Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ) - Панина Валерия - Страница 32

- Вы что встали, как примороженные? - тяжело дыша, поинтересовался Филберт.

- Да эти ... гады табак рассыпали! - ругнулся черноволосый оборотень, похожий на грача.

- И что делать будем? - забубнили вокруг.

- Сделаем крюк влево и вправо, обойдем это место и снова найдем след, - скомандовал Филберт. - Давайте, вы справа, мы слева. Вперед, вперед! Они уже близко!

Мальчишки рассыпались цепью, побежали, высматривая следы - примятую траву, сломанные ветки. Кто-то впереди радостно крикнул, подзывая остальных.

Прикрывавшая условный отход своих Рыся слышала и шум погони, и голоса. Именно она, замотав голову мундиром, засыпала поляну мелким табаком, отбивая запах. Уловка удалась не вполне - преследователи хоть и задержались, но нашли след быстро. Далеко уйти с раненым Отисом друзья не могли. К сожалению, ранение было не по легенде - парень свалился в овраг, сильно расшибся и сломал ногу. Его пытались посадить верхом на Лина, но он не мог держаться толком. Пришлось соорудить носилки и, сменяясь, тащить его на себе. Рысене нести не позволили, и она вызвалась прикрывать отступление. Но что может сделать одна девушка против толпы парней? О, что может сделать одна девушка толпе парней!

Погоня мчалась, выстроившись след в след - сначала оборони, потом люди. Вдруг вожак остановился и бегущие по инерции врезались в спины впередиидущих, как костяшки домино. Группа остановилась, сгрудилась, теснилась, что бы узнать причину задержки.

Причина обнаружилась в самом центре лесного бочажка. Росинта стояла спиной к преследователям, высоко подняв руки и закручивая волосы в пучок. Вода скрывала ноги и ягодицы, и была как раз такой высоты, чтобы нарисовать соблазнительную 'птичку'. Парни глазели и как будто видели в темной воде и два аппетитных полушария, и стройные красивые бедра. Округлая тонкая талия подчеркивала пышность форм, ровная спина с желобком позвоночника и золотистые плечи взывали к поцелуям... Девушка подняла лицо к бледной голубизне неба, поворачиваясь к зрителям. Те замерли. Рыся раскинула руки и разочарованный вздох понесся по лесу. Рыжие кудри низверглись до самой воды, закрывая фигуру. Только крошечная ягода пупка осталась на виду, маня и притягивая.

Фарга кружилась, танцевала в воде, кружевами расплескивала брызги. Не в силах двинуться с места, юные смоковники, как завороженные смотрели на прекрасную колдунью, не замечая, как она незаметно двигается к противоположному берегу. Вот красавица нырнула, скрываясь от жадных взоров, и на траву выбралась мокрая рысь, встряхнулась, и широкими скачками метнулась в чащу.

Парни отмерли не сразу, а потом, ругаясь и грозя, кинулись следом. Совсем скоро они почти настигли ее, но было поздно. Она неслась вверх по склону, с вершины кричали и свистели в восторге ее товарищи. В бессильной злобе извергая на противную девчонку потоки самых изощренных ругательств, противники признали свое поражение.

Откуда-то сбоку появился Лихай Торхаш, видимо, только что сменивший ипостась, с усмешкой обошел строй, состоящий наполовину из ликующих, наполовину из злющих. Одобрительно кивнул стоящему на одной ноге бледному Отису, остановился напротив Росинты, одетой в штаны и куртку, судя по всему, Нили - тот стоял не по уставу в исподнем.

- Курсант Гольди, вы использовали эффектный прием для отвлечения внимания, надо признать. Но и очень рискованный. В реальной обстановке - непосредственно в ходе маневра, так сказать, а в вашем случае, - улыбка полковника стала совсем уж ядовитой, - по его завершении. Ваши товарищи, как я понимаю, не склонны легко простить свою слабость.

Товарищи согласно забухтели.

- В любви и на войне все средства хороши, господин полковник! - отбарабанила Рыська, глядя на командира оловянными глазами.

- На вашем месте, Гольди, я бы сегодня спать не ложился, - глядя на Рысену тяжелым взглядом, процедил командир.

