Похищенная (ЛП) - Хантер Хейзел - Страница 15

Она остановилась и посмотрела на него, глаза ее наполнились слезами.

— Вместе, Мак, — сказала она, ее голос дрожал, как и нижняя губа. — Я едва не упустила свой шанс.

Он уставился на нее, не совсем понимая, но все же имея возможность предположить.

— Ты не обязана этого делать, — сказал Мак, беря ее лицо в ладони. — Не сейчас. Еще слишком рано.

— Нет, — выдохнула Изабель. — Не рано.

Она не отводила от него взгляда, но Мак почувствовал, как она сняла перчатку. Вопреки опасениям, бродившим в нем, и боли, явно отразившейся на ее лице, Мак невольно ощутил обнадеженное предвкушение.

— Изабель, — медленно произнес он. — Подумай об этом.

— Я не могла думать ни о чем другом, — сказала она, когда перчатка окончательно упала, и ее ладонь прижалась к центру его груди.

Момент наступил так быстро, что Изабель не подготовилась к образам, которые должны были на нее обрушиться, однако к ее удивлению, этого не случилось. Сознание Мака как будто зависло на краю, прежде чем хлынул поток образов. То ли он контролировал это, то ли она, Изабель не знала, но это видение отличалось от всех остальных. Вместо стремительного натиска, сметавшего ее вместе с собой, эмоции и образы Мака омывали ее плавным потоком.

И первой эмоцией была любовь.

Изабель зажмурилась от ее невыносимой красоты. Любовь Мака была сильной, глубокой и такой невероятно уверенной — как и он сам. Боже, я была дурой, раз не сделала этого раньше, подумала Изабель, поражаясь возможности так ясно ощущать свои мысли.

Однако внезапно ее ладонь крепче прижалась к груди Мака, когда она ощутила его ярость в тюрьме. Он так близко подошел к убийству ее мучителя. А потом… Линн.

Темноволосая женщина, подумала Изабель. Теперь я узнаю, что…

Похороны, скорбящие люди в черном, Бен выражает Маку соболезнования. Острая печаль, потеря и… вина? Мак был влюблен в нее и — глаза Изабель распахнулись, но она увидела лишь серость — Линн убили под охраной. Ее похороны прошли в маленьком фермерском городке, откуда она была родом. Перед глазами Изабель промелькнуло ее собственное воспоминание о том, как Мак едва не вышел из себя, когда Бен предложил использовать ее как наживку. Она ощутила, как кулак Мака проломил стену. О Боже мой. Через что он прошел.

Изабель убрала руку. Хоть она пока не могла видеть Мака, ее рука в перчатке нашла его щеку.

— Прости меня, — прошептала она.

— Простить за что? — тихо спросил Мак.

— За то, что я попросила тебя сделать, — дрожащим голосом ответила Изабель. — За то, что тебя попросил сделать Бен.

— Ты не знала, — тихо сказал Мак, все еще удерживая ее лицо в ладонях. — Ты пыталась поступить правильно.

— Мак, мне так жаль, — повторила она.

— Не говори этого, — сказал он, и Изабель ощутила, как он опускает к ней свое лицо. — Никогда.

А потом его губы нежно прижались к ее рту.

***

Как будто Изабель могла сломаться в его руках, Мак поцеловал ее так легко, что это едва-едва можно считать поцелуем. Его губы еле касались ее, но этого было достаточно. Хотя момент не мог считаться реальным, пока их губы не касались, Мак почувствовал, как в груди растекается глубинное чувство умиротворения. Он так близко подошел к тому, чтобы потерять Изабель — очень близко, но он справился с работой. Он позволил себе слегка улыбнуться и осознал, что улыбка ощущается очень странно, как будто мышцы его лица уже давно не выполняли такую функцию.

В приглушенном свете он провел пальцами по шелковистым темным волосам Изабель, заправил их за ее ушко и прижался лбом к ее лбу. Их дорога к восстановлению может быть долгой, но он справится и с этой задачей.

Мак меньше всего этого ожидал, но губы Изабель настойчиво искали его рот. Невероятно мягкие и легкие как перышко, они задерживались очень ненадолго. Но эффект от этого опустошал. Они говорили больше, чем могли сказать любые слова, ее нужда в утешении была почти осязаемой. Мак нежно погладил ее по спине и вспомнил про синяки на ее животе и боку, правом боку.

