту твою историю услышали все, кого ты встретишь.

– Это я тебе обещаю.

Воин ушел. Арминий посмотрел на Мело.

– Убитых парней, конечно, жаль, но они для нас – подарок судьбы.

– Их гибель подтолкнет узипетов к союзу с нами.

– Верно, – холодно улыбнулся Арминий. – Лучший повод невозможно себе представить.

– Но…

Он нагнулся к Мело.

– Ты лучше других знаешь, как мне жаль погибших юношей. Но если их смерть приведет узипетов в наши ряды… не только узипетов, но и другие племена… Значит, они погибли не напрасно?

На миг воцарилось молчание.

– Нет, но будь прокляты эти римляне, – ответил Мело и покачал головой.

– Зато подумай о том, какую кровавую цену заплатят они, когда придет их час, – парировал Арминий.

– Да, когда придет их час, – повторил Мело. – Я всю жизнь жду того момента, когда наконец нанесу Риму удар в самое больное место. Да и ты тоже, – печально добавил он.

– Да, мы оба ждали слишком долго, – согласился Арминий. – Но скоро ожиданию настанет конец.

Услышав чьи-то шаги, оба умолкли. Со стороны лагеря показался молодой легионер. По его лицу струился пот, что неудивительно, так как он был при полном боевом снаряжении. Подойдя ближе, солдат замедлил шаг и отдал дежурный салют.

– Приветствую тебя, – произнес в ответ Арминий, в душе задетый тем, что даже рядовой легионер смотрит на него, германца, сверху вниз.

– Я ищу Арминия из племени херусков, – сказал солдат.

– Это я, – ответил Арминий и с легким злорадством отметил, что римлянин сконфузился и покраснел. – Что привело тебя сюда?

– В начале девятого часа Вар ждет тебя в принципии. Он хочет разобраться, что там на самом деле произошло с так называемым угоном скота.

Мело тотчас напрягся, но легионер, похоже, этого не заметил.

– Поблагодари за меня Вара, – ответил Арминий. – И передай ему, что я буду рад к нему прийти.

– Понял. Так и скажу. – Вновь отсалютовав, легионер ушел.

– Так называемом? Он хочет сказать, что узипеты воровали скот у самих себя? – вскипел Мело.

– Тише, брат. Если только Вар не станет притворяться, он вполне может признать, что трибун убил невинных людей.

– Но ведь так оно и было!

– Это знаем мы с тобой. Знает центурион, который вмешался. Думаю, что Вар тоже знает, но он не станет бросаться дерьмом в своих, особенно в старшего трибуна, пока не разберется, что там произошло.

– Готов поспорить на мой лучший меч, что, даже когда он всех выслушает и станет ясно, что трибун действовал сгоряча, Вар вряд ли накажет сукиного сына. По крайней мере не так, как тот того заслуживает. Сунуть его головой в болото значило бы проявить к нему снисхождение, – буркнул Мело, имея в виду обычную у германцев казнь преступников.

– Ты прав, – согласился Арминий, поднимаясь на ноги и отряхивая штаны. – Но это не значит, что я не могу испортить Вару настроение, а заодно заставить его выплатить семьям погибших приличную компенсацию. Узипеты, – добавил он, понизив голос, – придут в ярость, если наместник попытается отделаться легкой кровью. Тогда с нами в засаде будут все их воины до последнего.

– Донар свидетель, я не могу дождаться этого дня, – сказал Мело.

– Терпение, брат. Этот день все ближе, – ответил Арминий. В этот момент он напоминал ястреба.

Вар был раздражен. Раздражен по поводу встречи, которую он был вынужден созвать. Раздражен из-за Туберона, который стал тому причиной. Раздражен долгими приготовлениями. Не в силах сдержаться, наместник стукнул по руке раба, поправлявшего тунику на левом плече.

– Клянусь богами, неужели нельзя быть порасторопней?

Раб склонил голову и отступил назад. Вар критическим взглядом окинул свое отражение в бронзовом зеркале, стоявшем рядом с подставкой для доспехов. Он принял ванну, после чего раб побрил его. Кираса на нем блестела, красный кушак – знак его высокой должности – сидел безукоризненно, меч в дорогих ножнах свисал под нужным углом. Вар посмотрел на ноги в начищенных сапогах, доходивших до середины икр.

– Ну как? – спросил он у раба, снова посмотрев в зеркало.

– Господин, глядя на тебя, можно сразу подумать, что ты наместник с головы до пят, – сказал Аристид.