Глава шестнадцатая, о мужском непостоянстве.

Рыся лежала у себя в палатке на набитом пихтовым лапником тюфяке и злилась. За все детство ее пороли один раз - приснопамятный кузнец Телфер. Зато с поступлением в университет прилетать стало куда чаще. На капитана Свониша обижаться было также глупо, как на плохую погоду. Но Лихай Торхаш! Оборотень, в которого она была влюблена и за которого совершенно серьезно собиралась замуж! Правда, в пять лет... Но неважно, неважно!

Рысена стянула с ягодиц мокрое полотенце, потрясла в воздухе, охлаждая, и извиваясь, принялась пристраивать его обратно. По ощущениям, попа стала толще на два пальца и горела так, что на ней можно было печь блинчики. Или вафли.

После построения на холме Лихай скомандовал: 'Бегом марш!' и 'А вас, Гольди, я попрошу остаться!', а когда народ рассосался в лесу, вытащил из брюк широкий офицерский ремень, перекинул Рыську через колено и пребольно выпорол. Очень больно и очень унизительно. А пока порол, нудно и зло отчитывал. По его словам выходило, будто она чудом спаслась от неминучей опасности, что будь это не первый курс, а хотя бы третий, вся рыба в озере, включая жаб и бобров, уже давно метала бы икру . И что, буде она вести себя подобным образом, она вылетит из Военного университета, как пробка из Розового гаракенского. По завершении речи столкнул с коленки, обернулся, и ей ничего не оставалось, как быстро следовать за ним, не обращая внимание на поджаренные полупопия.

За полотняной стеной слышался обычный походный шум и запахи. Росинта между проветриваниями полотенца и мысленным переругиванием с полковником обдумывала, стоит ли ей идти на ужин, а если идти, как бы так изловчиться и сесть не больно.

Пока она была занята и словом, и делом, полковник проводил разбор полетов. Первым, что естественно, был полет Отиса в овраг. Затем полковник приступил к обсуждению обнаженной натуры. То есть, нет, конечно. Достоинства и недостатки Рыськиной фигуры не обсуждались и правильно. Какие у нее могут быть недостатки, возмутилась бы информированная половина курса. Предметом обсуждения было: а) Как могли оставить прикрывать отход фаргу? Вы бы еще ей флаг дали и в первую шеренгу в атаке поставили; б) Какого Аркаеша глазели ладно бы на голую! на едва обнаженную фаргу, забыв о боевой задаче? Не видели никогда? По возвращении полковник лично организует поход ... кто сказал в квартал почтенных шлюх? Раскатали тестикулы! В баню женскую пойдете. В приют для престарелых. Заодно сделаете доброе дело, помоете старушек. Да, обязательно. Да, для всех обязательно.

Обеспечив, таким образом, бессонную ночь, а то и не одну, своим подопечным, полковник пошел снимать пробу с сомнительного варева. На вкус кушанье было столь же отвратительным, сколь и на запах. Лихай непочтительно пнул котел в закопченый бок, опрокидывая содержимое на травку. Пышный белокопытник поник, как будто политый купоросным маслом.

- Это что, вражеская диверсия? Засланцы решили нас отравить? - тоном, нисколько по вредности не уступавшим этому самому купоросному маслу, поинтересовался Торхаш.

Дежурные отравители переминались с ноги на ногу.

- Или к заходу солнца у нас будет ужин, или я объявлю пост и ночные бдения, - объявил полковник, удаляясь.

В преддверии такой нездоровой перспективы народ накоротке посовещался и разбежался. За едой. Оборотни - охотиться, люди зачем-то возвратились к злопамятному озерцу.

Рыська, удивляясь неожиданной тишине, незаметно для себя задремала. Во сне ей приснилась мама. Смотрела молча, с мягкой укоризной. Под этим взглядом дочери стало неуютно. А от отцовского голоса, спокойно и тихо напомнившего: 'Ты ведь помнишь, чья ты дочь, Росинта?', стало так стыдно, что щеки загорелись так, что куда там поротой попе! От раскаяния она проснулась, тщательно оделась, застегнувшись на все пуговицы, туго убрала волосы. Постояла у входа, собираясь с духом, помедлила еще и вышла.