— Тебе стоит лечь на левый бок, — прошептал он. — Не на синяки. — Неудивительно, что она проснулась. — Возможно, пора выпить обезболивающее. Это поможет тебе уснуть.

— Нет, — быстро отозвалась Изабель. — Этого я хочу меньше всего.

Ее лицо оставалось в тени, но Мак догадывался, что если бы мог его видеть, то заметил бы страх.

— Это нормально, — спокойно сказал он, медленно водя рукой по ее спине вверх-вниз. — Тебе не обязательно спать. Мы можем вообще больше никогда не спать. Но я хочу, чтобы ты перевернулась, чтобы я мог гладить тебя по спине, — Мак почувствовал, как она засомневалась. — Я не дам тебе заснуть, — сказал он, легко целуя ее в лоб. — Обещаю.

Мак ощутил, как Изабель слабо кивнула, потом откатилась от него и устроилась на левом боку. Он позволил своей руке скользить по изгибам ее бедер и поясницы. Изабель поправила подушку, а Мак гладил ее по впадинке позвоночника до плеч и обратно вниз. Его пальцы легонько массировали мягкую плоть, гладкая как атлас кожа легко скользила под кончиками пальцев. В ее плечах ощущалось напряжение. Мак медленно трудился над ней, его большой палец кружил по ее шее, затем по ключице и обратно к плечу. Он нежно надавил, возвращаясь к шее.

Изабель вдохнула и выдохнула, ее грудная клетка на мгновение расширилась, и часть напряжения ушла из шеи. Подпирая голову рукой, Мак улыбнулся про себя, наслаждаясь ощущением ее теплой кожи. Он обхватил ее шею сзади и помассажировал, чувствуя как длинные пряди волос скользят по тыльной стороне его руки. Все в Изабель было мягким и гладким, нежным и изящным. Уличный фонарь за окном отбрасывал синеватый свет, очерчивая изгибы ее кожи и волны темных блестящих волос.

Медленно поглаживая ее по позвоночнику и лаская ладонью левый бок, Мак представлял себе Изабель во всевозможном свете. Он скользнул пальцами между ее левым плечом и лопаткой, массажируя плечо. Он представлял, как свет раннего утреннего солнца Вирджинии подсвечивает ее янтарные глаза. Они бы спали на пляже. Он показал бы ей Аппалачи.

— Так приятно, — сонно прошептала Изабель.

Мак улыбнулся. Она расслаблялась. Вопреки его словам ей нужно было поспать. Но если ее разбудит очередной кошмар, он будет здесь.

Он мог касаться ее бесконечно, но Мак замедлил движения руки, позволяя ей бесцельно скользить по ее спине. Большим пальцем он задел маленькую ямочку у основания ее позвоночника, а потом опустил руку на ее бедро. Изабель глубоко вздохнула и, казалось, поудобнее устроилась на простынях. Мак лежал неподвижно, глядя, как поднимается и опускается изгиб ее талии. Она ровно и глубоко дышала, и Мак наблюдал за едва заметными подъемами и опаданиями как будто в трансе.

Но когда рука Изабель медленно шевельнулась, он осознал, что она вовсе не спит. Ее рука в перчатке легла на его ладонь. Мак напряженно смотрел, как ее пальцы переплетаются с его пальцами, и прежде чем он успел осознать происходящее, их руки исчезли, опускаясь перед ней. Под его пальцами скользнул ее плоский животик, и Мак с изумлением осознал, куда она направляла его руку. Как только под его ладонью оказались нежные завитки ее холмика, его эрекция пробудилась к жизни.

***

Изабель почувствовала, как замерла рука Мака.

— Тебе нужен отдых, — тихо сказал он.

Его прикосновения были такими невероятно нежными. Напряжение в ее шее и плечах исчезло, и Изабель поразилась тому, какими успокаивающими могут быть ласки Мака. И хоть она расслабилась настолько, насколько это вообще возможно, ей нужно было нечто большее.

— Мне нужен ты, — прошептала она.

Меньше двадцати четырех часов назад Изабель думала, что умрет. Теперь что-то в ней отчаянно желало подтверждения, что этого не случилось. Когда рука Мака продолжила опускаться ниже, она облегченно выдохнула. Изабель чувствовала, как он изменил позу позади нее. Теплое дыхание омыло ее шею, поднимаясь выше, когда Мак накрыл пальцами ее холмик. Его большой палец слегка потер завитки, а его дыхание раздавалось над самым ухом.